Боль - Цруя Шалев

потому что в результате я не вполне уверена, что оно того стоило. Сумасшедшая любовь быстро проходит – это закон природы. Если подвернулся шанс – пользуйся, почему бы и нет? Классно! Но бросать мужа и детей? Ну уж нет.

– При всем уважении к вашему с Гиди опыту, бывают и другие случаи, – пробормотала Ирис.

Она всегда считала, что ее подруга ошиблась, выбрав этого властного, крикливого типа, и втайне надеялась, что они расстанутся. Они и приходили к такому решению чуть ли не каждый месяц, после очередной бурной ссоры, но через некоторое время мирились, и никто из них уже не мог вспомнить, по какому поводу они повздорили. Дороже всех это обходилось Шире, девочка металась между их семьей и новой семьей своего отца: один из супругов в каждой из этих семей ей не был особенно рад. Не исключено, что именно поэтому она до сего дня так цеплялась за мать.

Тут как раз снова позвонила Шира.

– Он мне написал! – Ее ликующий голос был отчетливо слышен, хотя Дафна не включала громкую связь. – Он предлагает встретиться завтра вечером. Что мне ему ответить?

– Напиши ему, что завтра вечером ты не можешь, – строгим голосом велела Дафна.

– Но ведь я могу! Я свободна завтра вечером…

– Конечно, ты можешь, и, конечно, у тебя будет еще очень много свободных вечеров, если ты будешь и дальше демонстрировать свою готовность бежать к нему по первому свистку.

– Я договорюсь с ним на завтра, – с вызовом заявила Шира. – Иначе он обидится и не станет больше пытаться.

– Делай что хочешь, – пожала плечами мать. – Только не плачься мне потом, когда он тоже сбежит.

Тут Ирис нетерпеливо протянула руку и забрала телефон у подруги. Та возражать не стала.

– Широчка, извини, что я вмешиваюсь, – поспешно проговорила она. – Делай то, что подсказывает сердце, и перестань просить совета у мамы.

Шира тут же переключилась со своими сомнениями на нее.

– Так договориться с ним на завтра? – с надеждой переспросила она.

– Конечно! Если это серьезно, то не нужны все эти игры, а если несерьезно, то никакие игры не помогут. Но сейчас я хотела бы услышать от тебя всю правду о вчерашнем. Что там произошло у Альмы в баре?

– Да ничего, – попыталась увильнуть Шира. – Но об этом баре ходят всякие слухи. Из-за этого я туда и пошла, но она прямо выставила меня.

– Какие именно слухи? – резким тоном спросила Ирис. – Ты должна рассказать мне все, что тебе известно.

Шира испугалась.

– Может, это неправда, но говорят, что этот Боаз типа подчиняет себе девушек, которые у него работают, ну, типа такой гуру, что ли? Что он вырывает их из прежнего окружения. Типа такой секты.

Услышав это слово, Ирис уронила телефон. Дафна подняла его и продолжила разговор с дочерью, которая уже жалела о сказанном.

– Ты умница, Шира! – успокоила ее мать. – У Альмы есть родители, и они должны знать. Ты поступила как настоящая подруга: вместо того чтобы покрывать любые ее тайны, ты проявила благоразумие. Вот и в отношении завтрашнего вечера я настоятельно рекомендую тебе проявить благоразумие.

Их прощальные слова Ирис слышала как в тумане. В ее мозгу одна за другой всплывали картинки, точно кадры фильма. Две девочки исполняют балетные па в переполненном зале. Шира на голову выше Альмы, немного полновата, у нее светлая кожа, Альма тоненькая и смуглая. Обе не могут похвастаться особыми успехами, обе скоро оставят кружок, но в вечности, воцарившейся после тех ужасающих слов, они все танцуют и танцуют, у них еще не округлились бедра, не выросла грудь, они улыбаются друг дружке, напряженно стараясь быть точными, и на мгновение Ирис показалось, что она может остановить этот фильм-видение: стоп-кадр, они с Дафной сидят бок о бок, она с грудным Омером на руках, Дафна беременна, Шира еще не стала невротичкой, а Альма не попала в секту.

Секта! Что это значит? Это он велел ей остричь волосы, выкрасить их в черный цвет, приставать к друзьям Омера? Что еще он велел ей сделать? Подкатывает тошнота, заставляя стиснуть губы. Дафна обняла ее за плечи.

– Это не конец света, Ирис, – утешала подруга. – Шира наверняка преувеличивает, а если у Альмы действительно возникли проблемы, ты ее из этого вытащишь.

– Как я ее вытащу? – задохнулась Ирис. – Это тебе не Шира, которая обо всем тебе сообщает и делает то, что ей сказано. Альма – крепкий орешек! У меня нет на нее никакого влияния! И у Микки тоже нет, хотя он уверен, что у них просто прекрасные отношения. Я просто не знаю, что с этим делать, как все это проверить, с чего начать…

– Сегодня – просто идти спать. Все равно ты ничего сделать не в состоянии. Но завтра вы должны поговорить с Микки и выбрать какую-то тактику. Вообще есть специалисты, но ты и сама справишься. Главное не набрасываться на нее и не отпугнуть. Постарайся ее понять.

– Да, мы поедем к ней, – пробормотала Ирис. – Я давно хотела туда поехать и посмотреть, как она живет. Поедем к ней в бар после работы, посмотрим на этого Боаза, а главное, он на нас посмотрит, увидит, что это не какая-то там беспризорница, которой он может компостировать мозги, что у девушки есть родители, которым она небезразлична, есть семья, есть дом. Как это Эйтан сказал? Дом в Израиле.

Глава двенадцатая

– Я не собираюсь срываться с места и ехать в Тель-Авив из-за каких-то вздорных слухов, – сердито бросил Микки и повернулся к ней спиной. – Что с тобой? От этих таблеток у тебя совсем крыша поехала.

В ответ на тревожную новость он накинулся на Ирис, видимо считая, что, обесценив ее, он тем самым сведет к минимуму и возможную угрозу.

Проворочавшись всю ночь без сна, – каждое движение казалось мучительным, словно матрас был усыпан гравием, – под утро Ирис не выдержала и стала рассказывать ему то, что услышала от Ширы. Вот, мол, тебе хорошая утренняя история про битву добра со злом – история про девушку, попавшую в беду, – самая подходящая для пробуждения. Но его еще попробуй разбуди, думала она в ярости. Твоя дочь попала в беду, а ты спишь, твоя дочь угодила в сети сомнительного гуру, а ты дрыхнешь! О чем это говорит, как тебя характеризует? Ему всегда было нелегко вставать по утрам, он вечно сражался с будильником, и кто знает, может, вся его жизнь пошла насмарку из-за этой проблемы, может, именно из-за нее он не сделал