Последний крик банши - Юлия Журавлева

— Оставьте как есть, — скомандовал глава инквизиции. — Нужно поставить ограждение и возвести силовой заслон, чтобы всякая нечисть не потянулась сюда.

— Будем студентам демонстрировать? — спросил кто-то из толпы.

— Да тут и обученным инквизиторам не помешает побывать, — влез кто-то. — Лет сто таких чудовищ не видели. После революции кто уехал, кого истребили.

— Отставить разговоры! — раздался приказ Аверина-старшего. — Слушать меня внимательно. Каждый из вас увидел и почувствовал как начало ритуала, когда ведьма вытягивала из жертвы жизнь, так и вторую половину, когда она стала банши. Наша подозреваемая тоже банши, возможно не до конца инициированная, поэтому силу смерти полноценно не использует. Но наверняка попробует рискнуть. И мы обязаны найти ее раньше. Для этого создадим ловчую сеть над Москвой и областью.

Плац сначала замер, а затем загудел. Даже привыкшие исполнять приказы инквизиторы не могли просто так согласиться.

— У нас не хватит сил накрыть такую площадь. — Илья посмотрел на главного в ожидании ответа. Капитан прекрасно знал, что генерал-полковник не станет предлагать нереализуемый план.

— Сеть не будет постоянно активна. Нам нужно сейчас разъехаться по своим рабочим местам и ровно в пятнадцать часов влиться в общую схему сети. Мы сможем засечь ведьму и даже найти место, где она проводит ритуалы. На это хватит ресурсов. На минимуме мощности мы продержим ловчую сеть до следующего ритуала. Который должен стать последним.

— Это нас измотает. Поддержание такой сети требует слишком больших усилий даже на минимуме мощности, — возразил кто-то.

— Безусловно. Поэтому ударные отряды инквизиции, расположенные в округах столицы и крупных городах Подмосковья, не принимают участия в сегодняшнем мероприятии. Ведьма не может ждать. Она понимает, что ее ищут. Полиция прочесывает всю Москву и Московскую область. Привлечена армия. Нам нужно продержаться неделю, при этом внимательно отслеживать все похожие и просто подозрительные всплески волшбы. Обо всем необходимо немедленно сообщать напрямую ударным отрядам или координационной диспетчерской.

— Прямо военное положение, — усмехнулся один из немолодых инквизиторов.

— Хуже. На войне мы всегда знаем, кто враг. Сейчас же наша задача в первую очередь выследить противника. Иначе, боюсь, кровавые ритуалы с жертвоприношениями покажутся нам детскими шалостями. Ведьма затевает что-то действительно страшное. Мы обязаны найти ее любой ценой и любыми средствами. Раз уж мы на войне.

В пятнадцать часов над Москвой будто сверкнула зарница. На секунду пропала мобильная связь, мигнул свет. Вот и все, что заметили обычные граждане, и то не все, а самые внимательные.

Ведьмы же всем существом почувствовали огромную давящую силу, нависшую над ними. Наверняка многие догадались, что это и для чего сделано. Абсолютно каждую ведьму в многомиллионном мегаполисе и его окрестностях проверили на возможную причастность к нашумевшим убийствам, но так и не нашли ту самую. И несмотря на то, что большинство ведьм не одобряло и порицало человеческие жертвоприношения, практически каждая восхищалась сестрой по дару.

Подвергнувшиеся гонению, истреблению, поставленные в жесткие рамки сильные и гордые женщины втайне радовались, что нашлась та, которой хватило дерзости и смелости бросить вызов инквизиции. Пойти против системы, навязанных правил и порядков. Показать всем, что есть еще ведьмы, не разменивающиеся на ерунду. Не выпрашивающие подачек от инквизиции и властей. Не мающиеся в унизительных очередях на получение лицензий и разрешений. Не чувствующие постоянно стоящих за спиной карателей.

Свобода — это то, о чем мечтает каждая. Поэтому такая ведьма должна была появиться. Нельзя закручивать гайки до бесконечности, когда-нибудь резьба обязательно сорвется. Именно так рассуждала и Екатерина Яблонева, сидя на полу в своей квартире. Единственным живым существом здесь кроме нее был серый кот Савелий, подобранный когда-то маленьким котенком на помойке. Отмытый, вылеченный, сытый, он всегда понимал хозяйку лучше всех. Чувствовал, когда и что ей нужно. Огромных трудов стоило выпроводить Максима с его совершенно лишней сейчас заботой, унижающим сочувствием и жалостью. Он инквизитор и никогда ее не поймет.

Не поймет, что такое дар, которого все боятся, от которого отворачиваются. Что такое десятилетие спасать детей на операционном столе и каждый раз переживать, а не узнает ли кто, как именно она их спасает.

Вернувшись на полигон, Катя пожалела, что не осталась в лесу. Обостренное как никогда восприятие улавливало огромное количество направленных на нее разнообразных эмоций. Было очень сложно не опустить голову, а, расправив плечи, гордо идти вперед. Теперь вся инквизиция знает о банши, имеющей наглость жить в самом сердце России, а не скрываться где-нибудь в глухих лесах Сибири. И жизнь ее никогда уже не станет прежней.

Две фигуры стояли на крыше высотки. Город лежал у их ног, с высоты птичьего полета вид на ночную Москву завораживал. Но только эти люди не наслаждались видами никогда не спящей столицы.

— Прекрасное место для завершающего аккорда, — глядя вдаль, проговорила женщина.

— Согласен. Только ты уверена, что справишься? — Мужчина посмотрел на сообщницу. — Она становится все сильнее.

— Поверь, я достаточно ее изучила, — усмехнулась ведьма. — И мы должны помочь ей стать еще сильнее. Чтобы весь этот проклятый город услышал последний крик банши.

Утром, когда Максим заехал за ведьмой, Катя уже встала.

— Привет! — Инквизитора было не видно за роскошным букетом цветов.

— Спасибо. — Екатерина выдавила из себя улыбку, принимая цветы.

— Как спалось? Я переживал, что ты без охраны.

Максим по-хозяйски разулся и прошел на кухню. Катя ничего не сказала, налила в большую вазу воды — вазы у нее имелись на все случаи жизни, все-таки врачу часто дарят цветы, — и только потом зашла следом за инквизитором.

— Ты ничего не замечаешь? — спросила Катя.

— Замечаю. Ты поставила охранные заклятия на всю квартиру. Молодец, это правильное решение.

— Максим, — ведьма в упор посмотрела на собеседника, — я не нуждаюсь в охране. И с сегодняшнего дня не имею ничего общего с инквизицией. Верховной ведьме я уже о своем решении сообщила, и она меня поддержала. Для помощи в расследовании я сделала даже больше, чем нужно. В понедельник я возвращаюсь на работу.

— Но ведь твоя жизнь до сих пор в опасности, — попытался возразить молодой человек.

— Я взрослая и могу оценить риски. Знаешь, детей часто забирают из больницы под расписку, вот и я беру сейчас ответственность на себя.

Катя смотрела Максиму в глаза. Вообще, ведьмам нелегко выдерживать взгляд инквизиторов, но с каких-то пор взгляд конкретно этого инквизитора не вызывал неприятных чувств, а, наоборот, притягивал и завораживал.