Игра в судьбу - Ли Ода

Пока я таким образом кипела, эти два потрясателя основ, сочтя, видно, мое молчание за согласие, тихо прикорнули в своих креслах. С чувством выполненного долга! Ладно, будить их я уже не стала, решила высказать все, что о них думаю завтра. Ох, как же высказать… Не стесняясь ни в едином выражении!

Засыпала я в лучших традициях покинутого нами сида — вся в переживаниях и размышлениях. Но уснуть, в конце концов, все-таки удалось. И даже сон какой-то странный приснился. Точнее, видение. Очень похожее на то, что приглючилось мне на берегу лесной речки. И после которого пришлось выныривать в реальность как из настоящего мутного потока — задыхаясь и матерясь.

Рассвет… Снова он сидит в сумерках, дожидаясь свою женщину, только на этот раз сумерки предутренние. Есть в том что-то глубоко символичное, потому что они рождают в нем уже не желание размышлять, а стремление действовать. И дарят надежду на удачное завершение задуманного. А ведь дела начаты серьезные, и остается лишь уповать, что он не ошибся, просчитал ситуацию правильно…

Шелком зашелестело платье, и только тогда он заметил тень, которой в этом жемчужном свете обернулась дана, назначившая ему здесь встречу. Вессаэль поднялся, помог присесть рядом.

— Ты доволен поиском? — первая фраза Лавириэль вспугнула предутреннюю тишину.

— Да, несомненно. — Ответ был искренним, да и не могло между ними быть по-другому.

— Все получилось, как ты хотел?

— Даже больше.

— В каком смысле? — легкое недоумение послышалось в ее голосе.

— Помнишь переполох, поднявшийся когда морские усыновили японку? — начал он издалека.

— Да уж, это трудно забыть.

— Так вот, если даже та кроткая маленькая женщина сумела сделать такое, то невозможно представить, как разворошит наше болото та колючка, которую я сюда притащил.

— Так идея была именно в этом? — владычица тихо рассмеялась, единственная, пожалуй, из данов, кто не стеснялся так открыто выражать чувства — положение позволяло. — А я думала, ты действительно всерьез относишься к этой странной мысли с вливанием нам новой крови.

— Не такая уж она и странная, — нахмурился Вессаэль, — посмотри на Ассиля…

— Ладно, не будем об этом, — погасила она, возникшее было напряжение, — основную идею я поняла… А что, эта Ин-Нессэ, действительно такая колючка?

— Она даже Тавеля умудряется выводить из себя. — Скривил губы Вессаэль.

Что-то прозвучало в тоне сьеррина, заставившее ее задуматься.

— Скажи, — произнесла она осторожно, — а ты не…

— Не знаю, — он не дал ей договорить, — действительно не знаю.

— Ого, — задумчивости в ее голосе прибавилось, — меня это настораживает.

— Меня тоже, — слова прозвучали слишком резко, подкинув Лавириэль еще одну тему для размышлений.

— А она? — взгляд даны чуть потемнел.

— Тоже не знаю. Иногда мне кажется, что да…

— Да-а, похоже, она действительно интересна, если даже ты не можешь разобраться.

— Скоро сама увидишь, ждать уже недолго.

Несколько минут помолчали, думая над ситуацией. Первой заговорила опять женщина:

— В общем, к этому все шло уже давно…

— Ты права, — подтвердил сьеррин.

— Значит, на празднике Середины Зимы всем и объявим. — Приняв решение, она озвучила его чуть ли не с облегчением.

— Если ты этого хочешь, — согласился Вессаэль.

— Да свершиться сказанное. — Ритуальная фраза Лавириэль закрепила договор.

Планы на хороший утренний скандал, увы, провались. С треском. Потому как разбудили нас Ассиль и Суинни, явно повеселевшие с возвращением солнышка. Ну не собачиться же мне было при них с обоими своими наставниками? Да и я за ночь, честно говоря, сильно поуспокоилась. Ведь обещаний не стребовали, а то, что эти малахольные возложили на меня какие-то свои ожидания — так это их, и только их проблемы, но никак не мои. Значит, и переживать особо нечего.

Нет, совсем устраняться я не собиралась — собственный характер не позволит, но и специально искать приключений на свою… ну, скажем, голову, не собиралась. Пусть все идет как идет, а там посмотрим. Если это их драгоценное пророчество настоящее, все получится и так, само собой, а если не получится — грош ему цена, и говорить тут вообще не о чем. Кстати, я-то как раз была уверена в последнем, и не забивая больше голову ненужными размышлениями, поскакала завтракать.

Стол у нас получился просто роскошным. В зачарованной кладовочке Вессаэля нашлись такие сказочные вещи, как молоко, масло и мед! Мед самый обычный, несброженный, но все равно гномий, почему-то на островах именно они занимались пчелами. А еще растили грибы, их пещеры для этого подходили идеально. Впрочем, грибов на столе не было, зато были гномьи лепешки из каких-то перетертых фруктов. Необычно, но вкусно. Особенно если учесть, как я вообще соскучилась по хлебу.

Приличная еда окончательно примирила меня с окружающей действительностью и вернула хорошее настроение, и когда мы вышли из башни, я не ожидала от жизни никаких неприятных сюрпризов. Как выяснилось, совершенно напрасно не ожидала. Надо было. Ведь жизнь она вообще штука такая — стоит только чуть расслабиться, решить, что все, наконец, прекрасно и замечательно, как она тебе тут же из-за угла да по темечку — не все, и не замечательно.

Запланированную еще вчера разведку острова решили начать с места силы: как раз там находились четыре оставшиеся лаборатории. Три были давно заброшены, но в последней пока работали. Она принадлежала Сииргелю, второму и последнему магу воздушных, все еще интересующемуся небезопасными экспериментами. Родственнику нашего сьеррина, кстати. Дяде, насколько я поняла их сложную генеалогию. И еще более древнему, чем он сам. Так вот, Вессаэль вчера целый день пытался связаться с ним — безуспешно. И теперь оставалось лишь нанести личный визит, потому как в процессе переговоров по своей сказочной дальней связи, сьеррин выяснил, что на Лесном его стопроцентно нет. А раз так, то быть он должен здесь, больше вроде негде. Зарылся, небось, в какие-то расчеты и дела ни до чего нету…

Первым признаки тревоги подал, как ни странно, Суинни. Еще на дальних подступах к менгирам он закрутил головой, к чему-то прислушиваясь. А потом высказался в том плане, что со струнами здесь творится нечто невообразимое. У него, мол, такое впечатление, будто все они оборваны и перепутаны, да так, что разобраться в получившемся клубке невозможно. И гипотез о том, что могло довести их до такого состояния, у него нет. Ибо такого вообще не могло быть. Струны силы, знаете ли, не рвутся.

Вессаэль и Тавель удивленно кивнули, соглашаясь, и начали прислушиваться к своим ощущениям. Ну и мы с Ассилем тоже — за компанию. Именно Ассиль первым и понял в чем дело.