Без жалости - Том Клэнси

— Дело вовсе не в неудаче. Она предупредила меня, что это опасное место, а я все равно взял ее туда, потому что мне хотелось посмотреть самому.

— Вы едва не погибли, пытаясь спасти ее.

— Я не пытался спасти ее, Сэнди. Я просто ее убил. — Глаза Келли были сейчас широко открыты и глядели в потолок. — Я вел себя глупо и невнимательно и этим убил ее.

— Другие убили ее, а еще кто-то пытался убить вас. Вы просто жертва.

— Не жертва, а дурак.

Об этом поговорим позже, сказала себе медсестра О'Тул.

— А что она была за девушка, Джон, — спросила она вслух.

— Несчастная. — Келли повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, но от этого стало только хуже. Он в нескольких словах рассказал ей, что представляла собой Памела Старр Мадден, ныне покойная.

— Значит, после того как все мужчины причиняли ей боль или пользовались ею, ты дал этой девушке что-то, чего не давал ей никто. — О'Тул сделала паузу, ожидая ответа, но ответа не последовало. — Ты дал ей любовь, правда?

— Да. — Тело Келли проняла дрожь. — Да, я любил ее.

— Не сдерживай горе в себе, — сказала ему медсестра. — Дай ему выход.

Он закрыл глаза, а затем покачал головой:

— Не могу.

Это будет трудный пациент, сказала она себе. Культ мужественности был для нее тайной, странной и непонятной. Она видела его в своем муже, который во Вьетнаме прослужил свой срок лейтенантом, а затем снова вернулся туда уже командиром роты. Ему не нравилась война, он не стремился к ней, но в то же время не избегал ее. Это — часть его работы, сказал он ей в их брачную ночь за два месяца до отъезда. Глупая опустошительная работа, отнявшая у нее мужа и, боялась она, ее жизнь. Кому интересно, что происходит в такой дали? И все-таки это было важно для Тима. Какой бы ни была эта сила, в наследство она оставила ей пустоту, и она ощущала ее так же реально, как и жестокую боль на лице своего пациента. О'Тул узнала бы больше об этой боли, если бы заставила себя подумать на шаг дальше.

* * *

— Это было просто глупо.

— Может, это и так, — согласился Таккер. — Но я не могу допустить, чтобы мои девушки уезжали, не спросив моего разрешения, верно?

— А тебе не приходило в голову, что их можно хоронить?

— Это мог бы сделать кто угодно. — Он улыбнулся в темноте, не отводя взгляд от экрана. Они сидели в заднем ряду кинотеатра, построенного в центре города, кинодворца тридцатых годов, который постепенно ветшал, так что наконец решено было показывать фильмы в девять утра, чтобы собрать средства хотя бы на окраску. Но кинотеатр по-прежнему оставался хорошим местом для тайных встреч с секретным осведомителем — именно так будет записана эта встреча в отчете о действиях за день этого полицейского офицера.

— Да и то, что не сумели убить этого парня, — тоже небрежность.

— Он может доставить нам неприятности? — спросил Таккер.

— Нет. Ведь он ничего не видел, правда?

— Вы знаете об этом лучше меня, приятель.

— Я не могу затребовать конкретные материалы по этому делу, помните? — Мужчина сунул в рот пригоршню попкорна и принялся раздраженно жевать. — Он известен в департаменте. Бывший ныряльщик, служил на военно-морском флоте, поселился где-то на восточном берегу. Насколько я понимаю, имеет средства и живет, не работая и ни в чем не нуждаясь. В результате первой беседы ничего не прояснилось. Сейчас этим делом занимаются Райан и Дуглас, но непохоже, чтобы у них была информация, которую можно использовать.

— Это она и сказала, когда мы... «говорили» с ней. Он подобрал ее, и похоже, что они классно провели время, но ее запас таблеток кончился, и она попросила его отвезти ее в город, чтобы пополнить его. Так что ничего страшного не случилось, верно?

— Нет, пожалуй, но давай не оставлять незаконченных дел.

— Хотите, я прикончу его прямо в больнице? — небрежно бросил Таккер. — Думаю, я сумею устроить это.

— Нет, ни в коем случае! Ты с ума сошел — ведь это расследуется как попытка ограбления. Если с ним что-нибудь случится, к делу будет привлечено внимание. Нам это не нужно. Оставь его в покое. Он ничего не знает.

— Значит, он не станет источником неприятностей? — Таккеру хотелось выяснить все до конца.

— Нет, не станет. Вот только постарайся запомнить, что нельзя начать расследование убийства, если нет трупа.

— Мне нужно поддерживать дисциплину у моих людей.

— Из того, что мне известно, ты сделал с ней такое...

— Необходимо поддерживать дисциплину, — настаивал на своем Таккер. — Она послужит хорошим примером. Если поступить круто и беспощадно, на некоторое время у тебя не будет никаких проблем. Вы не имеете к этому никакого отношения. Почему это вас так беспокоит?

Еще одна пригоршня попкорна помогла мужчине согласиться с логикой вопроса.

— У тебя есть что-нибудь для меня? Таккер улыбнулся в темноте:

— Мистер Пиаджи вошел во вкус. Бизнес со мной ему нравится.

— Я не доверяю ему, — фыркнул мужчина.

— Это что, на самом деле становится запутанным? — Таккер помолчал. — Но мне нужны его связи. Мы вот-вот начнем крупные дела.

— Когда?

— Скоро, — рассудительно ответил Таккер. — Думаю, следующий этап — начнем посылать продукт на север. Между прочим. Тони сейчас там, ведет переговоры.

— А что у тебя есть сейчас? Мне нужно что-нибудь горячее.

— Трое парней с тонной травки годится? — спросил Таккер.

— Они знают о тебе?

— Нет, зато я знаю о них. — В конце концов, в этом и заключалось дело — его организация была компактной. Только горстка людей знала, кто он, и эти люди не сомневались, что их ждет, если они проболтаются. Нужно всего лишь иметь под рукой достаточно камней, чтобы обеспечить строгую дисциплину.

* * *

— Будьте с ним помягче. — Розен остановился у двери в частную палату. — Он приходит в себя после тяжелой операции и по-прежнему принимает лекарства. Вообще-то он не готов к беседе с вами, так как не совсем отдает себе отчет в том, что говорит.

— У меня приказ, доктор. — Это был новый полицейский, принимающий участие в расследовании, — сержант детективов Том Дуглас. Ему было около сорока, и он выглядел таким же усталым, как Келли, и таким же мрачным, подумал Розен.

— Я это понимаю. Но он перенес тяжелое ранение, не говоря уже о шоке, когда узнал, что случилось с его подругой.

— Чем быстрее мы получим нужную информацию, тем больше шансов арестовать этих мерзавцев. Ваше дело — заботиться о живых, доктор. Мне приходится думать о мертвых.

— Если вас интересует мое мнение как врача, он неспособен оказать сейчас вам помощь. Он пережил слишком много, и потому у него клиническая депрессия. Это может помешать его физическому выздоровлению.