Потерянная среди миров - Николай Степанов

– Помогли? Кто?

– Сами лорхи не смогли бы проникнуть в это здание. Они не владеют магией.

«Вряд ли Марго была на стороне лорхов, – размышлял Силаев. – Очень надеюсь, что с ней все в порядке. Так должно быть. Может, успела порталом…»

– И давно проблемы с порталом?

– Минимум сутки, а то и более.

– Значит, выбраться обратно не получится?

– Разве что через день-два. Поэтому никто и не прибыл за помощью, – сообщил Рудан.

– Наверняка в этой реальности был не один портал. Не правда ли?

– Есть еще два, но до них добираться не один день, – ответил выходец из реальности Зонга. Он подошел к неказистой коробке и, порывшись в мусоре, вытащил несколько смятых листов бумаги. Развернул и прочитал, после чего снова заговорил: – Теперь я знаю, почему их убили. Наши подозрения…

В это время из-за стеллажа появился Василий, увидев которого мужчина вдруг резко замолчал.

– Что-то не так? – Силаев проследил за удивленным взглядом собеседника.

– Здесь сказано, – Рудан кивнул на записку, – что сюда порталом непосредственно перед схваткой прибыла женщина. Тоже с карликовым тигром. От нее мои агенты и получили важные сведения о мире, где у местных отбирают дар.

– Именно ее я и ищу, – со вздохом произнес Матвей.

Рудан еще раз пробежался глазами по бумагам:

– Здесь написано, что шансов спастись у оборонявшихся не было. Они готовились задорого продать свои жизни. Думаете, она…

Именно в этот момент Силаев почувствовал, насколько ему дорога эта малознакомая девушка. Аж в груди защемило.

– Пока не найду тело, она жива! – сказал он с нажимом.

– Тогда отправляемся искать? – предложил Рудан.

– Здесь ее нет, значит, выходим наружу. Василий, веди, – приказал Матвей.

Кот выбрался из подвала, направился к пролому в стене, через который оборонявшиеся выходили из здания. Снаружи трупов оказалось не меньше, и опять причиной смерти большинства были арбалетные болты.

– Диган написал, что перед нападением лорхов успел стянуть к храму тридцать бойцов. Но стрелков среди них не было, а здесь явно поработал воин с уникальным даром. Почти каждое попадание в глаз.

– Кто такой Диган? – Силаев остановился рядом с корзиной, которую обнюхивал кот.

– Мой помощник в этом мире. Они с сестрой были неплохими волшебниками. Жаль, против лорхов магия бессильна.

– И все же здесь были два довольно мощных магических всплеска, – сообщил Матвей, который внимательно осматривал место схватки чародейским взглядом. – Возле этой корзины и вон там, – он указал место взрыва Дигана.

Василий дал понять хозяину, что след кота обрывается прямо у корзины. Питомец сейчас выглядел каким-то растерянным и не мог объяснить своего состояния.

Силаев задействовал поисковую магию, но не ощутил здесь присутствия девушки – ни живой, ни мертвой, что давало хоть какую-то надежду.

– Узнать бы еще, чем они были вызваны, – Рудан убрал волосы со лба.

– Это проще простого, господа, – из-за здания вышел толстяк, которому легкий черный доспех шел, как корове седло.

Оба волшебника, обернувшись, мгновенно усилили мощь своих щитов.

– Полноте вам, господа. Я похож на человека, пришедшего сюда воевать?

– В том и состоит главная опасность: получить удар, от кого не ждешь. – Силаев быстро отыскал контрдовод.

– Что верно – то верно, – тяжело вздохнул толстяк. – Времена нынче непростые, верить никому нельзя, господа. Однако мы, научная братия, живем в своем мире, где познания важнее денег и власти, а потому очень хочется устранить все, что мешает идти дальше на пути новых открытий.

– И что вам мешает работать, уважаемый? – спросил Силаев.

– Понятное дело – назревающая война, – бесхитростно ответил толстяк.

Дом, в который пригласили девушку, стоял на самом краю деревеньки, поэтому Кортиной не удалось рассмотреть поселение. Впрочем, она и не особо стремилась, очень хотелось скорее упасть хоть куда-нибудь и отдохнуть. У Маргариты практически не осталось сил. Она сама удивлялась собственной выносливости: столько пережить и не рехнуться, а Рита даже крепко стояла на ногах.

«Путешествие по чужому миру на меня дурно влияет. Еще немного – и обрасту мышцами, буду эдаким Шварценеггером в юбке. Когда Матвей увидит – не узнает», – размышляла Кортина.

Несмотря на то, что подозрения с девушки сняли, ее все равно привели в дом колдуна – то ли все-таки опасались странной женщины, то ли изба волшебника была первой на их пути или самой большой в деревне.

Колдуном оказался приятный молодой мужчина лет за тридцать с небольшим. От охотников он отличался темным цветом волос и татуировкой в виде глаза в центре лба. Кроме того, у него была совсем крохотная бородка в форме островка, упиравшегося в нижнюю губу. Такая же седая, как у Дигана.

Увидев татуировку, Кортина сразу подумала о глазастом камне в пещере, но спрашивать ничего не стала. К тому же ей показалось, что очень похожее лицо, но без глаза во лбу и без бородки она где-то видела. И точно не в своем мире.

– Не скрою, что рад приветствовать собрата по ремеслу, – с улыбкой поздоровался он. – Прошу, присаживайтесь, угощайтесь. Меня зовут Эгрид. Земля-матушка дает людям силу, а я стараюсь преобразовывать ее во благо соплеменников, – обозначил он стихию, с которой работал.

– Марго. Шатаюсь по свету, постоянно попадаю в неприятности, – в тон ему сказала Кортина. – Пытаюсь выбраться из них живой, пока получается.

Гостья мельком осмотрела внутренне убранство дома, но заметила буквально каждую деталь: плотно сплетенные из тонких ветвей серые стены, обрамленные белой корой оконные проемы, полупрозрачную пленку вместо стекол, нехитрую мебель из тех же переплетенных веток и пол из длинных широких листьев.

– Не откроете тайну – какую магию используете? – спросил Эгрид.

– Стараюсь вообще не колдовать.

– Не может быть! Но почему? – искренне удивился волшебник.

– Если скажу, что не умею, вы же не поверите, – у Риты просто не осталось сил что-то придумывать в ответ.

– Не угадали, уже поверил, – кивнул маг.

– Так сразу?

– Не буду скрывать, что одна из особенностей моего дара – умение точно распознавать, говорит собеседник правду или врет. Я ведь недаром отмечен глазом, – он коснулся собственного лба, – как видящий неправду.

Кортина заметила странную особую манеру разговора правдоискателя – каждую первую фразу он начинал с «не». Что это – издержки специфики дара, подвергающей сомнению все, что говорят окружающие? Правда, не всегда его «не» означало отрицание.