Метахак - Алексей В. Мошков

Ящер вздрогнул, замотал башкой, разбрызгивая капли крови. Когти на его нижней конечности, которой он прижимал к земле матроса, судорожно сжались, вонзившись бедолаге в грудь. Хуан пронзительно закричал. Сразу прогремело еще несколько выстрелов, на этот раз пули вонзились в шею и правый бок твари. Алектрозавр зашипел, как проколотая шина, и начал отступать в чащу. Доктор и Хосе бросились к раненому товарищу. По счастью, Хуан был жив, да и раны, хоть и были глубокими, не выглядели опасными.

Корабельный врач, который всегда носил в своем заплечном мешке необходимый набор медикаментов, принялся оказывать пострадавшему первую помощь. Он разорвал на груди матроса рубаху и промыл раны, после чего при содействии Хосе крепко перевязал. Хуан мужественно переносил боль, но лицо его было бледным. Нужно было срочно доставить пострадавшего вниз, где уже в стационарных условиях зашить раны и обеспечить хорошее питание и покой. Доктор Фернандес опасался, что у матроса сломаны ребра, а следовательно, самостоятельно спускаться по узкому гребню ему будет очень трудно.

Об этом он сообщил сеньору Экзито. Зверолов молча кивнул и распорядился, чтобы соорудили носилки. Хосе, Микель и профессор Дарвин немедленно занялись этим. Сам Алан оставался начеку. Он не верил, что после двух попаданий в голову адская тварь могла вернуться, но где гарантия, что неподалеку не скрываются ее сородичи? Как охотнику Алану Экзито было интересно изучить повадки новой дичи. Да и добавить ее к числу своих трофеев тоже. Однако он не любил жертвовать своими людьми, считая, что человек не должен сам становиться дичью.

Когда носилки были закончены, Хуана бережно уложили на них и начали спуск по гребню. Это была очень непростая работа. Спускаться по горной тропе всегда труднее, чем подниматься. Особенно с нелегкой ношей, которая к тому же требует бережного отношения. А здесь дело осложнялось тем, что одновременно нести носилки могли только двое. Из пятерых разведчиков, оставшихся на ногах, четверо были крепкими мужчинами, но и они быстро выбивались из сил. Ведь на плечи тех, кто вроде бы отдыхал, ложилась поклажа, которую раньше несли шестеро.

Хорошо, что Луис — матрос, которого оставили внизу, — не бездельничал. Он установил палатки, принес воды из ближайшего ручья и сухих сучьев для костра. К моменту, когда изможденные разведчики спустились с горы, в котелках кипела вода и матросик уже начинал кашеварить. Луис встревожился, увидев раненого товарища. Оказалось, что он слышал выстрелы наверху, но полагал, что разведчики охотятся, и ждал, что они принесут дичь. Доктор Фернандес одобрил расторопность своего подчиненного. Кипящая вода оказалась весьма кстати, можно было продезинфицировать инструменты и приступить к операции.

Пока врач зашивал раны пострадавшего, неугомонный Мике помог Луису приготовить ужин. Тем временем смеркалось. Весь отряд собрался у костра, за исключением раненого Хуана и мальчишки-проводника, который вызвался за ним ухаживать. Разум еется, этих двоих накормили в первую очередь, дав импо глотку шотландского виски для подкрепления сил, пару бутылок которого выделил разведчикам щедрый мистер Джонсон. По глотку досталось и всем остальным. Если бы не случившееся, ужин мог бы пройти гораздо веселее, но воспоминания о чудовище, которое бросилось на них из засады, были еще слишком свежи.

Как ни устали его люди, Алан вынужден был назначить часовых. Ночью Сломанный Клык казался лишь исполинской каменной стеной, перегородившей половину усеянного звездным серебром неба, но скалистый гребень был отчетливо виден даже с наступлением темноты. Не нужно было обладать особенно богатым воображением, чтобы представить, как спускается по нему ползучая гадина, чья пасть полна острейших зубов. И поэтому, несмотря на дневную усталость, никто из матросов и даже джентльменов не роптал, когда зверолов назначил каждому, включая себя, часы ночной вахты.

Профессору Дарвину и доктору Фернандесу предстояло сторожить лагерь в преддверии рассвета, но им не спалось. Из своей палатки Алан отчетливо слышал их голоса. Ученые мужи спорили. Их возбуждение можно было понять. Если для матросов и маленького Микеля встреча с алектрозавром была подобна кошмару, увиденному наяву, для зверолова — возможностью познакомиться с новым видом добычи, то для обоих естествоиспытателей она стала событием огромного научного значения. С этой минуты корабельный врач Сальвадор Фернандес и профессор палеонтологии Джеральд Дарвин могли считать себя соавторами открытия, которое обессмертит их имена. Однако они вовсе не делили грядущую славу, их занимали сугубо научные вопросы.

— Если есть плотоядный, то должны быть и травоядные, которыми он мог бы питаться, — утверждал мистер Дарвин. — Такому крупному животному, каким является алектрозавр, нужно очень много мяса.

— Совершенно с вами согласен, профессор, — не отрицал сеньор Фернандес. — На каких же животных, по вашему мнению, мог бы охотиться этот хищник?

— Об этом я скорее должен спросить у вас, доктор, — парировал палеонтолог. — Вы всю жизнь прожили в этой стране. К тому же вы естествоиспытатель и, должно быть, знаете здешнюю фауну.

— Знаю, — отозвался тот. — И скажу вам, что крупных травоядных в этих краях нет, если не считать домашнего скота да диких гуанако и лам. Ягуары в джунглях ловят обезьян и болотных капибар. Ну и нападают на коров местных фермеров. Горные львы — кугуары — таскают овец или тех же альпак. Вот и вся их добыча.

— Благодарю за ценные сведения! — без тени иронии произнес мистер Дарвин. — Как вы считаете, могут ли на этом плато водиться ламы или гуанако?

— Сомневаюсь, — пробормотал сеньор Фернандес. — Эти мозоленогие[7] не любят зарослей, предпочитая пастись на открытых пастбищах высокогорья. А Сломанный Клык, как вы имели возможность убедиться, покрыт густым лесом.

— Тогда вопрос о кормовой базе здешних алектрозавров, которых мы могли бы назвать аlectrosaurus fernandarvini[8], если не возражаете, коллега.

— Буду весьма польщен!

— С вашего позволения, я продолжу. Вопрос о кормовой базе местной разновидности алектрозавров остается открытым.

— А как же голова игуанодона, профессор?

В палатке ученых наступила тишина. Видимо, палеонтолог был удивлен тем, что корабельный врач «Каймана» знает о препарированной голове растительноядного ящера, которую мистер Джонсон держал в секрете. Алан Экзито тоже изумился, подслушав эту реплику сеньора Фернандеса, но не слишком. Шила в мешке не утаишь. Зверолова куда более интересовал нынешний разговор двух яйцеголовых умников, из которого наверняка можно будет извлечь практическую пользу, если им не мешать. Тем временем пауза затягивалась, и Алан решил было, что господ ученых все-таки сморил сон, как вдруг мистер Дарвин сказал:

— Вам известно о препарате… Ну что ж, возможно, это и к лучшему. Постараюсь ответить на ваш вопрос, коллега. Алектрозавр, которого мы видели сегодня собственными глазами, летающий ящер, похитивший юного Энрике, препарированная голова игуанодона, вероятно добытого в этих