Кровавая месть - Иоанна Хмелевская

* * *

— Нагайка — кнут такой особенный, — поделилась открытием Боженка, усаживаясь в Майкино античное кресло. — Вот, гляди, похудела, помещаюсь в твоём антиквариате. Неделю одну капусту лопала, и пожалуйста — три кило, как корова языком…

Майка посмотрела на неё внимательно, велела встать, оглядела с пристрастием, после чего позволила снова сесть.

— Сходится. Даже заметно. А что Януш?

— Ничего. Это не из нужды, а как раз из-за него. Ушиб серьёзно стопу, а может, и кость треснула — в общем, массажист велел капустой оборачивать, чтоб чего-то там не осталось. Но он ходит. Януш, не массажист. Впрочем, массажист тоже. Так с капусты нужны верхние листья, а с остальным что прикажешь делать? Сварить и съесть, правильно? Я капусту люблю.

Майка вернулась к своему рисунку.

— А без ноги Януша есть её не можешь?

— Очень даже могу и собираюсь, как-то раньше в голову не приходило. Его на капусту не тянет, поэтому сама понимаешь.

— Понимаю. Ну хорошо, а нагайка что?

— Что? А, нагайка! Так это я недавно узнала. Она, эта штука с узлами, рассекает кожу и чуть ли не всего человека… ну, буйвола, носорога…

— Не смей издеваться над зверюшками!

— Это я к примеру. Вот она нагайкой и называется. Не знаю, как выглядит, но, говорят, лучше нету.

— На картинке есть, а узлов нет, только заплетена, как косичка, — раздался вдруг невинный голосок Кристинки.

Майку с Боженкой парализовало. Начатая тема никак не годилась для детских ушей, а у Майки совсем из ума вон, что Томек опять получил домашнее задание по природоведению. Учительница с телевидением пребывали в теснейшем симбиозе, а на экране в этот раз резвились муравьи.

Томек сердито шикнул, но тут же взял себя в руки: не следовало давать понять взрослым, что ты слышишь их разговоры; с другой стороны, прикидываться глухим надо осторожно. Но раз уж Кристинка сваляла дурака…

— С узлами разные бывают, — снисходительно объяснил он. — Бичи, хлысты, ремённые плётки… Во, клёво, что она тащит?!

— Похоже на рыбью кость.

— Откуда в лесу рыбьи кости?

Муравьи взяли верх над взрослыми, но Майка с Боженкой от греха подальше перебрались на кухню. Боженка за нагайку не цеплялась — что слышала, то и ладно, информатор мог ошибаться, он палачом не работал. Имелись дела и поинтереснее.

— Ты чем таким занималась, неделю не могла тебя заломить? Где была?

— Не неделю, а пять дней, — поправила подружку Майка и включила чайник. — В Швеции. Что пить будем? Чай или кофе?

— Чай. Хороший кофе, если постараться, можно везде найти, а хороший чай только ты делаешь. И что там, в Швеции?

Майка так просияла, что блеском переплюнула чайник:

— Фантастика! Притащила с собой всё необходимое. Работы на два месяца, но какой! Никаких ограничений по деньгам. К весне уже не успеть, поэтому будут летние коллекции, а если сработает, то на осень мне надо готовить следующие.

— Машину купишь?

— Даже две, если б хотела. Но мне хватит и одной.

— Давно пора. Счастье твоё, что здесь пока не требуешься. Не успеешь оглянуться, как мне понадобишься. Ну, на чуть-чуть.

Майка знала, что заказчику не терпится начать работы, не взирая на отсутствие завершённых архитектурных проектов, поэтому она с любопытством взглянула на Боженку:

— А что? Уже где-то начали?

— Площадка. Землемер бесчинствует, рвёт на себе волосы, уже полголовы лысые, план освоения территории готов тоже только наполовину. Одно известно наверняка, конструкторы настояли, а значит, земляные работы начинаем с них.

— Земля оттаяла?

— Даже замёрзнуть толком не успела, по слухам, морозы только предстоят. Но что успеют, то успеют. Пока бытовку для людей ставят, аккурат фундамент от теплицы сгодится. А я вся на нервах — мне воду меняют. По чётным туда, по нечётным назад… Потому и хочу с тобой посоветоваться: сделать, что ли, и так и так?

— Но бебехи сзади надо прикрыть, — строго напомнила Майка, подавая чай.

Боженка сердито фыркнула и с наслаждением вдохнула аромат напитка.

— Вот я и говорю, за ними нужен глаз да глаз. И как ты такой умудряешься делать?.. Ладно, работа работой, но не одной работой жив человек.

Подруга задумчиво попивала чаёк, видно было, что не знает, как подступиться к теме. Разблокировали её дети, у которых кончились муравьи.

На пороге кухни нарисовался Томек.

— Я делом займусь, а у неё язык, — доложил он кратко.

Майка кивнула, и дети исчезли с горизонта.

— Я бы так не выдержала, — мрачно заявила Боженка. — Не, не детей, а этой мути с Вертижопкой. Взашей бы мужика из дому выперла.

Майка принялась собирать разную утварь, чтобы переместиться с милой беседой в гостиную.

— Мне и утруждаться не пришлось, — спокойно заметила она. — Сам убрался.

— Временно. У меня сильное подозрение, что вернётся, как только тот, с кошельком, приедет. По слухам — от Анюты, она руку на пульсе держит, — ничего он не ищет. Доминик в смысле. Квартиры. Что ты сделаешь, если вернётся?

— Ничего.

— Как ничего?

— Так, просто ничего.

Боженка опять немного помолчала. Майка уселась на своё рабочее место.

— Это Вертижопкина проблема, — беспечно заметила она. — Вдруг он опять постели перепутает. А дети будут очень рады.

— Ещё не знают?

— Чувствуют. Подсознательно. Я делаю, что могу, но если Доминик вернётся… Сама понимаешь.

— Я не из вредности, — ещё мрачнее продолжала Боженка после очередной минуты молчания. — Я только пытаюсь всё это как-то переварить. А что будет, если он сюда эту вертлявую гниду притащит?

— Вышибу с треском вместе с гнидой, можешь не сомневаться. А если меня дома не будет — вижу, что у тебя на языке вертится, чтоб об этом спросить, — будет его сестра. Регина на него окрысилась, не приведи господь, и у нас договор. Когда меня нет — она тут. Всё равно по Интернету работает, поэтому ей без разницы, а второй компьютер с принтером стоят в спальне.

Боженка слушала жадно, с каждым словом успокаиваясь. Регину она знала и её участие одобряла безоговорочно.

— Уже здесь сталкивались?

— Да. За последние недели дважды.

— И что?

— Да ничего особенного. Родственные чувства из всех щелей на улицу хлестали.

— Погоди. Ты же говорила, что семья не знает…

— Верно. За исключением Регины. Раз на них случайно напоролась на прогулке, учуяла и просекла. Прижала Доминика, а он, мало что честный, да разве мог от своей богини откреститься? Регина ничего не сказала, решила сначала со мной поговорить.