Вини Пух и все остальные - Алан Александр Милн

class="p1">Прежде чем Пятачок успел сообразить, что ответить, вместо него ответил Винни-Пух.

— Он бы переехал ко мне и жил бы со мной, — сказал Пух. — Правда же, Пятачок?

Пятачок пожал его лапу.

— Спасибо, Пух, — сказал он. — С большой радостью.

Глава восемнадцатая

В КОТОРОЙ МЫ ОСТАВЛЯЕМ КРИСТОФЕРА РОБИНА И ВИННИ-ПУХА В ЗАЧАРОВАННОМ МЕСТЕ

Кристофер Робин куда-то уходил. Совсем. Никто не знал, почему он уходит; никто не знал, куда он уходит; да, да — никто не знал даже, почему он знает, что Кристофер Робин уходит. Но по той или иной причине — все в Лесу чувствовали, что это в конце концов должно случиться. Даже Сашка-Букашка, самый крошечный Родственник и Знакомый Кролика, — тот, который думал, что видел однажды ногу Кристофера Робина, но был в этом не вполне уверен, потому что он легко мог и ошибиться, — даже С. Б. сказал себе, что Положение Дел меняется, а Рано и Поздно (два других Родственника и Знакомых) сказали друг другу «Ну, Рано» и «Ну, Поздно», — таким безнадёжным голосом, что было ясно — ожидать ответа нет никакого смысла.

И однажды, почувствовав, что он больше ждать не может, Кролик сочинил Сообщение, и вот что в нём говорилось:

СООБЩЕНИЕ ВСТРЕЧА ВСЕХ ВСТРЕЧАЮТСЯ ВОЗЛЕ ДОМА НА ПУХОВОЙ ОПУШКЕ ПРИНИМАЮТ ЛИЗОРЮЦИЮ СЛЕВА ПО ПОРЯДКУ НОМЕРОВ ПОДПИСЬ КРОЛИК.

Ему пришлось переписать это раза два-три, пока он сумел заставить «лизорюцию» выглядеть так, как она должна была выглядеть с точки зрения Кролика; зато когда, наконец, этот труд был окончен, он обегал всех и всем прочёл своё произведение вслух. Все сказали, что придут.

— Ну, — сказал Иа-Иа, увидев процессию, направляющуюся к его дому, — это, действительно, сюрприз. А я тоже приглашён? Не может быть!

— Не обращай внимания на Иа, — шепнул Кролик Пуху. — Я ему всё рассказал ещё утром.

Все спросили у Иа, как он поживает, и он сказал, что никак, не о чём говорить, и тогда все сели; и как только все уселись, Кролик снова встал.

— Мы все знаем, почему мы собрались, — сказал он, — но я просил моего друга Иа…

— Это я, — сказал Иа. — Звучит неплохо!

— Я просил его предложить Лизорюцию.

И Кролик сел.

— Ну давай, Иа, — сказал он.

— Прошу не торопить меня, — сказал Иа-Иа, медленно поднимаясь. — Прошу не нудавайкать!

Он вынул из-за уха свёрнутую трубкой бумагу и не спеша развернул её.

— Об этом никто ничего не знает, — продолжал он. — Это Сюрприз.

С достоинством откашлявшись, он снова заговорил.

— Словом, в общем и целом, и так далее и тому подобное, прежде чем я начну, или, пожалуй, лучше сказать, прежде чем я кончу, я должен вам прочесть Поэтическое Произведение. Доселе — доселе — это трудное слово; означающее… Ну, вы сейчас узнаете, что оно означает. Доселе, как я уже говорил, доселе вся Поэзия в Лесу создавалась Пухом, Медведем с милым характером, но разительным недостатком ума. Однако Поэма, которую я намереваюсь прочесть вам сейчас, была создана Иа-Иа, то есть мною, в часы досуга. Если кто-нибудь отберёт у младенца Ру орехи, а также разбудит Сову, мы все сможем насладиться этим творением. Я называю его даже Стихотворением.

СТИХОТВОРЕНИЕ. СОЧИНИЛ ОСЕЛ ИА-ИА

Кристофер Робин уходит от нас,

По-моему, это факт.

Куда?

Никто не знает.

Но он уходит, увы!

Да, он нас покидает.

(Вот рифма к слову «знает!»)

Мы все огорчены

(Тут рифма к слову «увы»).

Нам всем и, правда, грустно.

Терпеть всё это трудно.

(Неплохо!)

(Так и нет рифмы к слову «факт».

Досадно)!

(А ведь теперь нужно ещё рифму

к слову «Досадно!» Досадно!)

(Пусть эти два «досадно» рифмуют

друг с другом, ладно?!)

Я вижу —

Не так-то легко написать

Очень хорошую строчку,

И лучше бы всё

Сначала начать,

Но легче

Поставить точку…

Нет! .

Кристофер Робин,

Мы все здесь твое Друзья…

(Не так!)

Мы все здесь друзья

Твоя.

(Опять не так!)

В общем,

Прими на прощанье от всех

Пожеланье успех…

(Нет, не так!)

Прими пожеланье успехов

От всехов

(Фу ты, вот неуклюжие слова,

Что-нибудь всегда получается

не так!)

Словом.

Мы все тебе их желаем,

Ты молодец!

Конец

— Если кто-нибудь намерен аплодировать, — сказал Иа, прочитав всё это, — то время настало.

Все захлопали.

— Благодарю вас, — сказал Иа, — я приятно удивлён и тронут, хотя, возможно, аплодисментам и не хватает звучности.

— Эти стихи гораздо лучше моих, — с восторгом сказал Винни-Пух. И он, действительно, был в этом уверен.

— Что ж, — скромно объяснил Иа. — Так и было задумано.

— Лизорюция, — сказал Кролик, — такая, что мы все это подпишем и отнесём Кристоферу Робину.

И резолюция была подписана: Пух, Сова, Пятачок, Иа, Кролик, Кенга, Большая Клякса (это была подпись Тигры) и Три Маленькие Кляксы (это была подпись Крошки Ру).

Тут все отправились к дому Кристофера Робина.

— Здравствуйте, друзья, — сказал Кристофер Робин. — Здравствуй, Пух!

Все они сказали: «Здравствуй», и вдруг всем стало как-то грустно и не по себе — ведь получалось, что они пришли прощаться, а им очень-очень не хотелось об этом думать. Они беспомощно сбились в кучу, ожидая, чтобы заговорил кто-нибудь другой, и только подталкивали друг друга, шепча: «Ну, давай ты», и мало-помалу вперёд вытеснили Иа, а все остальные столпились за ним.

— В чём дело, Иа? — спросил Кристофер Робин.

Иа помахал хвостом, очевидно, желая себя подбодрить, и начал.

— Кристофер Робин, — сказал он, — мы пришли, чтобы сказать… Чтобы передать… как это называется… сочинял один… но мы все — потому что мы слышали… я хочу сказать, мы все знаем, ну ты понимаешь сам… Мы… Ты