Кровавое Эхо - Ли Чайлд

– Мы сначала заедем пропустить пару кружечек пива, – ответил Билли.

– Куда?

– Туда, куда ездили вчера.

– У меня с деньгами туговато, – сказал Ричер. – Мне еще не заплатили.

– Мы угощаем, – заявил Джош.

– А что, лавка работает допоздна? В субботу?

– Большой заказ, они нас обслужат, – сказал Билли.

Может, у них новый поставщик? Может, они решили покупать другой корм?

– Вы у них постоянно покупаете? – спросил он.

– Все годы, что мы тут работаем, – ответил Джош.

– А потом мы сразу поедем назад?

– Ясное дело, – сказал Билли. – Ты успеешь вернуться назад, чтобы как следует выспаться.

– Хорошо, – сказал Ричер и, помолчав немного, добавил: – Это мне нравится.

«Попробуйте только со мной связаться, и получите по полной программе».

Билли ничего не сказал, Джош улыбался и крутил руль.

Местность по мере того, как они ехали на юг, постепенно становилась все более плоской. Из карт, которые Ричер изучил, он знал, что Рио-Гранде по большому кругу направляется к ним с запада. Они въехали в бассейн реки, где в доисторические времена проложил свой путь широкий водный поток. Джош продолжал удерживать скорость на шестидесяти милях в час. Билли равнодушно смотрел в окно. Дорога оставалась прямой и скучной. Ричер откинул голову на стойку для оружия и стал ждать. Он привык к ожиданию и умел это делать. Множество раз во время службы активным действиям предшествовала длинная поездка куда-нибудь. Так бывало почти всегда. Терпеливый сбор улик, принятие решения, идентификация подозреваемого, поездка на встречу с ним. Военная служба быстро учит терпению и умению ждать.

Чем дальше они продвигались на юг, тем хуже становилась дорога, но грузовик упрямо катил вперед. Багажник был пустым, задние колеса то и дело скользили, и машина подпрыгивала на ухабах. На некоторых телефонных столбах сидели стервятники, солнце низко висело на западе. На обочине Ричер заметил указатель, который сообщал, что до Эха осталось пять миль. Он был изрешечен пулями.

– А я думал, что Эхо на севере, – сказал он. – Там, где Элли ходит в школу.

– Он разделен, – сказал Билли. – Половина находится здесь, а другая – там. Между ними сто шестьдесят миль пустого пространства.

– Самый большой в мире город, больше Лос-Анджелеса, – выдал информацию Джош.

Он сбросил скорость на повороте, и вдалеке появилось несколько строений, все до одного прижимающиеся к земле, все подсвеченные сзади солнцем, собравшимся на покой. На обочине, примерно в трех милях, стояли железные рекламные щиты, заранее сообщавшие, что представляют собой строения вдалеке. Еще одна заправочная станция и магазин. И бар под названием «Пивная Лонгхорн», принадлежащая какому-то Харли. Реклама пивной была последней в ряду, но сама пивная оказалась первым заведением на их пути. Она стояла, скособочившись, посреди двух акров выжженной земли в сотне миль к востоку от обочины дороги и была выстроена из просмоленных досок с железной крышей. Носом к зданию, словно самолеты в аэропорту, замерли десять или двенадцать грузовиков-пикапов, а рядом с дверью – подержанная полицейская машина, у которой был такой вид, будто ее тут давно бросили и забыли.

Подпрыгивая на ухабах, пикап проехал через парковку, и Джош поставил его рядом с остальными. В окнах бара вспыхивала неоновая реклама пива, застрявшая между грязным стеклом и выцветшими льняными шторами. Джош выключил двигатель и убрал ключи в карман. В наступившей тишине Ричер услышал шум, доносящийся из бара, рев вентиляторов и кондиционеров, глухой стук давно отработавшего свое усилителя музыкального автомата, гул голосов, звон бутылок и стаканов, щелчки киев для пула. Судя по всему, внутри было довольно много народа.

Джош и Билли одновременно открыли свои двери и выбрались наружу. Ричер вышел через пассажирскую дверцу и встал спиной к солнцу. Было еще очень жарко, и он чувствовал, как волны горячего воздуха окатывают его с ног до головы.

– Ладно, – сказал Билли. – Мы угощаем.

Дверь открывалась в старомодный вестибюль с телефоном-автоматом, стена вокруг него была исписана номерами телефонов и старыми записками. Дальше шла еще одна дверь с желтым стеклянным окошком, которая вела в сам бар. Билли толкнул ее ногой.

Военный коп входит в бар точно так же, как отбивающий в бейсболе выходит на линию удара. Здесь ему чаще всего приходится выполнять свою работу. Наверное, девяносто процентов всех мелких неприятностей и проблем на службе происходит в барах. Возьмите группу молодых людей, обучаемых агрессивному поведению, и поставьте их в ситуацию, где имеется безграничный запас алкоголя, добавьте сюда соперничество между подразделениями, присутствие гражданских женщин с их гражданскими мужьями и дружками – и столкновение становится неизбежным. Подобно отбивающему, который покидает зону для разминки, наблюдая за инфилдом и аутфилдом,[12]рассчитывая углы и расстояния, военный коп, входя в бар, включает свое внимание на максимум. Первым делом он считает выходы. Как правило, их три. Передняя дверь, задняя дверь за туалетами и та, что ведет в офис за стойкой. Ричер сразу определил, что в «Пивной Лонгхорн» имеются все три двери. Окна были слишком маленькими, чтобы в них смог кто-нибудь пролезть.

Затем военный коп смотрит на посетителей, чтобы определить, где могут возникнуть проблемы. Кто замолкает и не сводит с него взгляда? Кто бросает ему вызов? Таких здесь не оказалось. В длинном низком помещении находилось человек двадцать или двадцать пять, только мужчины, все дочерна загорелые, все в одежде из простой грубой ткани, но никто особенно ими не заинтересовался, если не считать мимолетных взглядов и приветствий в адрес Джоша и Билли. Шерифа нигде не было видно. Но около стойки Ричер заметил пустой табурет, а перед ним полную бутылку на грязной подставке. «Наверное, почетное место», – подумал он.

Затем военный коп старается оценить, у кого имеется оружие и какое. На стене за стойкой висел древний револьвер, прикрепленный проволокой к деревянной табличке, на которой было выжжено горячей кочергой: «Мы не звоним в 911». В комнате наверняка найдется пара современных пистолетов. Всюду стояли бутылки с длинными горлышками, но они Ричера не беспокоили. Бутылка в качестве оружия практически бесполезна. Разве что в кино, где их делают из сахара, а этикетки печатают на папиросной бумаге. Настоящая бутылка ни за что не разобьется о край стола, потому что она из толстого стекла. Максимум, что получится, это громкий стук. Впрочем, в случае крайней необходимости ее можно использовать как дубинку, а вот стол для пула беспокоил Ричера всерьез. Стол стоял посреди комнаты с кучей жестких целлулоидных шаров, вокруг него ходили четыре парня с киями, и примерно дюжина запасных киев стояла в стойке у ближней к столу стене. В отсутствие пистолета кий для пула – это лучшее оружие из тех, что когда-либо придумали люди. В меру короткий, чтобы быть удобным, но и достаточно длинный, чтобы оказаться очень полезным, сделанный из отличного твердого дерева и утяжеленный свинцом.