Школа для негодяев - Дэнни Кинг

Грегсон разрешил ему говорить.

— Я заметил, что в каждую бригаду входит кто-то из старост. Это означает, что мы возглавляем свои команды?

— Вы очень наблюдательны, мистер Кемпторн. Да, вы стоите во главе своих команд и отвечаете за четкие и слаженные действия подчиненных, а также за координацию с другими бригадами, — подтвердил Грегсон и вдруг, словно по сигналу, в упор посмотрел на меня.

— А чем будет заниматься моя команда? — озадаченно спросил я, не представляя, как еще можно вписаться в общий расклад, и слегка разочарованный тем, что меня не взяли ни в «самую важную» команду, ни в бригаду «Хилти».

— Вы войдете в отряд особого назначения, — сообщил Грегсон, и мое разочарование моментально улетучилось, то есть, до тех пор пока я не оглянулся на остальных «агентов» — Четырехглазого, Крысу и Трамвая.

— Что мы должны делать? — возбужденно спросил Крыса чуть ли не из-под потолка, куда подлетел от счастья.

— Все. Нейтрализовать охранников, устраивать отвлекающие маневры, пробивать и защищать пути отступления и вырубать всякого, кто помешает прочим бригадам выполнять их задачи. Вы обеспечиваете эффективность действий своих товарищей, поэтому вам пригодится вот это, — произнес он, выкладывая на стол четыре электрошокера и два захватных крюка. Довольные ухмылки всех четырех «спецагентов» быстро заставили Шпалу поникнуть.

— Подавись своим дурацким пневмомолотком, старик, — бросил я и расхохотался. Весь класс вместе со мной принялся бурно выражать радостное возбуждение.

Примерно с неделю ушло на знакомство со снаряжением и индивидуальными задачами. Сперва Грегсон шаг за шагом объяснял нам план в целом, чтобы мы усвоили последовательность операций, а затем разделил на четверки, в которых мы тренировали свои навыки до автоматизма.

Фодерингштайн показал, как пользоваться оружием шокового воздействия, и при этом имел вид человека с большим опытом. Шокеры напоминали длинные дубинки, только с металлическими рожками на конце, рукояткой и спусковым крючком. Выяснилось, что в случае необходимости надо ткнуть противника шокером в бок, нажать на крючок, и разряд в пятьдесят тысяч вольт парализует мускулатуру бедняги примерно на одну минуту. «Пятьдесят тысяч вольт» звучало для меня внушительно, поэтому я на всякий случай я уточнил у Фодерингштайна, не смертельно ли такое поражение.

— Убивают амперы, а не вольты, — прокомментировал он, и это стало единственным познанием, прямо не относящимся к криминалу, которое я вынес за все время обучения в Гафине.

Фодерингштайн также научил нас, как уложить неприятеля с одного удара, как сделать так, чтобы он полежал в отключке подольше, и как преодолеть страх в рукопашном бою.

— Видите ли, джентльмены, каждого в этой жизни когда-нибудь да подставляют. Все, что нужно, — уметь сделать так, чтобы этого не случилось в неподходящий для вас момент, — хищно улыбнулся он, мысленно возвращая нас к воспоминаниям о ненавистных кроссах и ледяном душе.

Смысл подтягиваний на турнике стал очевидным, как только мы приступили к тренировкам с захватными крюками. Только для Бочки подтягивания по-прежнему оставались пыткой, однако он довольно быстро сообразил, что либо овладеет этим упражнением, либо останется за бортом, и сразу начал практиковаться, как актер, готовящийся к роли Тарзана. Бочка, Царь обезьян, если хотите.

Зайти в музей мы должны были с парадного входа, а вот выйти — с черного, точнее, по лестнице в западном крыле. За окнами этого крыла высилась огромная стена. Нам предстояло перелезть через нее, затем перебраться на низкую крышу и спрыгнуть оттуда на соседнюю улицу. Используя крюки и веревки с навязанными на них узлами.

Однако этим обязанности команды специального назначения отнюдь не исчерпывались. Не буду всего перечислять, — утомитесь; скажу лишь, что мы должны были действовать без сучка без задоринки, причем с точностью до десятой доли секунды, чтобы дать прочим возможность выполнить свои задачи.

В конечном счете мы представляли собой четыре отдельные бригады с четкими целями, и все полностью зависели друг от друга. Мы были бандой Гафина и собирались ограбить не что-нибудь там, а Британский музей.

К сожалению и досаде, как нередко бывает, едва мы вошли в ровный ритм работы, к нам заявился незнакомец, которого очень интересовало, чем это заняты наши шаловливые

— Э-э… вы к нам? — проговорил Шарпей, удивленно глядя на дверь. Мы инстинктивно, за считанные секунды спряли свои инструменты, планы и прочий компромат в сумки, а Шарпей, воспользовавшись паузой, вытер классную доску.

— Кто здесь главный? — осведомился незнакомец.

— Простите, можно узнать, кто вы такой?

— Представитель кройдонского муниципалитета, вот кто я такой. Клайв Эндрюс, школьный инспектор, — сказал визитер, предъявляя удостоверение с такой гордостью, будто прискакал из «Летучего отряда» лондонской полиции. — Ну, где ваш директор?

Возможно, в будущем достижения медицины позволят мужчинам беременеть и рожать детей. Если такое случится, точно знаю, как будет выглядеть физиономия Шарпея, когда он, тужась, будет производить на свет тройняшек. Перекошена набок.

— Сейчас позову, — бесцветным голосом выговорил он. — Дети, вы свободны.

Медленно и нерешительно мы поднялись из-за парт, забрали сумки и вышли из класса под пристальным взором инспектора Эндрюса.

Никто не произнес и слова, пока мы не удалились на достаточное расстояние от здания школы, но потом со всех сторон посыпался испуганный шепот:

— Что будем делать?

— Кто этот тип?

— Что вообще происходит?

— Нас посадят в тюрьму?

— Надо валить отсюда!

Я отправил Крысу под окно к Грегсону подслушать разговор. Через десять минут, за несколько мгновений до выхода Эндрюса, Крыса примчался обратно.

— Уверяю вас, мистер Грегсон, никакой ошибки быть не может. Кройдонский муниципалитет намерен досконально разобраться с этим вопросом. Мы рассчитываем на полное содействие с вашей стороны, иначе дело будет передано в суд. Я ясно выразился?

— Предельно ясно, мистер Эндрюс, однако я убежден, что здесь какое-то недоразумение. Можете инспектировать Гафин сколько угодно, у нас имеются все необходимые лицензии, сертификаты и разрешения, выданные как местными, так и федеральными властями. Прошу вас, прежде чем делать скоропалительные выводы и предъявлять голословные обвинения, еще раз проверьте свои бумаги.

— Муниципалитет Кройдона не делает скоропалительных выводов и уже тем более не предъявляет голословных обвинений. Мы основываемся на доказательствах, которые… — запыхтел Эндрюс, но Грегсон мягко его прервал:

— Прекрасно вас понимаю, мистер Эндрюс. Вы всего лишь выполняете свои обязанности, а я — свои, так сказать, стою на страже благополучия детей, поэтому очень прошу, проверьте все заново, прежде чем издавать какие-либо распоряжения.