Охотники за головами - Мишель Креспи

– Вы, должно быть, были тренером в прошлой жизни, – пошутил Шарриак.

Дель Рьеко довольно улыбнулся. Россыпь длинных морщин появилась у его глаз.

– Может быть, может быть…

Он очень ловко снова загнал нас в игру. Одним движением руки смел наши жалкие маневры, встал в центре боевого порядка, затем, растоптав нас, снова поставил на ноги. Этот тип обладал неимоверной силой, тем более что к его словам невозможно было придраться. Нам оставалось только соглашаться. Он был королем манипуляции.

– Итак, насколько я понимаю, мой друг Карсевиль и я будем убивать друг друга весь этот день, – задумчиво произнес Шарриак.

– Это одна из возможностей, – усмехнулся дель Рьеко. – Может быть, не единственная. А знаете, с вашей группой скучать не приходится.

– Нам тоже, – мрачно отозвался я.

Жозеф дель Рьеко, хозяин игры и король негодяев, дружески ударил меня по плечу.

– Идите, дети мои. За дело! Хоть вы мне и нравитесь, но у меня своя работа.

Выходя, мы столкнулись с Жан-Клодом. Он наклонил голову, чтобы не здороваться с нами, и его лысина блеснула на солнце.

* * *

Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. По тяжелой походке Шарриака было видно, что все это его тоже задело. Подойдя к гостинице, я облегченно вздохнул:

– Не многого мы добились, не так ли? Даже твои знаменитые карточки не стоят и гвоздя. А сейчас Моран, наверное, докладывает, как ты его шантажировал. Не уверен, что это ему понравится.

Шарриак поднял указательный палец.

– Результат, Жером, результат. Я уже понял: все удары разрешены ради результата. Это его теория, правильно?

Я поморщился, сомневаясь. Шарриак сохранял спокойствие. Робот, да и только.

– Он приближает ситуацию, насколько возможно, – продолжил он. – Ведь в бизнесе ежедневно пытаешься кого-то потопить. Хочешь список тех, кто ушел с предприятия с картотекой клиентуры, чтобы основать свое дело? И тех, кому это удалось? Вообще-то это запрещено. Тут свои законы. Но есть типы, которые выше законов. Наш президент? Он неподвластен ни одному судье. Но зато он дрожит перед TF1. Милошевич делает что хочет. Буиг больше уже не сможет. Моран не в счет. Он кусок дерьма. Тут нет проблемы. Цель оправдывает средства. Деньги – мерило всего. Вот об этом он нам и напомнил. В день, когда ты вознесешься на небо, святой Петр откроет свой журнал и спросит: «How much?»

– Святой Петр – американец?

– Естественно. В данный момент Бог – американец.

Эта бессвязная, почти безумная речь была единственным признаком его волнения. Внешне Шарриак выглядел невозмутимым. Я бросил взгляд на озеро, грозящее поглотить все мои надежды.

– Остается выбор, – заметил я. – Что будем делать? Потрошить друг друга?

– А что еще?

– Предлагаю вот что: собираем всех, вводим в курс дела и решаем все вместе.

– Совет… Это уже устарело, знаешь ли…

– Нет, просто все объясним. Начинаем с нуля. Иначе все пойдет вразнос. Мы потеряем контроль.

Он подумал:

– Да… Пожалуй…

– В десять часов в рабочей комнате?

Шарриак неохотно согласился. Я был почти уверен, что он не придет.

Я вернулся к своей команде и рассказал обо всем без утайки. Мэрилин среди нас не было. Брижит Обер дала ей полную характеристику, назвав ее гадюкой и другими, еще более неприятными словами.

– Вот видишь, – упрекнул меня Мастрони, – мы с самого начала действовали неправильно. Я был против. Надо было играть по правилам.

– Не огорчайся, Мэрилин уже отметила, что ты возражал. Сейчас ее нет, так что зря стараешься. На твоей карточке будет написано «послушная собачка», успокойся.

– Бесполезно нападать на нее, – сказал Хирш. – Я понимаю, что на тебя давят, но подумай о своей команде.

Он был прав. Я начинал трещать по всем швам. Надо взять себя в руки. Я хлопнул Мастрони по ладони, как это делают подростки.

– Извини… Ты не сердишься на меня?

– Нет, я сам виноват, – великодушно ответил он.

– Лады. А как дела с дисками?

– Все в порядке, – ответил Хирш. – Вот с переводом – умора. Тип, у которого копирайт, хотел сам перевести, он боялся, что будут неточности. А такое случается. Читаешь, бывало, инструкцию к какой-нибудь штуковине и ничего не понимаешь… Сплошные ляпы. В общем, если здесь какое-либо слово не будет переведено точно, у нас возникнут юридические проблемы. Я заставил опытного эксперта нотариально заверить перевод. Мы уже запустили диски в продажу, Брижит занялась рекламой. Хорошо бы это пошло, потому что с крючками у нас ничего не получится…

– Есть идея, – вмешался Мастрони. – Можно устроить что-то вроде аквапарка, куда люди ходили бы рыбачить после закрытия сезона. Я посмотрю, разрешено ли это законом. Заодно там соорудили бы ресторан, отель…

Хирш засмеялся:

– «Диснейленд» для рыбаков… Недурно. Но нужна куча бабок, а?

– Ну, как и для дисков. Заинтересуйте кого-нибудь. Уверен, что уже есть рынок…

– Рискованная затея… Все эти парки – дело семейное. Я хочу сказать, что дети полгода проводят дома, школа закрыта, и не знаешь, чем их занять. Тогда начинаешь думать, куда бы их сводить. Если устроить что-нибудь, но детям это не понравится, то ничего не выйдет. Если дети примут – все получится. В противном случае – ты банкрот.

– А я имел в виду пенсионеров, – заявил Мастрони. – Детишек у них нет, а пенсионеров становится все больше и больше, и они скучают. Им бы понравилось порыбачить, разве нет? Сил на это немного надо…

– Тогда следует подумать и об их женах. А они, как правило, равнодушны к рыбалке. Поработай над этим. А кто принесет нам кофе, если уж нет Мэрилин?

Брижит Обер недобро посмотрела на меня:

– На меня не рассчитывайте! Женщина-вещь, которая обслуживает своего господина, – это не по мне…

– Вот еще, женщина-вещь! – возмутился Хирш. – Черт побери, вы и так захватываете вожжи, три четверти американских денег принадлежит женщинам, и у вас хватает наглости говорить нам о женщинах-вещах!

Я издал рычание, озадачившее всех.

– У-у-у-фф! Здесь не кафе! Мы учимся! Поспорите в другой раз…

Около десяти часов утра мы отправились на второй этаж. Команда Лоранс уже была на месте, сгрудившись у окна. Эль-Фатави засмеялся и, подвинувшись, указал мне на пристань. Там, рядом с итальянцем-перевозчиком, стояла Мэрилин с чемоданчиком в руке. В лодке были навалены другие чемоданы. К ней семенил Леруа. Нам не было слышно, о чем они говорили, но сцена походила на смешной немой фильм.

– Быстро же они заметают следы, – заметила Лоранс.