Беда с этой Мэри - Милли Крисуэлл

А что было бы, если бы она вернулась домой раньше и одна и спугнула их? Мэри содрогнулась при этой мысли, ощутив внезапный озноб.

Дэн обнял ее за плечи и привлек к груди:

— Мне жаль, что это случилось, Мэри. К счастью, похоже, что ничего не украдено и ни мебель, ни другие ваши вещи не пострадали. — По-видимому, тот, кто вломился в квартиру Мэри, кем бы он ни был, не нашел ничего, заслуживающего внимания. И она, как ни странно, даже чувствовала себя в какой-то мере уязвленной. — Все могло обернуться куда хуже, — добавил Дэн.

— Да, я могла оказаться дома, когда вломились воры.

Прижавшись к груди Дэна, Мэри почувствовала себя защищенной. Ей было приятно ощущать тепло и надежность обнимавших ее рук, и то, как его губы прижимались к ее макушке, и то, что она могла слышать сильное и ровное биение его сердца. Это действовало на нее успокаивающе. Она глубоко вздохнула, потом подняла на него глаза. Их взгляды встретились. Их губы встретились. И мгновенно Мэри забыла все, кроме прикосновения губ Дэна к ее собственным губам. Она не могла бы описать словами своих ощущений. В ней что-то щелкнуло и зазвенело; никогда прежде такого с ней не случалось.

Этот поцелуй был нежным и неспешным. Испытующий язык Дэна искал в ней признаки желания. Мэри обвила руками его шею, прижалась к нему всем телом и отвечала на каждое его прикосновение, на каждое движение его языка, и ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. Она поняла, что готова провести остаток жизни в объятиях Дэна.

Эта волнующая мысль как раз проносилась в мозгу Мэри, когда дверь рывком отворилась и в комнату ворвалась София, за которой следовал Фрэнк.

Мать Мэри бросила всего один взгляд на обнимающуюся пару, затем осенила себя крестным знамением и принялась вопить:

— Насильник! Осквернитель женщин! Фрэнк, сделай что-нибудь! Этот человек набросился на нашу дочь!

Мэри и Дэн отпрянули друг от друга. При виде двух пар глаз, горящих жаждой мщения, пыл Дэна, достигший к тому времени своего пика, тотчас же угас.

Мэри была так потрясена появлением родителей, что с минуту оставалась безмолвной и неподвижной. Но тут в глазах отца она вдруг прочитала готовность к убийству. И убить он собирался Дэна. Он занес уже руку с орудием убийства и собирался броситься на обидчика.

— Мама! Папа! — закричала Мэри что было мочи, стремясь отвлечь их от акта мести. — Прекратите! Подождите! Что вы здесь делаете?

Вокруг шеи ее отца была повязана салфетка, испачканная соусом, а предмет, который он угрожающе занес над головой Дэна, оказался всего лишь куском чесночного хлеба.

Увидев все это, Мэри глубоко вздохнула, испытывая чувство неописуемого облегчения.

— Мы обедали. Я выглянула из окна и увидела полицию, — приступила к объяснениям София, злобно косясь на Дэна.

С таким свирепым взглядом шутить не приходилось. Этот взгляд был равносилен проклятию, обрушившемуся на вашу голову, и, должно быть, подобный взгляд означал смертный приговор каждому, кому был адресован. София обладала умением и силой сглазить человека, хотя бабушка Флора настаивала на том, что лишь она одна обладает таким искусством. В отместку за оскорбление она якобы могла сглазить недруга. По-видимому, для Флоры и Софии это был вопрос старшинства и престижа.

На мгновение Мэри показалось, что Дэн уже вне опасности.

— Это тот самый ирландец? — спросила ее мать, и голос ее был исполнен желчи и яда. — Тот, что оболгал и опорочил твой ресторан?

И тут Мэри снова почувствовала угрозу и опасность. Дэн с трудом заставил себя улыбнуться:

— Я Дэн Галлахер. Приятно познакомиться с вами, миссис Руссо, — сказал он, не осознавая, насколько приблизился к роковой черте, когда мог лишиться своих мужских регалий и стать евнухом.

Он протянул руку, однако София отказалась ее принять. Но к счастью, отец Мэри не проявил подобной невежливости.

— Моя жена приняла вас за насильника, — пояснил Фрэнк, пожимая плечами, как если бы такой случай был чем-то обыденным. — Вы знаете, каковы эти женщины. Стоит им вбить что-нибудь себе в голову, и все — они как помешанные.

Дэн не мог позволить себе согласиться с Фрэнком Руссо и признать, что его жена спятила, особенно под ее сверлящим и обжигающим взглядом, хотя у него и появились подозрения, что эта дама не в себе.

— Конечно, он не знает, какими они могут быть, эти женщины. Особенно такие, как мама. Все это так унизительно. — Мэри была готова провалиться сквозь землю. — Не могу поверить, что вы позволили себе так бесцеремонно ворваться ко мне в квартиру…

— Мы увидели полицейских, — повторила София, воинственно выпячивая подбородок. Она скрестила руки на груди и приняла оборонительную позицию. — Хорошая дочь была бы благодарна, — добавила она и огляделась, не пытаясь скрыть своего недовольства. — Твоя беда, Мэри, в том, что ты никогда не была примерной хозяйкой. Посмотри на свою квартиру. Да это просто свинарник! Да еще… — она сделала многозначительную паузу, — ты принимаешь в этом свинарнике гостей.

С таким же выражением лица она могла бы сказать «этого дерьмового ирландца», потому что София имела в виду именно это.

Мэри тяжело вздохнула. Никто не мог бы вынести столько за один вечер — и грабителей, и мать.

— Сегодня вечером в мою квартиру вломились воры, мама.

— Я так и знала! — София опять перекрестилась, потом принялась перебирать четки в кармане. Мэри не требовалось видеть бусины четок, чтобы понять, где мать их держит. София никогда не выходила из дома без четок, как и без карточки «Америкэн экспресс». — Видишь, Фрэнк, я ведь говорила тебе, что Мэри в опасности. — Она приложила руку к груди. — Я это чувствовала. Мать всегда чувствует подобные вещи.

Дэн, сам не понимая почему, испытывал огромное желание расхохотаться. Мэри, красная как рак, кусала нижнюю губу, будто была готова взорваться, но сдерживалась. Дэн же чувствовал себя подростком, пойманным в девичьей раздевалке со спущенными штанами.

— Эти грабители все перевернули здесь вверх дном, миссис Руссо.

— Что-нибудь украли? — подал голос отец Мэри, оглядывая комнату и новую мебель и одобрительно кивая. — Дела идут хорошо, верно?

В голосе его слышалась гордость.

— Фрэнк, ну что за дурацкие вопросы ты задаешь! Твою дочь ограбили, а что украли, мы пока не знаем.

София осуждающе уставилась на Дэна, предполагаемого насильника и растлителя женщин. Дэн невинно улыбнулся ей в ответ.

— Ты проверила, Мэри, на месте ли твой плейер? — спросил Фрэнк у дочери, чтобы умилостивить свою властную жену. — Воры очень часто крадут подобные вещи. — Он скрылся в кухне, и несколькими минутами позже оттуда послышались его восклицания: — Тирамису? Могу я попробовать?

— О Мадонна! — возопила София, хлопая себя по лбу.

Дэн бросил на Мэри ободряющий взгляд и подмигнул ей, потом направился на кухню к ее отцу.