(не) Верь мне - Екатерина Таежная

урод нам ничего не говорит. Мы не слушаем никакого, кроме нашего хозяина.

— Твой хозяин и есть «урод», — пояснила агент Верис, и ее лицо исказила лукавая гримаса.

Ника наткнулась на спальню Фроста. Для более красочного оформления возникшего замысла не хватало лишь звучавшей над ухом девушки плутовской мелодии.

— Так-так, — предприимчиво произнесла Ника, воровато приближаясь к двери. — А тут у нас что? Личные апартаменты изувера? — Верис дернула ручку, с лицом наторелого сыщика. — Ага, не поддается. Что-то скрывает, мерзавец.

Девушка нагнулась, посмотрела в замочную скважину. Через небольшое отверстие была видна лишь аккуратно заправленная кровать. Ника в предвкушении потерла руки и выпустила из указательного пальца легкий импульс. Замок замерцал, но ничего сверхъестественного не произошло.

— Мы бы не советовали… — произнес страж, как бы случайно проходя мимо.

Ника выпрямилась и спросила:

— Это еще почему?

Шурша пакетом с гостинцами, домовой молча поднялся по стене и, устроившись на потолке, подозрительно захихикал.

Агент Верис раздраженно пробурчала:

— Ненавижу барабашек.

Девушка решила на всякий случай не экспериментировать со взломом, но дабы не показывать стражу, что испугалась, осторожно потянулась к дверной ручке и ненавязчиво повернула ее. В тот же момент лицо агента скривилось, словно та проглотила полдюжины самых кислых лимонов, а руки припухли мгновенно краснея. Девушка поняла, что тело немеет, а пунцовый колер распространяется на лицо, волосы и даже на одежду.

— Эээээ, что это такое? — взвизгнула Ника, заметавшись по коридору, как парализованная улитка. — Булька?!

— Наше имя — Вильгельм, — раздалось под потолком. — Мы не откликаемся больше на это заурядное имечко.

— Плэвать! Почему я покраснэло?

Глаза стража сверкнули в темном углу. Он барственно ответил:

— Мы предупреждали.

— Твоих рук?.. — сняв кроссовку, свирепо завопила Кумачная Ника и, с последними силами запустив обувью в домового, упала на пол.

— Гы-гы-гы-гы-гы, — засмеялся страж и как ватага тараканов скрылся под обоями.

— Паршшиффец, — было последнее, что вымолвила девушка, пуская слюни.

Кроссовок прилетел в голову хозяйки, издевательски замер у стены, показав «язычок».

***

Онемение прошло через час. За это время замороженная агент Верис успела сосчитать все торчащие из плинтуса гвозди, позолоченные цветы на обоях и тысяча двести визуализированных гиппопотамов.

Первыми ожили пересохшие губы и язык, затем остальное тело.

— Наконец-то, — желчно сказала Ника, поднимаясь на локтях.

Ноги-тряпки постепенно оживали. Девушка дотянулась до кроссовки, понюхала, заглянула внутрь.

— Это уже наглость, — забурчала Верис, вытряхивая из обуви засохшую какашку. — Знаешь что, лохматый, если ты не собираешься со мной дружить, то я, как маджикай, официально представляющий управление, нареку тебя новым позорным именем.

Ника поднялась на ноги и конвульсивными волнообразными шагами, направилась на кухню. Дрейфуя подошла к раковине, дрожащей рукой включила кран, сунула под воду обгаженную кроссовку.

— Тебе нравится Тетешка или Фуфлыга? А может быть Дафна? Какого ты вообще пола? — не унималась она.

Страж разумно молчал.

Ополаскивая обувь, между делом агент Верис осматривала кухню и поглядывала на свое отражение в зеркальной дверце навесного шкафа. В отличие от временного онемения, багровость ее тела не собиралась исчезать. Через несколько минут оскверненный домовиком спортивный башмак печально сушился на батарее, а агент ковыляла по кухне в одной кроссовке. Помещение напоминало заброшенную читальню, забитую свитками и картами.

— Что ж ты, Фрост, все изучаешь? — вслух спросила девушка, открыв книгу с многообещающим названием «Улучшение памяти по методу Перерожденского».

Ника уже было хотела сморозить очередную гадость, но голодный желудок опередил перекатистым позывом.

— Черт, есть охота, — сказала Ника в пустоту и подумала, раз с ней произошла очередная нелепица, почему бы решительно не обнаглеть, чтобы перекусить.

Девушка прислушиваясь, выглянула в окно — никаких свидетелей. Осмелев открыла холодильник — пусто. Ничего, кроме бессовестно гнилого яблока.

— Ну, конечно, — сердито произнесла Ника. — Такой поганец, как Фрост, должен питаться гнилью.

Девушка злобно закрыла холодильник. Удивленно ахнула. Она совсем не ожидала увидеть записку, прикрепленную магнитом к дверце:

«Меня не волнует, что вы, Верис, собираетесь делать в моем доме. Но советую держаться подальше от моей спальни. Я наложил на комнату дополнительные охранные чары. Будьте осторожны.

P.S. А если вы не так умны, как кажетесь, то смею вас успокоить — краснота сойдет через несколько часов»

— Несколько часов? — возмутилась Ника, услышав свой писклявый голос. — И что мне делать все это время?

Ника в очередной раз посмотрела на отражение в дверце шкафа. Огорченно вздохнула. Лицо все еще было цвета праздничной вишенки на торте, но все остальное уже приобретало более естественный оттенок. Агент Верис присела за стол, сложила руки на груди и настоятельно порекомендовала себе дождаться конца смены в более-менее адекватном расположении духа.

По счастливому этикету домовых, стражи были обучены приветствовать каждого, кто входил в дом.

— Рады вас видеть, хозяин. У нас гости. И это именно она забыла закрыть дверь.

— Кто? — послышался настороженный голос Фроста.

— Гнусный Маджикай Официально Представляющий Управление.

— Паскуда-домовик, — шепотом выругалась Ника, поднялась и замерла в ожидании, пока Фрост шел через гостиную в кухню.

Девушка аккуратно пригладила все еще красные волосы и посмотрела на остановившегося в дверях мужчину.

— И где вы пропадали? — спросила она первой.

— Верис? — спросил Фрост неуверенно.

Ника деловито кивнула.

— Вы не узнали меня в красном?

— Ну, почему же, я предполагал, что вы полезете в мою спальню. Не думал только, что вы это сделаете, несмотря на записку с предупреждением.

— После, — сказала Ника строго, стараясь не выдавать стеснения из-за своего внешнего вида. — Я прочитала ваше послание после. И я не понимаю, с чего вы вообще взяли, что попав в ваш дом первое, куда я направлюсь, будет именно кухня, точнее холодильник?

Фрост улыбнулся.

— Примите мои извинения, Верис. Я должен был догадаться, что попав в мой дом, вы первым делом направитесь именно в мою спальню. Вы надеялись застать меня там?

Ника проглотила возникшее негодование, и ее желудок постыдно забурчал.

— На самом деле, я предположил, что вы проголодаетесь раньше, — примирительным тоном сказал мужчина. — Ваше дежурство ведь длится двенадцать часов.

— Проголодаюсь? Вы вообще в курсе, что в вашем доме совершенно нет ничего съедобного. Даже у спящей красавицы яблоко было менее ядовитым.

Фрост подозрительно свел брови к переносице.

— Не прошло и двух минут, Верис, а я