Я тебя уничтожу - Евгения Чащина

— Аль, открой и встречай гостей.

Поля захлопала в ладоши, не менее заинтригованная, тоже убежала с кухни.

Отец читал газету и пил чай, а мама довольно улыбалась и салфеткой натирала стаканы.

— Я так за вас рада.

— Вот, вот, сын, давно пора дом полную чашу и детишек целую кучу. На двоих не останавливайтесь. Если и этот раз девчонка, то третий раз за пацаном просто обязаны вернуться в роддом.

— Бать, ну ты такое скажешь, может я только ювелир.

— Да что гадать на кофейной гуще, ближайшее УЗИ расставит всё по своим местам, — смеется мама.

Открываю дверь и довольно улыбаюсь, видя Никоновых в полном составе. Поля тоже довольно пищит, тут же кидаясь Жене на шею.

Он нянчил её с момента рождения, а меня нянчил ещё до него. У них почему-то не сразу получилось завести ребёнка. Но наконец-то настал тот день. И вот малыш Илья сладенько кряхтит в своей автолюльке.

— Дай мне этого крепыша скорее, — улыбаюсь, протянув руки к мальчишке.

Вероника помогает мне достать сынишку, улыбается ему так, что я сама плыву от нежности к этому мальчишке.

— Что, себе хочешь такого? — хмыкает, глядя, как я целую мягкую щёчку.

— Так вот же он у меня, — показываю язык в ответ, — не отдам этого славного долгожданного зайца.

Уверенно перемещаемся на кухню, где нас ждёт семейство Камаева. Вероника помогает маме Игоря накрывать на стол. Полина крутится у них под ногами. А вот мужчины тоже завязывают бесед. А вот я с малышом усаживаюсь в кресло. Вероника вручает мне бутылочку с водичкой и с весёлым:

— На, вот, тренируйся, — оставляет меня заниматься с ребёнком, бросив заинтересованный взгляд на вино.

Я же то и дело ловлю на себе взгляды главы семейства. Оборвавшееся жаркое заигрывание в спальне ударило по обоим. Наши взгляды с мужем довольно быстро становятся взрывоопасными.

— За что пьем? — улыбается Женя, когда все уже готовы пополнять бокалы. Поворачивается, смотрит на меня, — Иди за стол, что ты там расселась?

Я в ответ лишь машу бутылочкой с водичкой малыша, усмехаясь. Есть я не хочу, пить мне нельзя, мне и тут комфортно.

— А давайте выпьем за мою жену, — Игорь смотрит с улыбкой на меня, — Камаеву Алину Юрьевну.

— Ого, — присвистнул Женя, — когда успели то? И где платье, фрак для Джоя и букет?

— Спроси у моего мужа, — премило улыбаюсь я, переводя стрелки на Камаева.

— У мужа? — улыбается ехидно, смотрит мне в глаза лукаво, потом поворачивает голову к Жене и отвечает, — а я сделал всё по своему, как всегда, и она меня чуть не убила. Теперь буду каяться ближе к ночи.

— С тех пор, как ты уволился, мой мужик стал таким самостоятельным, что не только водит сам, но и в ЗАГС сам сходил, — так же ехидно, как мой дорогой супруг, улыбаюсь, обращаясь к Жене.

— И радуйся, — смеётся Вероника, — вспомни Евгения в день свадьбы. И сколько раз ты его в чувство приводила.

Женя и бровью не повёл, с достоинством брякнув:

— Я плакал как мужчина!

— А что такое каяться, папочка? — спросила вдруг Полина.

Все за столом застыли, глядя на Игоря и Полю, которая ротик открыла от предвкушения и впитывания в себя новой информации.

Камаев, хмыкнул и потер бровь, а потом, щелкнув дочь по носу, сказал:

— Это когда папа маму будет просить любить его сильнее и чаще, чем было до этого.

Отец Игоря прокашлялся, а Виктория Степановна уронила вилку.

— Чаще? — удивилась девочка, — а что значит чаще?

— Значит, что папе больше не наливать, — закатила глаза, поднимаясь со своего места, подходя к Игорю и ущипнув его за бок.

Илья заинтересованно потянул ручки к мужчине.

Полина, увидев, что рядом с любимым папой нарисовался другой ребёнок, тут же аж подскочила на своём месте и затараторила:

— Папочка, хочешь, я буду любить тебя сильнее и чаще!

Я прижала Илью к себе, передумав давать Игорю его подержать.

— Ревнивая, — отметила негромко, — копия папочки.

— Естественно моя копия, и вторая тоже в меня будет, а не твоего друга, о котором не все знают, — фыркнул Камаев и приподнял бровь, — не нападай, ты никогда у меня не выиграешь.

Берет дочь на руки, садит себе на колени и говорит:

— Рассказывай, принцесса, как любишь. Вот так или вот так, — а сам руки разводит то широко, то не очень, — вот мама твоя только вот так, — пальцы Игоря едва расходятся друг от друга.

— Неправильно, папочка, — дочка берет его пальцы, прислоняет друг к другу вплотную и издает причмокивающий звук, — так мама тебя любит.

Женя хохочет так громко, что будит спящего у окна Джоя. Пёс тут же садится, поднимает сонную морду и тревожно оглядывает комнату, успокаивается лишь тогда, когда видит меня. Оценивает обстановку и, лишь убедившись, что мне ничего не угрожает, ложится обратно на своё место.

— Как эта псина тебя вообще к ней подпускает? — обращается к Игорю Женя, — он еще щенком был, так от Али всех мужиков отгонял, невозможно даже в гости никого пригласить было.

— Просто эта псина слишком умная и понимает, что главный кобель в жизни этой женщины точно не он, — не сводит с меня похотливый взгляд.

— А что такое кобель, папочка?

— Это псина такая, — отвечаю за Камаева, пока ещё чего не ляпнул этой впитывающей все губке, которая будет потом в саду хвалиться папочкой, какой он кобель, и как мама ночью должна любить его чаще. Совсем не соображает, что несет!

— Иди-ка ты сюда, пуговка, — обращается к дочери отец Игоря, поднимаясь на ноги и забирая у сына ребенка, — пойдем с бабушкой в сад прогуляемся, яблок соберем и дадим молодым поговорить.

Какое мудрое решение. Я одобряюще улыбаюсь тестю, провожаю их взглядом, и, когда они уходят, поворачиваю испытывающий взгляд на Игоря.

— Может достаточно для одного дня разговоров о сексе при трехлетке? Или так звенят, что заглушают здравый смысл?

— А ты не догадалась? — хмыкает Игорь, развалившись в кресле, потирая лениво затылок, — у меня такой любовницы, как у тебя любовника, не было последние полгода.

— Угу, прям монахом жил, охотно верю, — процедила сквозь зубы в ответ.

Вероника взяла у меня Илью и повернулась к Жене:

— Оу, папаша, у нас тут попахивает, пошли, поможешь мне в ванной.

— Но мне интересно, что за такой хороший любовник был у Али оказывается, а то её с мужиком свести было невозможно и смерти подобно.

— Ванная там, — Вероника делает вид, что не слышала, и мы с Камаевым остаёмся на кухне со спящим Джоем.