Безумное пари - Ли Гринвуд

Кейт прервала извилистый поток его сладострастных мыслей.

— Пока твоя стремительно растущая похоть не лишила тебя способности вести разумную беседу, я хотела бы обсудить с тобой свое будущее. — Она вперила в него сердитый взгляд. — Свое благопристойное будущее!

— Это не может немного подождать? — спросил Бретт, неохотно оторвавшись от созерцания ее тела. — Никто в Англии не знает, где ты, и никто здесь не знает, кто ты.

— Нет, это не может ждать. Возможно, мои перспективы на достойную жизнь уже рухнули, но если осталось хоть что-то, что еще можно спасти, то это необходимо сделать прежде, чем кто-нибудь узнает, что я — это я, а не какая-то неизвестная шлюха, сбежавшая с тобой во Францию. — Кейт едва не всхлипнула. — Или прикажешь мне попросить Валентину порекомендовать меня на должность в один из тех домов, о которых я так много слышу? Уж конечно, теперь я гожусь для подобного заведения.

Силы Бретта были на исходе, его терпение жестоко испытывали, и ему приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы сохранить самообладание. К сожалению, он не столь тщательно подходил к выбору слов, поэтому сказал первое, что пришло ему в голову:

— О, ради Бога, не начинай все сначала. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так убивался из-за потери девственности.

Кейт с шумом втянула в себя воздух.

— Пусть ты лишил девственности хоть сто девушек за свою порочную жизнь, но у меня она была только одна! — воскликнула Кейт, повышая голос. — Поэтому просьба помочь спасти мою репутацию кажется мне малой платой за мою потерю. Думается, если бы ты пришел к Валентине, она бы заставила тебя дорого заплатить за подобное удовольствие. Или, лишив меня девственности, ты потерял ко мне всякий интерес?

Бретт понимал, что сейчас Кейт бесполезно что-либо объяснять. Тем не менее, хотя его разум был затуманен раздражением из-за вспыльчивого характера Кейт, тело не давало ему забыть о вожделении.

— Ты самая несносная женщина, которую я встречал на своем пути, но стоит мне только взглянуть на тебя, и это уже не имеет никакого значения. Ты хоть представляешь, какая это пытка — находиться рядом с тобой и не иметь возможности ничего сделать, кроме как повернуть голову в твоем направлении? Я бы отдал годовой доход, только чтобы запечатать этот сварливый рот поцелуями, сжать тебя в своих объятиях и любить всю ночь напролет.

Кейт невольно вспыхнула как маков цвет.

— Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме своей похоти? В твоей жизни была хоть одна женщина, которая вызывала в тебе не только желание страстно поцеловать ее и покувыркаться с ней в постели?

— Пока нет, — ответил Бретт и улыбнулся так ослепительно, что у нее чуть не подогнулись колени.

Кейт потеряла дар речи. Как он мог думать, что верх ее желаний — это издевательства какого-нибудь мужлана вроде него самого? Это было выше ее понимания. Это было выше понимания любого человека.

— Мне нужно нечто большее, — наконец вымолвила она. — Я не знаю, как и где, но я это получу. И ты мне в этом поможешь.

Она круто развернулась и вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь с такой силой, что даже Нэнси на кухне услышала грохот.

Бретт выругался вслед захлопнувшейся двери. Что она имела в виду, сказав, что он ей поможет? Он не позволит женщине командовать собой, особенно девчонке, которая выбегает из комнаты, словно бес, и постоянно ему перечит. Она была лакомым кусочком, но на свете много лакомых кусочков, не менее соблазнительных, но достающихся не такой дорогой ценой.

Но когда пыл его неудовольствия остыл, Бретт снова представил ее юное, невинное тело, ее совершенное лицо и фигуру, и плавные, грациозные движения, сулившие еще большее наслаждение, чем то, которое он испытал в их первую ночь. Чем больше Бретт думал об этом, тем сильнее становилось его желание оставить Кейт подле себя. Он заколебался, подумав об осложнениях, которые это вызовет, но мысль о том, что их пути разойдутся, нагоняла на него куда большую тоску.

К тому же можно использовать то время, пока он выздоравливает и ждет ответа на письма, чтобы наладить с ней отношения. Бретт всегда предпочитал, чтобы женщина отдавалась ему добровольно. Наслаждение от близости гораздо острее, если оно обоюдное. Он вспомнил, как Кейт реагировала на его ласки, и по его телу снова растеклось тепло. Ее тело, горевшее желанием, несмотря на сдерживавшие его оковы разума, пробудилось от его прикосновений и яростно попыталось сравняться с ним в страсти. Бретт знал, что она пока еще неопытна в вопросе любовных наслаждений, но, когда Кейт научится получать удовольствие от этого таинства и упиваться торжеством сладострастных ощущений, она станет партнером, достойным его мастерства.

«Да, — подумал Бретт, снова погружаясь в сон, — я вполне мог бы попытаться расположить ее к себе. Пока я прикован к этой постели, больше я ничего не могу сделать».

Весь вечер и большую часть следующего дня Кейт держалась с ним подчеркнуто сухо, но ни одна женщина не могла устоять перед Бреттом, когда он пускал в ход свое обаяние, и лед в ее сердце начал таять еще до полудня. Бретт не стал менять свое отношение к ней — это было бы ошибкой и только вызвало бы у нее подозрения и укрепило ее недоверие, — но он следил за своими словами, чтобы не разозлить девушку неосторожным замечанием. Он с неохотой заключил, что, хотя она жила, как в монастыре, у нее сложилось довольно непривычное представление о своих способностях и достоинстве. Единственное, чего Кейт до сих пор не поняла, так это какой властью обладает ее красота. Как только она осознает это в полной мере, мрачно размышлял Бретт, он не сможет больше удерживать ее подле себя. Он тут же решил, что не поедет в Париж. Кейт еще не совсем оттаяла и не стала притворяться, что больше не гневается на него, но она все же начала с ним разговаривать. Один раз она попыталась завести разговор о своем будущем, но Бретт увильнул от ответа.

— Я жду ответа на письма. Как только я их получу, я с превеликим удовольствием отвезу тебя, куда ты захочешь.

Поскольку он не потрудился объяснить, что это были за письма и кому они были адресованы, это нисколько не прояснило ситуацию. Кейт решила оставить эту тему в надежде, что на следующий день добьется от него вразумительного ответа, но ее надеждам не суждено было сбыться. Почти весь следующий день Бретт провел, обучая ее, как обращаться с пистолетом и кинжалом.

— Если ты намерена стрелять в разбойников с большой дороги, которые встречаются на твоем пути, ты должна научиться правильно пользоваться пистолетом. — Кейт не боялась незаряженного пистолета, поэтому быстро овладела этой премудростью. — Как только мы сможем выходить на улицу, я дам тебе пару патронов, — пообещал Бретт, — и мы посмотрим, что у тебя получится.

Кейт была довольна своими успехами, но почувствовала облегчение, когда они перешли к кинжалу, после того как все возможности незаряженного пистолета были исчерпаны. Таким образом, вопрос, что скажут Валентина и жители деревни по поводу стрельбы из пистолета фактически по их задним дверям, был отложен до следующего дня.