Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга - Александр Григорьевич Звягинцев

защищаться, надо знать, с кем имеешь дело. Судя по всему, люди влиятельные. И готовиться к встрече с ними надо основательно.

Размышляя так, Ледников, наконец, добрался до дома, оставил машину на улице и нырнул в арку, где его ждали двое с банками пива в руках и третий, за спиной, со слеппером…

Глава 3

«Убийство на перекрестке дорог»

Звонок телефона оторвал его от лечебных процедур. Интересно, какой незваный гость вдруг пожаловал?

— Господин Ледников? Валентин Константинович? Вас беспокоит адвокат Елозин, Сергей Авдеевич. Нам бы надо поговорить.

— Мне адвокат пока не нужен, — хмуро сообщил Ледников невесть откуда появившемуся защитнику. Если, конечно, этот самый Елозин действительно кого-то защищает.

— Адвокат в нашей жизни нужен каждому, — как-то очень уверенно отозвался Елозин. — Кстати, хочу вернуть вам ваш айфончик… Симпатичная штучка.

— А откуда он у вас, господин Елозин?

— Нашел на улице. Представляете — шел и нашел. Итак, я поднимаюсь к вам?

— Вы где?

— Внизу. Открывайте дверь.

— Надеюсь, вы один? Если с вами ваши башибузуки…

— Разумеется, я один.

Когда раздался звонок в дверь, Ледников, подумав, снял со стены кукри — замысловато изогнутый нож-топор племени гурков, весьма впечатляющий на вид, открыл дверь и на всякий случай сделал шаг назад, чтобы в случае чего успеть взмахнуть кукри.

Елозин, весьма элегантный мужчина лет сорока в дорогом костюме и тщательно подобранном фиолетовом галстуке, с портфелем в руке, входить не спешил. Он внимательно посмотрел на нож и почтительно присвистнул.

— Внушительня штука. Это что же — для меня? Но я совершенно без оружия.

— Знаете, когда вас сзади бьют по голове, это наводит на определенные мысли. Начинаешь принимать превентивные меры.

— Понимаю.

— Ну, раз вы такой понятливый, входите и закрывайте дверь.

В комнате, вольно устроившись в кресле, Елозин сразу приступил к делу. Покопался в своем портфеле и протянул Ледникову айфон:

— Кстати, вот ваш аппарат. В целости и сохранности.

— Ничего нужного не нашли, — усмехнулся Ледников.

— Нет, — не смущаясь, согласился Елозин.

Он вообще вел себя так, будто они сто лет знакомы и немало дел провернули вместе.

— Да я, собственно, и не рассчитывал. Понимал, что вы все уже скинули на какой-нибудь сервер.

— На несколько.

— Какая разница! — махнул длинными пальцами Елозин. — Все равно это ничего не даст.

— Вы пришли именно это мне сообщить? Если это все — до свидания. У меня голова болит.

— Сами виноваты, Валентин Константинович, сами…

Елозин и не думал вставать. Судя по всему он был настроен на долгий разговор и уверен, что Ледников не даст ему сразу коленом под зад.

— И что вас туда занесло, — сокрушенно вздохнул Елозин. — Выбрали бы другой переулок, и… голова бы не болела.

— Теперь уже поздно об этом говорить.

— Но не поздно поправить. Я, собственно, здесь именно для этого.

— А что тут можно поправить? Убит человек. Тот, кто это сделал, должен понести наказание. Вы же юрист, должны это понимать.

— В том-то и дело, что я юрист. И знаю, что надо сначала доказать вину. А вы это сделать не сможете. Даже с помощью той видеозаписи, которая была спрятана вами где-то там, в недрах интернета.

— Ну, если бы вы были в этом абсолютно уверены, то не натравливали на меня следствие, не организовывали нападение, не пришли бы сюда сами…

Елозин сокрушенно покачал головой.

— Видите ли, просто мой клиент обладает такими возможностями и средствами, что привык решать проблемы быстро и сразу. Он не привык ждать. Не привык возвращаться к одному вопросу дважды. Поставил перед службой безопасности задачу — закройте вопрос, вот они и бросились… решать. Я вмешался, потому как наслышан о вас и вообще не люблю силовые, так сказать, методы… Зачем? Все можно решить на стадии следствия, на худой случай в суде… Но вот наш патрон — он чрезвычайно нетерпелив и не привык откладывать дела на потом.

— А я вот не привык, чтобы меня били по голове.

— Понимаю. Но ведь и его можно понять. Речь идет о его дочери. Единственной. Что вы хотите — наследница. Ради которой он на все готов. Ну, купила новый джип, решила попробовать сама…

«Вот оно, значит, как, — подумал Ледников. — Значит, в машине была женщина…» Видимо, богатая барышня то ли напилась, то ли нанюхалась чего-то и решила покататься по ночному городу в сопровождении охраны. На видеозаписи этого разобрать было нельзя. Когда подкатила полиция, она сразу нырнула в джип и отсиживалась там. Так что Ледников ее и не видел. Но господину адвокату знать это необязательно. — Согласитесь, любящего отца вполне можно понять, — прервал его мысли Елозин.

— Чувства понять можно. Но и барышне, судя по всему, не мешало бы кое-что понять. А для этого ей не помешает хорошоя встряска.

— Не помешает, — не стал спорить Елозин. — Барышня, как вы выражаетесь, та еще. Но отец этого не допустит. Ни за что. Потому что есть еще кое-какие дополнительные обстоятельства… — Связанные, кстати, с государственными интересами.

— Ого! Вот оно даже как, — иронично заметил Ледников.

— Именно так. И мы могли бы даже обратиться за содействием к некоторым весьма влиятельным особам в органах власти и управления. И нам бы такое содействие оказали. Но я решил предварительно поговорить лично с вами, потому что знаю, что вы человек, для которого государственные интересы — не пустой звук.

Возражать Ледников не стал — он только удивленно поднял брови и сказал:

— Странная манера — соединять государственные интересы с банальной уголовщиной.

— Валентин Константинович, дорогой! — взмолился Елозин. — Неужели мне надо объяснять вам, что у человека такого масштаба, как мой патрон, личные неприятности неотделимы от дел, которыми он ворочает. А государство сейчас поручило ему решать очень и очень серьезный вопрос… И из-за этой глупейшей истории может сорваться важнейшее дело. Чрезвычайно! Рисковать никто не захочет. Слишком много сил вложено. В общем, такое развитие событий совершенно исключено. Совершенно. И потому я здесь.

— Вот как — исключено. Да еще и совершенно…

— Слушайте, она что, ваша родственница? — уже несколько раздраженно спросил Елозин.

— Кто?

— Эта погибшая особа.

— Убитая женщина, — поправил его Ледников.

— Нет, погибшая, — напористо повторил Елозин. — Потому что это был несчастный случай. Понимаете, несчастный случай.

— Даже если так, все равно в нем есть виновные, которые должны понести наказание. Иначе мы превратимся в средневековую Японию, где самурай мог испытать новый меч на любом простолюдине, не боясь последствий. Это так и называлось — цудзи-гири, буквально «убийство на перекрестке дорог». Похоже, правда? Но и там этот милый обычай давным-давно запретили, считая варварским. А