Пленница медведя - Анна Владимирова

— Если вы не спешите… — вдруг мягко поинтересовалась мачеха таким странным голосом.

— Уже нет, — отрезал Медведь.

Они как-то подозрительно затихли, потом я услышала ее снова:

— Тогда поднимайте снова и идите за мной…

Я открыла глаза, но никак на происходящее уже повлиять не смогла. Элеонор распахнула двери и, подмигнув мне, пропустила нас с Сезаром в коридор. Удивительно, но в общей суматохе он оказался пустым.

— Стоуны развлекают толпу, — шла рядом мачеха, — отец пока тоже занят. А я вас отведу в одну из комнат для гостей — скажу, что врач тебе покой прописал.

Сезар молчал, настороженно осматриваясь, а я не могла поверить — Элеонор все поняла, но… не собиралась выдавать? Правда?

Мы прошли два пролета узенькой лестницы и оказались в тесном коридоре.

— Дана, я напишу тебе на мобильный, — толкнула она двери в ближайшую комнату, — но сделаю все, чтобы вас не потревожили. Не волнуйтесь.

Я машинально нащупала в брюках мобильный, но двери тут же закрылись, и мы остались в оглушающей тишине одни.

Я подняла на Сезара глаза:

— Медведь, — прошептала, обвивая его шею холодными ладонями, — твой чай творит с людьми чудеса…

— Ты уверена? — хрипло поинтересовался он, прижимая к себе уже совсем по-другому — собственнически.

— Делать нечего, — усмехнулась я.

И нас сорвало. Слишком страшно было все это время. И ему — тоже. Я чувствовала эту осторожную дрожь в его чутких пальцах, когда он, усевшись на кровать, прижал меня к себе и прикрыл глаза. А я обвила его бедра ногами и вцепилась в плечи, скользя носом по шее:

— Как ты все это делаешь? Как?.. — шептала я, запуская пальцы в короткие волосы. — Мистер Стилл, ты великолепен…

— Дана, — прохрипел он. — Тебе плохо…

— Сделай хорошо, — и я прикусила кожу на его шее, поставив чувственную точку в его выдержке.

Кто его знает, сколько нам сегодня осталось и чем все это кончится? Я знала — у Сезара в голове сейчас горят предохранители, не выдерживают сопротивления. И я лишь способствовала их выходу из строя и превращению степенного «мистера Стилла» в голодного зверя. Мы оба были не в своих шкурах и рады от них избавиться, сдирая вместе со шмотками. Когда удалось прижаться к его телу, на глазах выступили слезы, а губы задрожали — как же мне не хватало этого контакта кожи к коже, губ в губы и одного дыхания на двоих. Я зажмурилась, падая в это чувственное наслаждение с головой, пытаясь запомнить каждый вздох, каждое касание…

— Дана… — хриплое.

— Пожалуйста… — Голос дрожал. — Хочу тебя… Сильно… Сделай сильно…

Я ерзала на его бедрах, выпрашивая крик, стон, головокружение и билет в параллель, где нет никаких опасностей. И он рычал мне в губы, все еще с трудом, но сдаваясь. Пришлось ненадолго отлепиться, чтобы стащить с него трусы, поражаясь своей наглости и раскованности, но лишь мимолетно. Мое белье сдалось своему хозяину так же без боя, и я снова оказалась в руках Сезара.

На вдох могло показаться, что мой дикий зверь подчинился, но с его первым движением стало понятно — показалось. Я быстро вспомнила, что он — не человек, и его голод совсем не прихоть, а осознанный риск. За который он несет ответственность. Но как же было хорошо, черт возьми!

Он запустил пальцы мне в волосы, оттягивая голову назад и вынуждая подставлять шею. А я сама качнулась ему навстречу, поощряя не думать. Хватит. Мы заслужили друг друга. Он — точно. Не уверена, правда, что он планировал это вместо прощального взгляда в глаза… Не могла понять. Не знала. Я просто его взяла, стоило дотянуться…

— Тш, — притянул он мое лицо к своему на особенно громкий вскрик и протолкнул палец между влажных губ. — Кусай.

Откровенно куцый ассортимент. Пришлось расширить до «скули-царапай-плачь», потому что иначе было не выжить. Я закатывала глаза, ошалело отвечая, лишь бы не останавливаться, брать все, что вдруг стало доступно… пока доступно! Наверное, даже наш отчаянный последний раз не был таким диким. Я казалась себе безумной, помешанной и такой одержимой, что любой бы посчитал меня невменяемой и сбежал. Но не он. Он просто давал то, что было нужно, и так, как хотелось. Когда концентрация удовольствия совершенно лишила чувства реальности, он подхватил под бедра и уложил на спину, затыкая рот поцелуем. Только я, кажется, укусила его, не в силах пережить разрядку, и он жарко отомстил за это, возвращая мне свежие метки на шею.

— Дана…

— Убью, если ты решил меня бросить, — прошептала я, пьяно усмехаясь и пялясь в потолок.

— Что? — и он двинул бедрами, вжимаясь в меня снова, а я вздрогнула, выгибаясь.

— Я думала… что ты пришел… меня бросить, — часто заморгала на нависшего надо мной Сезара.

Он медленно моргнул, удивленно поднимая брови:

— Бросить? — И медленно заполнил меня вновь, склоняясь ниже. — Люди на тебя плохо влияют, — прошептал в губы. — Надо возвращаться ко мне, девочка…

— Я просто подумала, что ты увидел, — залепетала я, тяжело хватая ртом воздух и пытаясь еще как-то соображать, — что у меня помолвка, а я не сказала, и ты мог подумать…

— Дурочка, — оскалился он, вскидывая мои ноги себе на плечи и прерывая поток моей истерики действенным способом. — Совсем от лап отбилась…

И он вернул меня в свои лапы. Так вернул, что нам уже было плевать на всех — я стонала, кричала, царапалась и кусалась, напоминая себе хищницу на случке. А Сезар будто наслаждался новой мной, выжимая это все из меня до капли, выпивая до дна…

Потеряв счет и вообще отчет своим разрядкам, я растекалась лужей на нем, не в силах пошевелиться.

— Ты…

— М? — хрипло усмехнулся он.

— Мне кажется, я сплю…

— Спи, — и поцеловал меня нежно в макушку. — А я пойду на разведку схожу.

И он осторожно уложил меня на кровать и попытался подняться, только я подскочила следом.

— Не уходи, — обвила его плечи, прижимаясь лбом между лопаток.

Мне казалось, выйди я сейчас — и все поймут по лицу, чем я и с кем занималась. Да и не только по лицу…

— Я не знаю твою мачеху, — напряженно выдохнул он, нежно обхватывая мои руки своими. — Пока все вышло из-под контроля. Полностью…

— Не уходи. Давай я ей напишу.

Я прекрасно его понимала, но не могла заставить себя отпустить. А если он не вернется? А если и того хуже? А может, наоборот — ему надо уходить? А еще — я никогда не зависела от Элеонор.

Она ответила на сообщение сразу же:

«Сейчас подойду».

— Вот, — показала Сезару, — можешь захватить ее в плен, нальем еще чаю или пообещаем твоих сигареток… — несла я полную чушь, а он смотрел на меня и улыбался. Когда в номер постучали, я нацепила пиджак, штаны, едва не заправив в них пиджак… В общем, мачеха — я уверена — все поняла с первого взгляда. Я прикрыла за собой двери и подняла на нее взгляд.