Мама для сирот - Павлова Павлова

скорее старческий голос буквально пригвоздил меня к месту.

Или точнее не меня, а тело?

— Ай, — тихо сказала я, когда сильные мужские пальцы сжали меня за плечо. — Что вы себе позволяете?

На меня смотрели светло карие глаза старика. На вид ему было лет семьдесят. Волосы были седыми, редкими, зато борода доходила аж до груди. Он смотрел на меня жестко, с непонятной ненавистью и презрением.

— Как ты смеешь так разговаривать со своим отцом?! Ишь что удумала! Сбежала! От мужа!

— Простите, господин, — прервала я монолог старика. — Но кто вы такой?

Мужчина запнулся на полуслове и вперил в меня свои карие глаза. Они были очень похожи на мои глаза. Точнее на глаза этого тела. Но я уже давно считала его своим. И смотрел старик так, словно впервые разглядел меня.

— Издеваешься? — зло прошипел старик. — Прекращай, Надежда! Ты сейчас же возвращаешься в имение Боярских!

Меня грубо схватили за локоть и поволокли по улице. Я судорожно думала, что мне делать. Бежать? Куда? Я беременна, рядом со мной Ева и никто не поможет. Потому что он мой отец.

— Мамочка, — громкий, плаксивый голос Евы заставил старика остановиться и посмотреть на нее. — Кто этот страшный дядя?

— Я не знаю, малышка.

По детским щекам катились крупные слезы. Она действительно испугалась и не играла сейчас. Я присела и обняла ее, бросив на старика ненавидящий взгляд. Кажется, это поразило его больше, чем наличие у его дочери ребенка. Играть, так играть до конца.

Когда Ева немного успокоилась, я поднялась на ноги и четко произнесла:

— Я. Вас. Не знаю. Кто вы такой?

— Я твой...

— Мой отец погиб от горячки, — резко ответила я. — И меня зовут не Надя.

Старик, нахмурился. Кажется, он сомневался в том, что я говорю. Его взгляд переместился на все еще всхлипывавшую Еву. Я сжимала ее ладошку и старалась не показывать своего страха. Да, мне было страшно. Так страшно, что если бы я расслабила мышцы, мои колени бы дрожали, как осиновые листья.

Если бы этот старик увел меня, Ева бы осталась в городе одна. Ее могли похитить, убить или продать. Что отец Нади вообще делал в таком месте?! И почему именно сегодня?!

— Тетя Инга! — голос Евы прервал затянувшуюся тишину.

Я обернулась и увидела, что к нам, довольно агрессивной походкой, идет Инга. Она расталкивала толпу и смотрела так свирепо, что даже мне стало не по себе.

— Что тут происходит? — спросила женщина, одаривая старика взглядом, в котором читалось море презрения.

Ее не остановило то, что мужчина был одет в дорогую одежду. Не остановило то, что другие люди не вмешивались. Она просто увидела, что мы в беде и побежала на выручку. Страх немного отступил.

— Моя дочь...

— Я не его дочь, — резко перебила я. — Он ищет какую-то Надежду. Инга, ты знаешь таких?

— Знаю, — кивнула женщина, перекидываю косу на спину. — Соседка моя. Старая карга. Ее ищите?

— Нет. Это я мой дочь Надежда, — старик схватил меня за руку и резко дернул. — Прекращайте этот балаган!

— Это моя сестра Настасья, — зашипела Инга, буквально заставляя старика отпустить мою руку. — Хотите похитить одинокую мать, у которой муж погиб на войне?! Да где такое видано! Вы пожилой человек! Уважаемый! Мне позвать стражу?!

— Мамочка... — Ева снова заплакала навзрыд.

Я же, поборов страх, была так благодарна этим двоим. Если бы не они, меня, скорее всего, утащили бы. Страшно было то, что дети остались бы без моей поддержки. А я обещала им, что постараюсь остаться с ними навсегда.

— Ищите свою дочь в другом месте, — четко сказала я. — Мой отец давно погиб.

Это была правда. Мой отец погиб осень давно. В другом мире, правда. Но я не соврала.

Сказав это, я развернулась. Инга, поддерживая меня за локоть, повела в сторону лошади и телеги. Она помогла нам взобраться на нее, сама запрыгнула на козлы и повела лошадь к выходу из города.

Я же, обнимая все еще испуганную Еву, обернулась. Старик смотрел на меня растерянно. Кажется, он поверил, что я не была его дочерью. Или, что более вероятно, просто не ожидал, что ему дадут отпор женщины. А это значило, что в город мне путь пока закрыт.

— Это кто вообще такой был? — спросила Инга, когда мы отъехали от города.

Ева, устав плакать, уснула на моих коленях. А я все погладывала назад, в страхе, что за нами будет погоня. Но ее не было. Однако это меня никак не успокаивало.

— Не знаю, — тихо ответила я. — Я же не помню.

— Если это твой отец, он просто отвратителен, — фыркнула женщина. — И правильно, что сбежала от него.

— Сбежала я не от него, — покачала я головой. Почему-то сейчас мне казалось, что именно Инге я могу доверять. Она спасала меня и не раз. Была открытой и прямолинейной. А самое главное — бесстрашной.

— М?

— От мужа.

Инга обернулась и приподняла брови. Я вздохнула и рассказала о том, что нашла письмо, когда очнулась в приюте, где и говорилось, что я сбежала от мужа и его матери.

— Хах, — Инга тихо рассмеялась. — Будь женщины такими же смелыми, как ты, то несчастных семей было бы куда меньше. Мой муж частенько поднимал на меня руку. Но скончался, когда пошел на рыбалку. Наверное, русалки утянули. Я была этому очень рада.

Я смотрела на худую спину Инги и думала о том, что же пришлось пережить Наде? Бил ли ее муж? Издевался ли над ней? Изменял ли?

Я не знала. И, если честно, совсем не хотела этого знать.

Дорогие читатели! Завтра главы не будет в связи моим временным переездом.

Глава семнадцатая. «Монстры и подозрения».

До дома мы добрались за полночь. Еву пришлось разбудить, чтобы она помогла занести мне покупки. Жаль было, что не смогла купить овец. Так бы смогла прясть нить и вязать из нее одежду и на продажу, и детям.

— Большое спасибо, Инга, — поблагодарила я женщину напоследок, вручая три медяка.

— Да чего уж там. Но в город пока тебе нельзя, — покачала головой Инга, пряча монеты в