Свадьба вампира - Евгений Бугров

– Серж, – сонно сказала она и, не открывая глаз, поднялась. – Поцелуй меня.

Он поцеловал ее в лоб, и вышел.

Она закрыла дверь, легла и сразу уснула, организм требовал покоя. Ей показалось, что уснуть не успела, как раздался условный стук. Она очнулась, посмотрела на часы. Прошло всего полчаса, а он сказал, вернется через два. Она встала, завернулась в халат, на цыпочках подошла к двери, посмотрела в глазок. Там стоял незнакомый мужчина в пальто и шляпе, мрачное лицо в оспинах. Бандит бандитом.

– Кто?

– Я от Сергея Петровича. Вы Илона?

Она открыла дверь. Длинное пальто не скрывало квадратной фигуры, неприятный тип.

– А где Серж?

– Сергей Петрович сам не мог, обстоятельства. Очень беспокоится. Просил отвезти вас к отцу. Надо взять чемодан и пишущую машинку. Я ничего не напутал?

Пума впустила незнакомца, указала на чемодан, вынесла машинку.

– Мне одеться надо.

– Буду ждать в машине! Постарайтесь недолго.

Неприятный тип забрал машинку и чемодан, вышел. Пума начала одеваться… Выйдя на улицу, она увидела оранжевый «Москвич» недалеко от подъезда, и знакомого незнакомца в пальто и шляпе, который предупредительно открыл заднюю дверку. Пума села, поздоровалась с водителем, который повернулся, показав заросшее щетиной лицо, глаза прятались под темными очками. Она заметила шрам на щеке и обмерла. Дверка за ней захлопнулась. Мужчина в шляпе сел впереди, «Москвич» тут же тронулся.

– Остановите, – попросила Пума, стиснув сумочку. – Я косметичку забыла.

Машина набирала скорость.

– Остановите! – выкрикнула она, собираясь выпрыгнуть на ходу. Она искала ручку, которой открывают дверь, но тщетно, ручки не оказалось. Макс понял, что она его узнала.

– Колтун! Заткни ей пасть, – приказал он.

Глава 15

Рахит

Галантерейное, черт возьми, обхождение!

«Ревизор». Гоголь.

Рахит вместе с двумя подручными находился на квартире у Драмы более двух часов. В душе его копилось раздражение. Он покосился на Бандеру, который сидел в кресле, свесив голову на грудь. Изо рта громилы повисла тягучая слюна, он дремал. Это был рыжеватый мужчина, лет сорока, фигурой и повадками напоминающий медведя. Несмотря на мнимую неповоротливость, Бандера обладал реакцией и страшной физической силой. Если, скажем, требовалось высадить дверь, он просто налегал плечом, и дверь вылетала вместе с косяками. На этот раз в квартиру зашли с помощью отмычки. Малой открыл оба замка за пять минут, это был чернобровый парень с орлиным носом и блатными манерами. Вначале он заинтересовался сейфом, но, поскольку тот был не заперт и совершенно пуст, перерыл квартиру, не поленившись вспороть матрац и разворошить в ванной тюк с грязным бельем. Убедившись, что поживиться тут нечем, Малой потерял к жизни всякий интерес, валялся на кровати в сапогах и, зевая от скуки, скоблил пилкой ухоженные ногти.

Рахит состоял на службе у Графа немало лет и, как ни ценил своего босса, чувствовал, тому конец. И дело не в том, что босс обрюзг, погряз в разврате и обленился, это полбеды. Гораздо хуже, что из-за своего завышенного самомнения, основанного на прежних заслугах, Граф никак не мог допустить самой мысли, что ему может прийти конец, а значит, не будет драться по-настоящему. То, что его обокрали как деревенскую бабу на вокзале, Графа скорее удивило и раззадорило, чем всерьез обеспокоило. А тот, кто это сделал, знал, на что идет. Графу объявлена война не на жизнь, а на смерть. Это как революция. Либо пан, либо пропал, а Граф об этом не подозревает, точнее, не хочет подозревать. На его месте Рахит не стал бы тратить на Драму времени. Это подстава. Реально свалить Графа мог только Хозяин, либо человек, заручившийся его поддержкой. Зачем? Одному Богу известно, но Граф и думать запретил на эту тему, даже накричал. Вместо того, чтобы опередить события и брать Хозяина за кадык, босс клюнул на яркую приманку и приказал доставить Драму. Тренькнул дверной звонок.

Бандера моментально поднял голову и обвел комнату мутным взором, смахнул слюну, вытер ладонь о штаны. Рахит жестом указал ему на кухню. Малой, как и было условлено, скрылся в лаборатории. Китаец вышел в коридор, прикрыл поплотнее стенной шкаф, куда они сложили верхнюю одежду, и широко распахнул входную дверь. Мужчина в клетчатом пальто смерил фигуру Рахита взглядом.

– Здравствуйте, – сказал Ежов. – Валера дома?

– Здравствуйте. Проходите, он скоро будет.

Ежов, не вынимая руку из кармана, зашел в прихожую, повернулся.

– А вы, собственно, кто будете? – спросил он, не вынимая руки.

– Его друг, хороший знакомый. Проходите, раздевайтесь, – Рахит запер входную дверь, никак не проявляя настороженности, приглашающе поднял руку. – Пожалуйста.

Ежов заглянул в комнату, не заметив ничего подозрительного, снял пальто. Посмотрев на ноги Рахита в кроссовках, разуваться тоже не стал. Кажется, он вполне расслабился, и вел себя естественно. Когда уселись в кресла, Ежов, поправляя повязку на руке, поинтересовался:

– У него неприятности?

– У кого.

– У Драмы. – Ежов кивнул на кровать, небрежно закинутую пледом, из-под которого торчал угол вспоротого матраца. Рахит вздохнул, не доглядел за Малым.

– Бандера! – позвал он. – Иди сюда, у нас гости.

Пол на кухне угрожающе заскрипел, в комнату заплыла бочкообразная туша, запечатанная в тесный костюм. Гангстер остановился перед Ежовым, ощупывая последнего бледными глазками, похожими на бельма, и чуть наклонился, вроде как поздоровался. Его толстые пальцы шевелились где-то на уровне колен, он примеривался к пришельцу, и ждал только команды, чтобы вытащить того из кресла и взять в оборот. За спиной Бандеры показалась физиономия Малого. Покачивая в воздухе шипастым кастетом, надетым на руку, он прислонился к дверному косяку, с гаденькой ухмылкой дожидаясь развития событий. Он был уверен, что его вмешательство не потребуется. В принципе, он свое дело сделал, когда открыл замки, а сейчас исполнял роль декорации, ну и благодарного зрителя заодно. Рахит посмотрел на Ежова.

– Ты кто?

Криво усмехнувшись, Ежов снял трубку с телефона, стоящего на столике. Рахит кивнул, Бандера взмахнул кулаком. Хруст. Брызнули телефонные осколки, столик переломился надвое. Ежов сидел с телефонной трубкой, соединенной проводом с пластмассовой лепешкой, валявшейся на полу среди обломков столика. Равнозначный эффект произвел бы удар кувалдой.

– Не слабо, – признал Ежов, настроение которого заметно испортилось. – Документы в пальто.

Он хотел встать, но Рахит остановил.

– Отвечай. Ты кто?

Ежов молчал, краем глаза наблюдая за нависшим громилой. Рахит снова кивнул, «кувалда» снова вспорхнула, на этот раз, очевидно, собираясь сломать кресло, на котором сидел Ежов.

– Я брат Драмы, – поспешил сказать он. – Хозяина квартиры. А вы его друзья?

– Нас интересует чемодан, – Рахит следил за лицом Ежова.

– Какой чемодан?

– Ты знаешь, какой, – китаец был психологом, и мгновенное замешательство в глазах, не заметное