Третий – мертвый - Владимир Григорьевич Колычев

одного места, с разных телефонов.

– Звонили с улицы Марксистской. Звонил я… И звонить мог Неверов. Мы были у него, он дал нам телефон Баушевой… Фамилию мы, кстати, от вас узнали.

– Кто такой Неверов?

– Скажу, обязательно скажу… Когда убили Баушеву?

– Примерно в час дня.

– Где?

– Район у них там не очень, на самой окраине, улица Терская…

– Тёрская, – усмехнулся Слесарев. – От слова «тёрки»…

– Идеальное место для тёрок, – кивнул Городошников. – Чтобы домой с остановки попасть, через пустырь пройти надо… Там ее, на этом пустыре, и застрелили.

– Убийцу видели?

– Да, но издалека, – кивнул Городошников.

– Высокий мужчина… Все, больше у нас ничего нет.

– Выстрел слышали?

– Нет… Возможно, пистолет был с глушителем.

– И у нас, возможно… И мужчина высокий… В объемной куртке… Голова, к сожалению, в кадр не попала.

– Интересно девки… – начал было, но осекся Слесарев.

Не пляшут больше девки, никогда не будут плясать.

– Я думаю, Крупенин здесь ни при чем, – в раздумье глянув на Марину, сказал Макар.

– Зачем Крупенину Баушеву убивать? – кивнула она. – И да, не мог он.

– Кто такой Крупенин? – спросил Городошников.

– Несчастная любовь. Неверов отбил у него Алексееву, затем изменил ей с Баушевой. Крупенин пытался Алексееву вернуть, – сказал Макар и махнул рукой.

Не видел он больше смысла в этой истории. С Алексеевой и Баушевой расправился профессионал, и вряд ли из-за несчастной любви.

– В час дня Неверов находился у себя дома, а Крупенин задержан еще вчера, в камере он. Алиби стопроцентное, – сказала Марина.

– Но Алексеева и Баушева – две подружки? – уточняя, спросил Городошников.

– Учились вместе, – кивнул Капитонов. – Мать Алексеевой про нее особо ничего не знает. Я думаю, они не очень давно дружат. Дружили.

– Может, у них в университете есть общий друг – спросил Слесарев.

– Который мог их убить? – посмотрела на него Марина.

– Может, они его обидели?

– Может быть, маньяк? – задумался Капитонов.

– А что, сколько их таких сейчас. То в школе стрельбу устроят, то в институте, то в части караул расстреляют…

– Психов хватает, – пожал плечами Макар. – И в институтах, и в школах… Будем работать.

На этом разговор закончился. И Капитонов понимал, что рано или поздно два убийства объединят в одно дело, и кто им будет заниматься, пока не ясно. Возможно, главки подключат – Следственный комитет. Создадут следственно-оперативную группу из «важняков», а уголовный розыск на местах назначат в пристяжь.

А объединение двух дел может произойти в скором времени. Если вдруг выяснится, что Алексеева и Баушева были убиты из одного пистолета. Ствол не нашли ни в одном, ни в другом случае, но в обоих на месте преступления остались гильзы, по ним тоже можно провести баллистическую экспертизу.

Глава 12

Ситников сиял как новенький медный пятак. Он явно был чем-то доволен и не стал скрывать причину своего восторга.

– Спешу вас обрадовать, Крупенин признался в убийстве Алексеевой!

– Как признался? – опешила Марина и в недоумении глянула на Макара.

– Чистосердечное признание. Жутко ревновал, не ведал, что творил.

– А пистолет?

– Пистолет нашел.

– Куда пистолет дел?

– Выбросил… Куда, не помнит…

– Потому что находился в состоянии сильного душевного волнения? – усмехнулся Макар.

– В состоянии сильного душевного волнения, – подтвердил Ситников.

– Кто ему такой ход подсказал, адвокат?

За убийство в состоянии аффекта теоретически можно отделаться легким испугом – исправительные работы до двух лет или даже получить условный срок. На практике такой исход маловероятен, но если подключить адвоката с именем и заплатить большие деньги, то все возможно. Если, конечно, дело не получило резонанса, а убийство Алексеевой пока не попадало в общественное информационное поле.

– Я не подсказывал, – Ситников поднял руки ладонями вперед.

– Но и не отговаривал.

– Зачем?..

– Алексееву могла убить ее подружка, – сказал Макар. – Как один из вариантов… Мы звонили этой подружке. А подъехали опера из Москвы. Убили подружку. Застрелили из пистолета с глушителем. Возможно, преступник тот самый человек, который убил Алексееву.

– Возможно или тот самый?

– Пока только подтверждения. И весьма смутные.

– Подружку кто убил? Убийцу видели?

– Издалека, со спины… Там пустырь, надо бы съездить посмотреть.

– Что смотреть, если убийца бесследно исчез?

– Ищут. Может, прошел где-то под камерой.

– А может, и не прошел… Что, если это нарочно все, для отвода глаз?

– Для отвода глаз? – Капитонов глянул на Славину, призывая ее прислушаться к словам Ситникова.

– Отец у Крупенина человек с большими возможностями, о подружке Алексеевой он знает. Нанял человека, и теперь мы думаем, что это заказное убийство.

– Но Крупенин признался.

– Признался. И нам придется провести следственный эксперимент. На нем он сначала прикинется дураком, а затем признается, что оговорил себя. Невыносимо страдал, тронулся умом. А у нас уже другая версия наготове…

– У нас есть телефон отца Крупенина, пробьем, куда он звонил… Если у него один телефон, – пожала плечами Марина.

– Все логично. Но где человек, нанятый им, мог взять пистолет, из которого убили Алексееву?

– Значит, Крупенин знал, где пистолет, и как-то сказал о нем отцу. Или тот сам догадался, где мог быть пистолет… – не очень уверенно проговорил Ситников. И немного подумав, звонко спросил: – А баллистическую экспертизу провели?.. Наша-то уже готова!

– И что?

– Да ничего, пистолет чистый.

– Будем ждать результатов второй экспертизы, – сказала Славина.

– Вот когда сравним, тогда и говорить будем. А пока что Крупенин у нас под подозрением, – заключил Ситников. – И обвинение ему предъявим.

Следователь ушел, Макар вопросительно посмотрел на Марину:

– А если Крупенин действительно кого-то нанял?

– Не удивлюсь.

В дверь постучались, появился Ворошилов с ноутбуком под мышкой:

– Разрешите!

Вадим улыбался широко, весело.

– Показывай! – Капитонов кивком указал на стул.

– Что касается нашего «Патфайндера»!.. – Ворошилов