Во времена Нефертити - Милица Эдвиновна Матье

Таким образом, уже здесь мы можем отметить, как изменялось содержание египетской религиозной драмы в связи с теми или иными особенностями политической обстановки. Особенно же убедительно это можно видеть на примере драм, где политическая направленность выступает еще более отчетливо. Такова, например, драма, дошедшая до нас от времени завоевания Египта персами, — она содержит особый вариант мифа о боге Сете. Причем этот вариант мифа о Сете в более ранних текстах не зафиксирован; скорее всего, он возник при персах.

Текст драмы представляет собой ритуал изгнания Сета из Египта в Азию, куда он, по этому варианту мифа, был уже некогда изгнан после суда с Гором и откуда опять проник в Египет. При своем вторичном появлении в долине Нила Сет поднимает смуту против египетских богов и творит всевозможные мерзости, нарушая запреты, существовавшие в храмах Египта. Он срубает или портит священные деревья в Гелиополе, Саисе, Мендесе и других местах, громко кричит в тех храмах, где предписывалось полное соблюдение тишины, съедает священную кошку богини Баст, рыбу в Гелиополе, барана бога Амона в Фивах, ловит арканом быка Аписа, выпивает молоко священной коровы, прогоняет священного сокола, ловит рыб, посвященных богу Шу и богине Тефнут, осушает пруд священной коровы. Боги возмущены такими действиями Сета, Исида жалуется верховному богу Ра-Хорахте, бог Тот также сообщает ему о всех преступлениях Сета и просит, чтобы Ра-Хорахте проклял его «собственными устами». Начинаются торжественные проклятия Сета, которые произносят сам Ра, Тот и Исида, в результате чего Сет вновь изгоняется из Египта, и на этот раз, по словам текста, уже навсегда. Гор, египетский фараон, вновь получает власть над Египтом.

Нет сомнения, что возникновение этой драмы стоит в тесной связи с завоеванием Египта персами, которые и выведены в драме в образе Сета. Близость общего тона драмы с теми рассказами о зверствах Камбиза и, в частности, о его поведении в египетских храмах, которые слышал Геродот, очевидна. Соответствовали ли эти рассказы действительности — для нас сейчас не имеет существенного значения, важен тот общий отклик, который нашло и в рассмотренной драме, и у Геродота возмущение Египта против своих поработителей и который показывает, как египетская религиозная драма отзывалась на то или иное политическое событие.

Аналогичную роль египетская религиозная драма сохраняет и в птолемеевское время. Примером может служить магический папирус Сольт 825 Британского музея, содержащий описание обрядов, направленных на уничтожение противников фараона. Советскому египтологу В. И. Евгеновой принадлежит заслуга определения мистерийного характера его текста, равно как и указания на отражение в подобных текстах не только внешнеполитической обстановки и дворцовых заговоров, но и борьбы внутри самого древнеегипетского общества. Она связывает написание папируса Сольт 825 с беспокойной политической обстановкой в Египте во второй половине птолемеевского периода, и в частности с фиванским восстанием при Птолемее Эпифане[36].

Мистерии папируса Сольт 825 построены на материале мифа об Осирисе. Борьба Гора с Сетом, в которой боги помогают Гору, — это как бы прообраз борьбы правящего фараона с его различными врагами — внешними и внутренними. В качестве решительного средства уничтожения врагов совершается обряд магического уничтожения их подобий — статуэток, сделанных из воска, которые сжигаются «пламенем богини Сохмет». Судя по различным дошедшим до нас памятникам, этот обряд издревле применялся в практике древнеегипетских жрецов. Об этом, например, свидетельствуют своеобразные тексты, написанные на обломках глиняных горшков и статуэтках, изображавших врагов фараона. Они содержат проклятия как чужеземцам, так и восстававшим против фараона египтянам. Во время чтения заговоров горшки и статуэтки разбивались, что должно было привести к гибели врагов.

Папирус Сольт 825 — далеко не единственный образец использования древних мифов в религиозных драмах птолемеевского времени. Рельефы и тексты на стенах построенного царями Птолемеями храма бога Гора в Эдфу сохранили нам несколько религиозных драм, исполнявшихся в этом храме. Их содержание — борьба главных богов Египта против врагов. В одном случае Гор, сын Осириса и Исиды, борется с Сетом, в другом — Гор Бехдетский помогает Ра-Хорахте одолеть его исконных врагов, также выступающих здесь в образе Сета и его спутников.

Тот факт, что врагом Ра выступает именно Сет, а не Апоп, как этого следовало бы ожидать в соответствии с исконным мифом о борьбе Ра с его врагами, показатель смешения мифов о боге Ра с циклом сказаний об Осирисе, что так характерно для позднего времени. Отсюда мы можем заключить, что эти варианты религиозных драм появились также в позднее время.

В чем же причины их создания именно в данный период? Почему в это время расцветает культ Гора Бехдетского в Эдфу и строится там столь пышное святилище, каким был эдфуский храм этого бога? Ответы на эти вопросы мы найдем в политической обстановке, которая сложилась в Египте в III–I веках до н. э.

В птолемеевском Египте положение трудящегося населения было очень тяжелым. Отсюда понятно наличие тех социальных волнений, которые начались еще при Птолемее II Филадельфе[37] и, нарастая все с большей силой, выливались при последующих царях в грозные восстания. Можно понять то, что Александр Македонский, победивший поработителей Египта персов и оказавший, как и всюду, внимание местным культам, был принят в Египте как освободитель от чужеземного ига, и даже возникла легенда, согласно которой он был объявлен сыном Амона, а следовательно, законным египетским фараоном. Гораздо менее, казалось бы, понятна поддержка, которую египетские жрецы оказывали первым двум Птолемеям. Как известно, и Птолемей Сотер[38], и Птолемей Филадельф стремились уменьшить значение жречества, и в частности значительно сократили доходы египетских храмов. Особый налог, ранее получавшийся жрецами в виде одной шестой части урожая с садов и виноградников, теперь был переведен на совершение культа царицы Арсинои и лишь частично сохранялся за храмами по особым распоряжениям царя. Расширение царских монополий также затронуло храмы, так как была запрещена продажа тканей, изготовленных в храмовых мастерских, а оливковое масло храмы могли добывать для себя только в течение двух месяцев в году. Тем не менее жречество продолжало поддерживать Птолемеев, составлять для них тронные имена на египетском языке, издавать в их честь указы с пышными славословиями. Правда, и Птолемеи со своей стороны внешне проявляли должное внимание к египетским культам. Стремясь поддерживать в глазах египтян свой авторитет как законных фараонов и продолжая в этом отношении политику Александра, Птолемеи строили египетским богам монументальные новые храмы, реставрировали и дополняли различными пристройками старые. На пилонах и стенах храмов высекались рельефы, изображавшие Птолемеев точно так же, как в течение веков египтяне привыкли видеть изображения фараонов — в традиционных