Побег генерала Корнилова из австрийского плена. Составлено по личным воспоминаниям, рассказам и запискам других участников побега и самого генерала Корнилова - А. Солнцев-Засекин

Однако Керенский не только не приехал, а совершил акт величайшей провокации.

Он, сам командировавший Львова к генералу Корнилову для переговоров, объявил по всей России, что генерал Корнилов прислал к нему Львова с ультимативным требованием – вручить ему, Корнилову, диктаторские полномочия.

В ночь на 27 августа Керенский самовольно, без санкции Временного правительства, действуя в тесной связи с Советом рабочих и солдатских депутатов, прислал телеграмму генералу Корнилову с приказанием сдать должность Верховного главнокомандующего начальнику штаба генералу Лукомскому и выехать в Петроград.

Генерал Корнилов отказался исполнить такое незаконное самоличное приказание Керенского и до выяснения обстановки остался на своем посту. Все главнокомандующие фронтами поддержали генерала Корнилова.

После этого Керенский обвинил Корнилова в мятеже против верховной власти, в посягательстве на завоевания революции, в контрреволюции и проч. Он приказал остановить двигавшийся для усмирения большевиков в Петроград 3-й конный корпус, объявив, что корпус этот направлен генералом Корниловым для низложения существующей революционной власти.

Не подчиняясь распоряжению Керенского, генерал Корнилов обратился с воззванием и призывом к армии и народу. В них он указывал на катастрофическое положение России и злостную провокацию, совершенную в отношении его Керенским.

«Русские люди, – писал генерал Корнилов, – великая Родина наша умирает, близок час кончины. Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большинства Советов действует в полном согласии с планами германского Генерального штаба… Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины… Заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения великой России, и клянусь довести народ путем победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни.

Передать же Россию в руки ее исконного врага – германского племени – и сделать русский народ рабами немцев я не в силах и предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама земли Русской… Перед лицом всего народа объявляю, что долг солдата, самопожертвование гражданина свободной России и беззаветная любовь к Родине заставили меня в эти грозные минуты бытия Отечества не подчиниться приказанию Временного правительства. Поддержанный в этом решении всеми главнокомандующими фронтов, я заявляю всему народу русскому, что предпочитаю смерть устранению меня от должности Верховного. Истинный сын народа Русского всегда погибает на своем посту и несет в жертву Родине самое большое, что он имеет – свою жизнь».

Прошло 27, 28 и 29 августа. Связь Ставки с армией была нарушена. Никто не откликнулся на призывы великого патриота земли Русской – единственного человека в то время, способного спасти страну. Поддержали его только Союз офицеров армии и флота в лице его Главного комитета и находившиеся при Ставке ударный Корниловский и Текинский конные полки.

Начальствующие лица на фронте не оказались на высоте своего призвания и не оценили важности момента… Офицерство было распылено, не сорганизовано, а посему неактивно и беззащитно.

Все общественные деятели, обещавшие генералу Корнилову свою поддержку, притихли, замолчали и куда-то исчезли…

Отовсюду понеслись угрозы Ставке – «осиному гнезду» – и генералу Корнилову. Все революционные организации во главе с Советом рабочих и солдатских депутатов требовали от Временного правительства немедленного предания генерала Корнилова и его соучастников военно-революционному с уд у. Неслись угрозы покончить с «изменниками революции» самосудом.

С ближайшего к Ставке Западного фронта под начальством полковника Короткова (165-го пехотного Луцкого полка) были двинуты в Могилев войска для расправы с «мятежниками».

Находившийся там Георгиевский батальон, распропагандированный большевиками, готов был им оказать содействие.

Вся надежда оставалась на Корниловский и Текинский полки, которые поклялись лечь до последнего, защищая генерала Корнилова.

Предстояло жестокое кровопролитие.

Генерал Алексеев, бывший Верховный главнокомандующий, предотвратил его. Он принял на себя тяжелый крест – должность начальника штаба Керенского, начавшего играть «новую роль» Верховного главнокомандующего.

Еще не настало время подробно описывать детали событий, происходивших в эти дни в Ставке и, в частности, во дворце Верховного главнокомандующего; однако в целях более полного освещения высоких духовных качеств генерала Корнилова необходимо привести следующий факт.

Уже к вечеру 29 августа стало ясно, что героическая попытка хотя бы только затормозить разрушение России путем открытого протеста вождя армии против действий губившего Родину Керенского и Советов была обречена на неудачу.

Причины? Их так было много…

Наиболее важные:

Отсутствие патриотизма, чувства долга, гражданского мужества и рабская трусливость у одних и разбуженные большевистским ядом зверские и низменные инстинкты – у других.

В этот вечер генерал Корнилов пригласил своих ближайших сотрудников на совещание в своем кабинете.

Сам он был болен инфлуэнцией и полулежал, прикрывшись плащом, на диване.

Кратко изложив обстановку, причины неудачи и могущие быть последствия, он сказал:

«Я первый поднял знамя борьбы с врагами Родины. Вы, господа, верно шли за мной до конца.

Святое дело окончилось неудачей, и один я беру на себя всю ответственность.

Вы же имеете еще время уйти, избежать преследования, арестов и самосуда от руки предателей Родины.

В будущем вам предстоит еще большая борьба, и вы должны сохранить себя для Родины».

Прошла минута молчания, и вдруг все заговорили, запротестовали… «Вместе с Вами шли и далее пойдем хотя бы и на смерть…»

30 августа генерал Алексеев прибыл в Ставку.

В ночь на 3 сентября, сдав ему командование и подчиняясь постановлению чрезвычайно-следственной комиссии, генерал Корнилов под охраной своих верных текинцев переехал из дворца в особо отведенную для арестованных «корниловцев» гостиницу «Метрополь» в г. Могилеве.

Итак, российский Верховный главнокомандующий, неутомимый борец за счастье своей Отчизны, проливавший за нее свою кровь, спасший тысячи жизней ее сынов во время войны, томившийся более года во вражеском плену и бежавший оттуда, чтобы продолжать защиту Родины, был лишен свободы.

Великий провидец той бесконечной разрухи горячо любимой им Родины, до которой ее ныне довел Керенский со своими сподвижниками и наследниками Троцким и Лениным, был обвинен этими действительными изменниками России в «измене».

Великий патриот земли Русской, ее первый воин и гражданин, бесстрашно бросивший вызов разрушителям армии и страны, призывавший народ опомниться и спасти себя, покинутый всеми, был обвинен в «мятеже» и заключен под стражу.