Влюбить за 90 секунд - Ася Лавринович

– Через час уже такая движуха начнется, – усмехнулась Алена.

– В какую тебе сторону? – спросил я.

Алена замялась, потом назвала адрес.

– Вот как, – удивленно откликнулся я. Как оказалось, мы… соседи.

– Что-то не так?

– Я тебя, пожалуй, провожу!

– Хорошо… – как-то растерянно отозвалась Грохольская.

В этот момент за нашими спинами дал трель первый утренний трамвай.

В вагоне мы были одни, если не считать сердитого невыспавшегося кондуктора. Сидели друг напротив друга и время от времени переглядывались. Каждый раз, когда наши глаза встречались, мы улыбались, словно заговорщики. Теперь у нас была общая сумасшедшая тайна – нас закрыли в магазине на целую ночь…

Было странно провожать Грохольскую практически до своего дома. Почему я раньше ее здесь не видел? Хотя в этих многоэтажках столько жителей… За пару лет я даже не запомнил, как выглядят мои соседи по лестничной площадке.

Внезапно мне в голову пришла мысль, как я мог так облажаться? Потерять столько времени… Почему мы не встретились раньше? Оказывается, она была так близко. Но почему-то не срослось…

– Э-эм, вот мой подъезд! – Алена остановилась.

– Давно ты здесь живешь? – спросил я.

– Если честно, не очень. – Девушка поморщилась, словно припоминая, когда сюда переехала.

– Хороший район…

– Угу. Только жилье больно дорогое, – вздохнула она. – А ты теперь на трамвай?

– Ммм, да-а… – протянул я. – Да! На трамвай.

Алена стояла у куста сирени, мокрого после дождя. Запах майского прохладного утра дурманил голову. А ведь спустя каких-то пару часов я должен быть на лекциях… Думаю, ничего страшного, если сегодня прогуляю.

– Ой, а толстовка? – всполошилась Алена.

– Оставь ее себе, – улыбнулся я. – У меня новая жизнь, забыла?

– Глядя теперь на тебя, точно забудешь… Хотя, знаешь, несмотря на твой изменившийся внешний вид, внутри ты остался таким же чудиком… Поэтому вряд ли ты сейчас… решишься…

Алена замолчала. Затем сделала шаг и, привстав на цыпочки, чмокнула меня в щеку. Я, не растерявшись, успел поцеловать ее в уголок рта. Возможно, у меня бы получилось продвинуться в этом приятном деле и дальше, но тут пиликнул домофон, и дверь подъезда распахнулась. Алена резко отскочила от меня. На крыльце появилась женщина с двумя неповоротливыми мопсами на поводках. Грохольская в два прыжка оказалась у подъезда.

– Мне пора! – проговорила она, когда собачница отошла на почтительное расстояние. – Созвонимся… ну, или спишемся…

Было заметно, что ее смутил наш скомканный первый поцелуй.

– Конечно, – кивнул я с улыбкой. Утренний легкий ветер трепал волосы. В воздухе по-прежнему вкусно пахло сиренью и грозовым небом.

– Но если в следующий раз ты надумаешь переночевать где-нибудь в морге или на кладбище – я пас! Удали мой номер! – предупредила Алена.

– Конечно! – повторил я, улыбаясь еще шире.

– Ну же, Дим, иди! – поторопила меня девушка. – Ты ведь еще в универ собирался…

Я кивнул на прощанье. Получится ли незаметно пробраться к своему дому? Кажется, Грохольская решила проводить меня взглядом до самой остановки, которая находилась метрах в ста: скамейку под ярким козырьком можно было разглядеть между домов.

Я прошел несколько десятков метров и обернулся. Алена по-прежнему стояла в дверях подъезда и следила за мной. Я помахал ей, она улыбнулась в ответ. И не уходит ведь… Эх, придется идти на остановку и делать вид, что жду трамвая.

Под ярким козырьком меня встретил интеллигентного вида бомж.

– Не угостите сигареткой, сударь? – вежливо поинтересовался он. Его слегка покачивало. Шляпа и слишком теплая для мая куртка промокли насквозь – видимо, под ночной дождь попал.

– Не курю, – сдержанно ответил я.

– И правильно делаете! – закивал бездомный. – Зачем себя травить.

Я пожал плечами. Даже не знаю, почему по-прежнему стоял рядом с этим мужиком и не уходил. Бомж засунул руки в карманы видавших виды брюк и с задумчивым видом стал покачиваться с носков на пятки.

– Вы чувствуете, молодой человек, чем это пахнет? – наконец спросил он.

– Вашим перегаром? – предположил я.

Он усмехнулся и покачал головой.

– Счастьем. Счастье – вот оно, вокруг нас, в мелочах. Прямо в воздухе витает. А люди почему-то его не замечают. Спешат куда-то… Хотят прыгнуть выше головы, чтоб было все, как у всех. А может, и лучше, чем у всех. Но вы-то понимаете, о чем я толкую?

– Понимаю, – серьезно ответил я. Развернулся и пошел в сторону своего дома.

– Молодой человек! – крикнул мне в спину бомж. – А вы, случайно, не Сергей?

Я обернулся:

– Нет, я – Густав!

– А так на одного моего знакомого Сергея похожи…

Я усмехнулся и продолжил путь. По мокрой после ночной грозы траве. Мужчина обознался. Но в остальном он не ошибся. Счастье в воздухе.

Алена

– Тетя, ты выходишь, заходишь или как? – раздраженно спросил меня рыжий мальчишка с огромным ранцем за спиной.

Я оглядела просторный холл с дремавшей в углу консьержкой. Будь Царева в «штаб-квартире», можно было бы переодеться в свои шмотки и спокойно вернуться домой. Но Ксеня еще, наверное, дрыхнет в собственной постели. Ладно, мы сегодня учимся во вторую смену. Надеюсь, родители уже ушли на работу, не придется объяснять, что это за платье на мне… Я вздохнула:

– Выхожу-выхожу… толкается еще, школяр!

– На уроки вообще-то опаздываю! – проворчал пацан, сбегая с крыльца. Он остановился у большой красивой машины, личный (надо думать) водитель открыл ему заднюю дверь. Эх, меня бы так в школу возили… А то вечно: бутерброд на завтрак дожевать не дадут, все быстрей да быстрей… Никакого уважения к младшему поколению.

Я села на красивую резную скамейку у подъезда. Надеюсь, Дима уже отчалил, а то неудобно получится, если мы столкнемся на одной остановке. Черт, зачем я вообще Настин адрес назвала? Наверное, потому что жить в таком доме – в стиле Грохольской. Уф, как же она мне надоела! Почему бы не перестать обманывать чудика? Но с чего начать? Я совсем погрязла в своем вранье…

Посидев минут десять, я поднялась. Вот теперь можно и на остановку идти. Потопталась у небольшого ларька. Шоколадку, что ли, купить? Позавтракать. Вспомнив свой вчерашний ужин, я ухмыльнулась. Да уж, правильное питание – точно не мое.

Остановка была пустой. Хотя нет – под ярким козырьком сидел промокший мужчина. Кажется, еще и не совсем трезвый. Я с опаской покосилась на него, разрывая обертку «Сникерса».