Под прикрытием - Даниэла Стил

* * *

На следующий день в посольство к Роберту Грегори явились двое членов аргентинского правительства. Один из них – обходительный, спокойный и довольно молодой – заверил безутешного отца, что власти Аргентины делают все, чтобы спасти его дочь. Его спутник был постарше. Лощеный, самоуверенный, одетый в дорогой костюм, он показался Роберту типичным чиновником, а коррупцией от него разило сильнее, чем дорогим французским парфюмом. Прожженный политикан, он говорил исключительно от своего лица, пытаясь убедить американского посла, будто именно он делает все, что только в человеческих силах, чтобы организовать поиски Арианы наилучшим образом.

Когда оба наконец ушли, Роберт поинтересовался у Сэма Адамса, кто, собственно, такие были эти двое.

– Тот, что помоложе, – ответил Сэм, не заглядывая в секретное досье, которое у него, конечно же, имелось, – когда-то сочувствовал коммунистам, но впоследствии прозрел и отказался от чересчур радикальных взглядов. В настоящее время представляет интересы самых состоятельных людей страны. В правительстве пользуется большим влиянием и надеется когда-нибудь стать президентом.

Роберт Грегори кивнул. Молодой политик – его звали Луис Муньос – говорил с искренним состраданием к его горю и обещал всяческую помощь, но Роберт почему-то ему не верил – как, собственно, и его спутнику постарше. Так он и сказал Сэму, и тот кивнул.

– Хулио Маркес только и умеет, что трепать языком. Никакого толку от него ждать не приходится, – сказал агент. – А вот Муньос может однажды стать по-настоящему опасен. Он умен, дальновиден, и у него отличные связи. Некоторые считают, что он далеко пойдет. Думаю, на самом деле оба явились сюда только затем, чтобы убедить вас, какие они оба отличные парни. Не уверен, что они действительно пытаются нам помочь.

Гораздо больше, чем в помощь аргентинского правительства, которое в аналогичных ситуациях не раз демонстрировало полную некомпетентность и неэффективность, Сэм Адамс верил в силу ЦРУ, у которого повсюду были осведомители и агенты влияния. И Роберт склонен был с ним согласиться. Во всяком случае, предложения помощи, которые он получил от посольств других государств, казались ему куда более искренними, нежели клятвенные заверения этих двух аргентинцев. И конечно, Роберт верил в Сэма Адамса и его людей, которые все это время поддерживали его и помогали ему.

Кошмар неизвестности продолжался еще долго. Похитители не давали о себе знать, и Роберт начал бояться, что Ариана давно мертва. Такой вариант был не исключен, но он гнал от себя эти мысли. Спецназ ЦРУ продолжал прочесывать джунгли у подножия Анд, завербованные информаторы наводили справки среди местного населения, но никто, похоже, не видел ни девушки, ни похитивших ее бандитов. Сэм Адамс, однако, по-прежнему был уверен, что Ариану схватили именно люди Хорхе, которые скрываются где-то в предгорьях, да только напасть на след банды не удавалось.

Только через три недели после похищения на одну из телестудий Буэнос-Айреса позвонил неизвестный и потребовал за дочь американского посла двадцать миллионов долларов непомеченными купюрами. Место и способ передачи выкупа, сказал звонивший, будет оговорено дополнительно. Полиции удалось проследить звонок, но оказалось, что он был сделан из платного телефона-автомата в одном из административных зданий, а значит, звонить мог кто угодно. Но по крайней мере сумма была названа, и Роберт мог надеяться, что Ариана жива. Ему оставалось лишь собрать деньги и ждать второго звонка от похитителей.

* * *

За два дня до того, как один из его людей сделал первый звонок и потребовал выкуп, Хорхе перенес свой лагерь еще дальше в джунгли. На этот раз Ариану усадили в кабину уже знакомого ей грузовика и не стали ни связывать, ни надевать ей мешок на голову. Водитель был вооружен, но третьим в кабине сидел сам Хорхе, на которого она уже привыкла полагаться как на защитника и благодетеля. На новом месте – еще одной поляне в глухих джунглях, похожей на старую как две капли воды, – он тоже держал ее в поле зрения почти постоянно, но свободу не ограничивал. Впрочем, бежать ей все равно было некуда – кругом первозданные джунгли, заблудиться в которых раз плюнуть. А заблудиться означало умереть от голода, от когтей хищников или от укуса змеи. Белый человек в этих местах выжить просто не мог, и Ариана отлично это понимала. Понимала – и сама держалась поближе к Хорхе. В нем она теперь видела свою единственную надежду когда-нибудь вернуться к отцу.

– Не делай глупостей, и тогда с тобой ничего не случится. Я отправлю тебя обратно к отцу, как только получу деньги, – заверил ее Хорхе в первый вечер после переезда, когда, сидя в его палатке, она поедала ужин – рис, мясо. Хорхе, впрочем, ел то же самое. Отужинав, он достал из помятого алюминиевого кофра сигару и с удовольствием закурил. В кофре, похожем на небольшой плоский чемоданчик, Хорхе держал и свои тетради, в которых делал какие-то таинственные записи. Как он сказал, этот кофр его люди нашли в джунглях на месте крушения небольшого частного самолета, перевозившего наркотики из Эквадора в Аргентину.

– Наркотики мы забрали, летчика похоронили, а обломки самолета утопили в ближайшем болоте, – объяснил Хорхе, когда она поинтересовалась, что они сделали с находкой. – С тех пор этот чемоданчик у меня. Удобная штука, кстати… Наркотики мы продали, выручив на этом довольно крупную сумму. Благодаря этим деньгам я смог начать мою борьбу с богачами. Я и мои люди жили на них несколько месяцев.

– А теперь ты и твои соратники по борьбе за справедливость живете на деньги, которые получаете, похищая женщин, – скривилась Ариана, но Хорхе лишь рассмеялся.

– Когда ты сердишься, ты напоминаешь мне мою мать, – хохотнул он. – Она была очень хорошей женщиной. И такой же храброй, как ты. Мой отец был очень богат, но он каждый день избивал мою мать, потому что она была простой девушкой из бедной семьи, которая жила в крошечной горной деревеньке. Отец увидел маму, когда ей было всего пятнадцать, и фактически купил ее у родителей за жалкую сотню песо или около того. К несчастью, она быстро ему надоела, и он… в общем, отец очень плохо с ней обращался. Я видел это своими глазами, видел каждый день, с самого раннего детства. Когда мне исполнилось тринадцать, я… я убил его. Он пришел домой пьяный и в очередной раз избил мою мать. Я хотел ее защитить и ударил отца по лицу. Он упал, ударился головой и… – Хорхе помолчал, глядя в пространство, но Ариана заметила, что его руки сами собой сжались в кулаки. – Я убил его не намеренно, но я ни о чем не жалею. Если б я смог, я бы убил его снова! Отец считал, будто может делать все что заблагорассудится, только потому, что у него были деньги. Он вел себя так, словно и я, и моя мать – мы оба принадлежим ему. Словно он купил нас как какие-то вещи… К счастью, с его смертью это прекратилось, и с тех пор мама жила спокойно. Правда, через несколько лет она тоже скончалась, но все же она хоть под конец пожила той жизнью, какую заслуживала.

– А как получилось, что тебя не арестовали за убийство? – спросила Ариана. – Пусть оно было непреднамеренным, но все-таки…

– Мой старший брат был полицейским. Он и оформил дело так, будто в дом пробрался неизвестный грабитель. Отец заслуживал смерти. Как и все ему подобные… Мы с братом знали это твердо.