Вырванное сердце - Алексей Сухаренко

– Да в горле пересохло, ну я и зашёл за минеральной водой, – успокоил её сын. – Так она как услышала про минералку, так ощерилась в своей улыбке.

– Да какой там ещё секрет может быть в улыбке продавщицы винного? – непонимающе пожала плечами мать.

– Так у неё рот беззубый, вот она и улыбалась всегда, не открывая рта, а нам по пьяни казалось, в этом какая-то тайна скрыта, – возбужденно объяснял Андрей. – А на самом деле у неё зубы передние выбиты. Вот такая, оказывается, «тайна» Моны Лизы. Может, и у Леонардо да Винчи его Лизка просто без зубов, вот так и улыбается, аккуратно, боясь разоблачения?!

Митрофановна не поняла, о какой ещё Лизке говорил её сын, но уточнять не стала, поскольку её больше всего беспокоила возникшая у сына пагубная страсть к этой непонятной молодой женщине.

«Вот ведь ведьма, как моего парня присушила! Главное, чтобы теперь он опять не запил с горя, если она от него шарахаться будет. Хотя она мужа своего не признаёт почему-то… Может, у них такая договорённость? Типа под дурочку играет. Если арестуют, дескать, не в себе была! Ой, чего будет, а чего не будет – один Он знает. Главное – сейчас сын не пьёт!»

— Для меня смысл в жизни появился, – вывели её из раздумий слова сына. – Мне теперь без неё жизни не будет.

– Ладно чушь городить, – перебила его Митрофановна. – Ты лучше подумай, где жить будешь со своей избранницей. А кто она будет – эта аферистка или какая другая. Им, один леший, комфорт нужен.

– Мама, я тебя прошу – не называй её плохо, или мы поссоримся, – с удивительным хладнокровием произнёс Андрейка, – тебе же самой потом перед ней неудобно будет, когда она мне детей, а тебе внуков рожать будет.

– Во как ты заговорил, – вгляделась в него повнимательнее Митрофановна. – Значит, всё теперь, мать побоку пусть идёт?

Она хотела добавить «из-за этой шалашовки», но сдержалась, увидев в серых глазах сына стальной блеск, чего раньше никогда не было. Было видно, что он будет защищать эту женщину, чего бы это ему ни стоило. Эту мужскую зрелость она всегда хотела видеть в своём непутёвом сыне, а когда увидела, испугалась. Испугалась остаться одной, того, что потеряет не только контроль над сыном, но и его самого. С другой стороны, этот «новый» Андрейка радовал сердце матери своим трезвым видом и появившимся мужским характером.

– Ты мне лучше подскажи, как мне её завоевать? – Сын просил с интонацией, с которой много лет назад клянчил на кино и мороженое. – Она какая-то странная, словно не от мира сего.

«Это уж точно, она из мира преступного. С ней ухо востро держать нужно», – подумала про себя Нужняк, уже не решаясь транслировать мысли вслух.

– Ты мне поможешь? – опять пронзила материнское сердце просительная интонация сына, в которой было больше настойчивости и уверенности, что мать не откажет.

– Если только теперь ты ни грамма в рот не возьмёшь, – выставила свой материнский ультиматум Митрофановна, сама не понимая, как это она так просто сдалась сыну без боя.

– Пока у меня хоть малейшая надежда будет, обещаю – пить не буду, – твёрдо, словно клятву произнёс Андрюшка. – Я же не враг себе, чтобы Машулю потерять через это чёртово пойло.

Впервые за долгие годы мать и сын пришли к полюбовному соглашению и остались довольны договорённостями. Митрофановна исходила из одного: главное – сын не пьёт, и она будет делать всё, чтобы это продолжалось как можно дольше. Оставался неулаженным конфликт с оформлением в собственность квартиры «барыни», которая уходила из рук Нужняк прямо на её же глазах. Однако Митрофановна не теряла надежды заполучить эту собственность и уже начала плести в своей голове незамысловатую интригу…

…Встреча в сауне началась, как обычно, с пива. Руслан Николаевич вызвал Альберта и Сергея Власова, чтобы обсудить текущие дела и подвести некие финансовые итоги совместной деятельности. Лейтенант Власов торопился в парную, чтобы как следует распарить травмированную кисть, которая предательски распухла после рукопожатия Грачёва. Поэтому он был недоволен задержкой и нервно теребил астраханскую воблу, которая отказывалась поддаваться его больной руке.

Альберт, сухощавый мужчина средних лет, напротив, играючи разделывал пивную закуску, орудуя жилистыми пальцами в синих наколках, словно клещами. Нотариус не торопился, дожидаясь, пока глава «чёрных риелторов» не распотрошит пузатую, икряную рыбину, чтобы взять её икру и мясистую спинку. Он не хотел пачкать руки. Поэтому с удовольствием наблюдал за «грязной» работой партнёра, удивляясь, как разумно устроена жизнь.

«Каждый занимается своей работой. Этот «кощей» выполняет самую грязную работу по недвижке, поэтому и здесь чистит жирную рыбину. Мент наш проект крышует: наблюдает, сигнализирует об опасности и тоже получает свою долю от общей «рыбины». Но не самую большую. У меня же работа чистая, интеллектуальная, с документами, значит, я и здесь не должен пачкать свои руки. Они без меня никто. Один просто преступник, другой просто мент. Поэтому я как самое важное звено имею полное право получить самый лакомый кусок и оставаться с чистыми руками».

Альберт дочистил рыбину, чиркнул зажигалкой, начиная жарить плавательный пузырь.

– Лучше этого лакомства ничего в рыбе нет, – в сотый раз пояснил напарникам «риелтор». – Чего, Руслан Николаевич, хорошего в этой икре? Она только в зубах увязает. А пузырь поджаренный на вкус как шашлык.

– У каждого свой любимый вкус, Альберт, – усмехнулся нотариус, кивая на Власова, с удовольствием обсасывающего рёбрышки. – Это как с женщинами. Вроде все одинаковые, а для каждого свой вкус.

Альберт засмеялся, довольный таким удачным сравнением.

– У тебя сейчас Людка во вкусе? – Альберт напомнил напарнику про его новую офисную фаворитку. – И как?

– У меня всё как в сказке Пушкина «Руслан и Людмила», – самодовольно улыбнулся нотариус, вспоминая ладную фигурку помощницы.

– У меня тоже с «малой» всё в ажуре, – подтвердил Альберт свою любовную связь с молодой девушкой из своей «риелторской» группы.

– На вас поглядеть – так прям праздник жизни, – отхлебнув пива, подал голос Власов, внося резкий диссонанс в приятный мужской диалог. – А мне кажется, у вас серьезные проблемы назревают.

Он не спеша поведал о проведённом в его кабинете опознании, при котором ветеран войны узнал «социальную работницу», помогавшую мошенникам лишить его квартиры. Что составлен и вывешен фоторобот, по которому её может опознать любой сотрудник полиции и арестовать. Далее дед опознает их сообщницу, а уж от неё могут добраться и до них.

– Она же и про вас всё знает, – кивнул в сторону Кузнецова лейтенант Власов. – Так ведь, Альберт?

– Знает, – подтвердил тот кивком головы.

– Что знает, что я нотариус? И чего? – напрягся Руслан Николаевич. – Так об этом много кто в городе знает.

– Она знает, что ты с нами работаешь в одной связке, – уточнил Альберт.