Метаморфозы промежности (сборник) - Андрей Шаргородский

«Скорая» приехала быстро. Его привели в чувства и дали снотворное. Таня позвонила Свете.

– Так, я наверно у вас заночую, хорошо?

– Хорошо, возвращайся.

Света смотрела на уснувшего отца и думала, что это всё. Но он неожиданно проснулся и спросил в бреду:

– Серёга ещё не приехал?

В этот момент зазвонил телефон.

– Дай, Таня, трубку! Это мне! – он еле говорил. – Да, сынок, ты где?

Света с Татьяной переглянулись, понимая, что это бред.

– Конечно, жду! Конечно, дождусь, во всяком случае постараюсь, – трубка упала из рук, и он опять потерял сознание.

Врачи молча переглянулись, когда зашли, и сообщили, что уже не надо ничего колоть, всё уже за пределами их возможностей.

Две женщины сидели и плакали, так как понимали, что возможно уже никогда его не увидят.

Прошёл час. Иван Николаевич опять очнулся, оглянулся, сам сел на край кровати и удивлённо, спокойно сказал:

– Девчонки, а почему вы ещё стол не накрыли? С минуты на минуту Сергей приедет, а мне даже с сыном и посидеть не дадите?

– Ой, Света, действительно, что это мы, совсем забыли. Давай, помогай!

Они всё делали, как он хотел, понимая, что в последние минуты спорить нельзя. Когда всё было готово, он сам налил всем, и в рюмку, где должен был быть Сергей тоже. Он улыбнулся и приложил палец к губам.

– Слышите, такси подъехало. Иди, Света, открывай.

Света встала, подошла к двери и открыла. На пороге стоял Серёжа. От неожиданности она чуть не упала.

– Привет! – он бросился к отцу.

Так это что он действительно час назад звонил? – Таня тоже от неожиданности присела.

– Ну, да, я с аэропорта позвонил и сказал, чтобы меня подождали к ужину, – он повернулся к отцу, – ну, как ты?

– Ты знаешь, бывало и получше, но сейчас тоже неплохо.

– Что врачи говорят?

– Да всякую ерунду! Садись, давай за встречу. Девчонки, вы что замерли?

Света отозвала Татьяну.

– Что это было?

– Не знаю, но мне казалось, что я схожу с ума.

– Я тоже. Смотри, вроде отошёл, я неверно поеду. Если будет плохо, звоните.

– Хорошо!

Света попрощалась и уехала. Татьяна пошла спать в соседнюю комнату.

– Пап, ты прости меня, за всё. Я не знаю, как это получилось, но уже ничего не вернуть.

– Всё нормально, сынок. Я на тебя уже давно не держу зла, я ведь всё прекрасно понимаю, и переосмыслил многое, но что толку, как ты говоришь, уже ничего не вернуть. Внучка у меня такая красавица. Недавно был у них в гостях, приглашали.

– Да? И как там они?

– А вот ты с утра возьмёшь мою машину, вернее нашу машину – я тебя сразу в техпаспорт вписал, – поедешь и сам всё узнаешь. Только выбрось всё из головы. Только ты, она и дочка. И говори сердцем, не думай, не подбирай слова, просто скажи, что хочется, а там, будет всё зависеть от того, поверит она тебе, или нет. Потом приедешь, всё расскажешь, а сейчас спать, утром рано вставать.

Утром Иван Николаевич не захотел вставать, а скорее всего, не смог. Сказал, что у него больничный, и он имеет полное право лежать целый день в постели. Когда Сергей уехал он позвал Таню.

– Присядь. Мне кажется, теперь уже все звенья на месте.

Таня отрицательно покачала головой и заплакала:

– Нет, ты должен дождаться внука.

– Ну, ты даёшь, Танюха! А потом правнуков, а потом ещё что-то придумаешь, нет. Не гневи Бога, всё и так хорошо. Я хочу тебя попросить об одной вещи.

– Проси!

– Давай я поеду в больницу! Я не хочу, чтобы весь этот ужас происходил у тебя на глазах. А потом заберёшь меня, в день похорон, возле подъезда полежу, чтобы как положено все простились, и потом на кладбище. Пожалуйста, пойми, так будет для всех лучше. Я с доктором договорился, а ты будешь приходить, и кормить меня, так как я не смогу ту баланду есть. Выполни, ты ведь всегда меня слушала.

Таня по телефону всё рассказала Сергею и они, все вместе, приехали к нему.

– Помирились? – спрашивал он их обоих.

– Да! – отвечала Катя.

– Если ещё раз такое произойдёт, ты ему, дочка, отрежь яйца! Говорят, помогает.

И они уехали. А он, спокойно, без мучений, той же ночью умер.

Хоронили всей семьёй. На поминках Света рассказала Серёже и Кате как они ездили к матери, на могилку.

Таня на сорок дней отдала Серёже коробку, где были сложены его вещи.

Разбирал коробку он сам. Разбирал и думал: «Вот так, проживёшь жизнь, закопают в землю, и только память близких и содержимое коробки будет иногда напоминать о том, что когда-то, давно, жил такой человек, но потом его не стало, и всё!»

Перебирая фотографии, вспоминал всё об их прошлой жизни. Всё хорошее, конечно. Плохого не помнилось, да и кому оно нужно было сейчас, это плохое. Пересмотрев альбомы, достал награды отца. Медаль «За освоение Севера», медаль «За Трудовую доблесть» и орден «Знак почёта», которым он очень гордился. На дне коробки лежал конверт, в котором была небольшая фотография, на которой позировала полуголая Деми Мур. Он очень долго держал её в руках, рассматривал, пытаясь понять – зачем и почему она здесь? Но так и понял. Сложил всё обратно в коробку и заснул, пытаясь хотя бы на время забыть всё то, что с ними всеми произошло.

Идея «уважения к месячным» уже давно довольно-таки популярна. Во многих странах ПМС рассматривается как болезненное состояние и даже, иногда, как смягчающее обстоятельство. Так и апеллируют: «состояние аффекта, вызванное ПМС».

Мужчины негодуют: «Необходимо ввести аналогичные „мужские“ защитные и оправдательные понятия.

Необходимо, как можно скорей, легализовать понятие „спермотоксикоз“. Предлагается незамедлительно начать компанию в прессе. Нанять авторитетных учёных. Расписать все ужасы спермотоксикоза. Объяснить человечеству, насколько он опасен, как он давит на психику, сводит человека с ума, и т. д.»

Подключить лучших юристов, которые докажут: «Мужчина, который пережил воздержание более месяца (лучше недели), „за себя не отвечает“, при этом во всеуслышание напомнить про грех рукоблудия и про грех Онана. Необходимо объявить спермотоксикоз общенациональной, и даже общечеловеческой проблемой».

Можно, конечно, не принимать всё это всерьёз, но… кого касалось – тот знает, что смешного в этом очень мало!

Мужчины плачут по одной причине: когда им больно. Точно установленных причин, по которым плачут женщины пока двести пятьдесят. Причём эта цифра не окончательная, так как исследованиями была охвачена лишь незначительная часть прекрасной половины человечества, и они ещё продолжаются. Надо сразу сказать, что женские слёзы худых женщин отличаются от слёз полных. Слёзы женщин, родивших более трёх детей, значительно отличаются от тех, которым выпала радость материнства только один раз. Блондинки, брюнетки, шатенки и рыжие плачут по-разному. Мало того, в каждом возрасте причины, по которым плачут женщины, кардинально отличаются. Но всё это происходит только после замужества. До этого памятного дня причин для слёз может быть всего две: первая – от обиды, что мужики все сволочи, а вторая – от радости перед предстоящей свадьбой. Но после того как на изящный пальчик надевается кольцо, процесс идентификации причин, по которым у прекрасных дам, час от часу, льются слёзы становиться трудно контролируемым и абсолютно непредсказуемым. Мы попробуем сделать робкие шаги в данной области исследований, так как если их не начать сегодня, завтра может быть поздно. И тогда никто и никогда этого уже не сможет сделать, ввиду того, что возможности человеческого мозга не безграничны.