Расплата за кристалл - Алекс Орлов

Если бы они находились дома, можно было бы вызвать соответствующих специалистов. А тут ничего подобного «бюро эвклидики» и в помине не было. А если бы и было – разве можно приглашать посторонних на секретный объект?

Клеть открылась, инженер зашел в нее, и, когда кабина стала подниматься, постепенно ускоряясь, он с облегчением перевел дух. Всякий раз ему казалось, что тот призрачный часовой поднимает голову и провожает кабину взглядом.

Перегрузка заставляла напрягать ноги, и это отвлекло пассажира. Потом заскрипели тормоза, с трудом останавливая тяжелые маховики.

Платформа остановилась, и автоматическая дверь клети отъехала в сторону.

Инженер шагнул на твердую поверхность и сразу почувствовал, что воздух здесь чище, хотя все еще было довольно жарко.

– Ну что, он все еще там? – неожиданно спросил оператор, стоявший у пульта подъемника.

– Кто? – Манфред сделал вид, что не понял вопроса, и подернул плечами, как от озноба.

– Ну тот… призрак.

– Внизу очень жарко. Пекло просто. Так что не до развлечений.

– Тебя главный искал. Сказал, чтобы ты сразу шел во второй технологический.

Манфред шагал по узкому тротуару, вырезанному шахтной фрезой по краю галереи. Под потолком грохотали двухтактные насосы, подрагивало освещение. Оборудование работало в условиях, не предназначенных для нормальной эксплуатации, поэтому быстро вырабатывало ресурс. А замены не было, хотя сам Манфред и другие специалисты составляли длинные запросы с перечнем машин, требующих замены, но начальство тратило ресурсы на повышение мощности главного производства. На периферию ему было наплевать.

– А зря… – произнес Манфред вслух, перепрыгивая через натекавшую со стены лужицу маслянистой жидкости.

Здесь все было не так, как у них на Фрее. Странный состав атмосферы, аномальные конденсаты на стенах – все это малоизученное и вредное для механизмов главного производства. Следовало бы сначала получше исследовать местную природу, а уж потом осуществлять тайную добычу. Оно того стоило, концентрация «би-ти оператора» в глубинных газах была очень высокой.

Впереди замелькали лучи прожекторов – в бокс, только что вырезанный четырехкоординатной фрезой, осторожно закатывался робот-бурильщик. Его манипуляторы были сложены воедино, и рабочие инструменты свисали, как жала каких-то гигантских хищных насекомых.

Заметив на периферии движение, робот-бурильщик замедлился, в лицо инженеру ударил яркий свет, и Манфред, прикрываясь, стал обходить механизмы справа. Из-за поднявшейся пыли пришлось натянуть маску и повыше поднимать ноги, чтобы не нагрести пыли в ботинки.

Пропустив инженера, робот-бурильщик снова пришел в движение: раскачивая гроздьями рабочих инструментов, стал заезжать в бокс. Яркий свет прожекторов робота позволял рассмотреть грубые рубцы на стенах выработки.

Прежде площадки добычи старались как-то благоустроить и применяли другие виды фрез, но теперь начальство спешило, и фрезы заменяли реже, отчего они местами просто крушили породу, а не резали.

Манфред прошел еще метров двадцать и почти наткнулся на фрезеровочную установку. Она стояла у стены с потушенными огнями, вся в пыли, будто загнанное, изможденное непосильной работой животное.

Инженер вздохнул. На корпусе были видны потеки супергидравлики, рабочие кромки инструментов выглядели тусклыми, а значит, была превышена температура резания породы. И в таком состоянии находилась немалая часть техники.

За пыльной фрезой находились огромные бобины стоковых жил из стекловолокна. После того как буровой робот делал пятидесятиметровые скважины, в них опускали кристалловолоконные жилы, которые присоединялись к единому редуктору, где первоначальное жесткое геоизлучение превращалось в полноценный «би-ти оператор».

Затем «би-ти» отстаивался в зеркальных сферах до состояния насыщенности, и наконец, после подачи огромной энергии в центральный кристаллизатор, насыщенный «би-ти» в одно мгновение материализовывался в виде безупречного геокристалла.

Чтобы выйти на производство одного такого кристалла в месяц, им понадобилось пять лет. Зато теперь появилась возможность производить до двух кристаллов в сутки, однако существовало одно большое «но». Шароиды.

Это были специфические «хищники» – они разлагали материю. Появляясь в реальных мирах, шароиды стремились к их полному уничтожению. Сдерживали их лишь защитные поля планет, структура которых функционировала благодаря наличию «би-ти оператора».

Как только защита ослабевала, появлялись шароиды и начинали плодиться со все большей скоростью – в зависимости от состояния защиты.

Шароиды реагировали на изменение напряжения геополей и разрывали пространство в непосредственной близости от района добычи, тем самым привлекая к этим районам внимание местных служб безопасности.

А потом начиналась гонка спецслужб – местной и добытчиков. Однако обычно к моменту, когда критические последствия хищнической добычи становились заметными, все местные элиты, частные и государственные, были прикормлены, а основные структуры добытчиков встроены в местную экономику и таким образом почти легализованы.

Манфред вышел в основную галерею, где имелось очень оживленное движение, как на главной улице какого-нибудь городка.

Роботы-инструментальщики с пакетами заготовленных фрез, машины-клинеры, производившие очистку оборудования на месте работ без вывоза его в ремонтные ангары, машины-суперконденсаторы, катившиеся целой колонной к площадке кристаллизации.

Благодаря парку суперконденсаторов удавалось получить ту стартовую энергию, которая требовалась для начала формирования геокристаллов. Затем термоядерную дугу поддерживали индустриальным электричеством. Но в самом начале требовались суперконденсаторы.

Неожиданно рядом с Манфредом притормозил рециклер, развозивший бригады рабочих. Боковая дверца отъехала в сторону, и чей-то знакомый голос позвал:

– Эй, Фред, запрыгивай! Мы тоже на четвертую площадку!

Это был Хейг, коллега Манфреда. Когда-то они работали на самой первой очереди, когда только начинали вырубать штольни и тупики для установки технологического оборудования.

Дверца захлопнулась, и Манфред перевел дух. В кондиционированном пространстве салона можно было не щуриться от пыли и не прижимать ко рту фильтр.

– Я так и понял, что ты на «пуск» топаешь.

– Лум-Критчер настоял. Сам-то я не романтик, и вообще на дежурстве сегодня.

Хейг усмехнулся. Когда-то Манфред говорил совершенно иначе. Прогресс, процветание родины, новые перспективы в новых колониях. Но с тех пор прошло немало времени.

Вскоре они подъехали к залу за номером два, большому помещению, вырубленному в скальном грунте. Здесь уже собралось не менее двадцати специалистов, которые присоединяли к кристаллизационному узлу прибывавшее передвижное оборудование, сразу же проводя тестирование.