Темные боги. Дорога тьмы - Андрей Андреевич Красников

в это не хотелось, но учитывать подобный расклад было необходимо.

— Спасибо. Если ничего не получится, воспользуюсь вашей рекомендацией.

— Как надумаешь, загляни в Синюю башню и скажи, что от меня.

— Хорошо. А куда идти, чтобы отыскать этот самый храм? В какую сторону?

— Говорят, он где-то на севере, — пожал плечами собеседник. — Возле столичных пустошей два наших поселка есть, там и надо спрашивать.

— А здесь вообще никто ничего не знает?

— Здесь у людей других занятий хватает. Но в тавернах разный народ появляется, может там и слышали чего.

Совет выглядел вполне дельным и абсолютно соответствовал уже имевшемуся у меня опыту, однако прозвучавший в голосе волшебника скепсис яснее ясного говорил о том, что он сам думает про такой вот способ получения хоть сколько-нибудь ценной информации. В принципе, его точка зрения была вполне логичной — я уже давно понял, что обычных людей сказки о путешествиях между мирами не интересуют, а вдохновленные ими романтики наверняка ехали прямиком в те самые деревни, о которых говорил мастер Ши. То есть, здесь мне приходилось рассчитывать исключительно на удачу.

— Спасибо. И за рекомендацию тоже.

— Ты хороший парень, — внезапно улыбнулся маг. — Не загуби свою жизнь всякими глупостями.

Караван поравнялся с невзрачными воротами, я собрался было распрощаться с торговцами и зайти в город, но в самый последний момент передумал. Отчасти из-за желания своими глазами увидеть старый карьер, отчасти из-за боязни расстаться с единственными знакомыми людьми на этом участке суши — почему-то этот момент становился для меня все более важным и сейчас также вызывал отчетливый внутренний дискомфорт. Впрочем, я понимал, что подобные чувства могут быть лишь реакцией на оказавшийся слишком близко магический барьер.

Гулявшие по стене охранники провожали нас дружелюбными взглядами, выскочившие из-за ворот мальчишки стайкой вились возле одной из телег в надежде на какой-нибудь мелкий подарок, а валявшаяся в придорожной пыли собака лениво наблюдала за лошадьми, даже не пытаясь на них гавкать. Общая картина выглядела настолько мирно, что от нее прямо-таки веяло классическими пасторалями средневековых земных художников. Тем не менее, моя тревога лишь разрасталась, все сильнее действуя на нервы и заставляя сомневаться в каждом будущем шаге — дошло до того, что я вспомнил недавнюю встречу двух караванов, снова задался вопросом о причинах столь миролюбивого поведения, а потом разозлился на самого себя за излишнюю трусость.

— К черту… тьфу, блин…

Открывшийся нам через пятнадцать минут карьер примыкал к городской стене и смотрелся настолько убого, насколько это вообще было возможно. Когда-то давно из него явно попытались сделать приличное озеро, но результат оказался не самым впечатляющим — вода быстро застоялась, наполнилась испражнениями животных, после чего зацвела, превратив глубокую яму в мутный и вонючий пруд. Наверное, какое-то время его даже пытались чистить, но затем просто махнули рукой и пустили дело на самотек. Теперь по берегам этого рукотворного болотца располагались многочисленные загоны для скота, а вот людей поблизости видно не было — распространявшиеся по округе миазмы отгоняли отсюда всех любопытных. Я также не захотел терпеть настолько пикантные ароматы, оперативно попрощался с караванщиками, закинул на плечо сумку и направился к ближайшим воротам.

— Добрый день. Подскажете, где тут остановиться можно?

Дремавший возле стены часовой встрепенулся, поспешно занял вертикальное положение, однако тут же осознал, что ничего экстраординарного не случилось и благожелательно улыбнулся:

— Хорошего дня. Вон там, за углом, таверна Рыжего Сашима есть. Еда у них отличная, а вот пиво варить совсем не умеют. Ты к нам откуда?

— Возле Дашана раньше жил, — сообщил я, оглядываясь по сторонам. — А если за пивом, то куда?

— Еще два перекрестка пройдешь, там большой кабак с зеленой кружкой над входом будет. Мы с ребятами обычно в нем сидим. Дашан твой на севере где-то, правильно?

— На востоке. Ну, или на северо-востоке, хрен разберешь.

— Там до сих пор люди живут?

— Неа, только призраки. Мы у них из-под носа разные вещички выносили.

— А, собиратель, — понимающе хмыкнул часовой. — В южные порты двинешь?

— С чего ты взял?

— Да вот подумалось что-то. Или в городе решил осесть?

— Как пойдет, — уклончиво ответил я. — В столицу никто из местных не заглядывает?

— Из Аншанассы не возвращаются. Даже не думай туда кости бросать. Это тебе не ваши северные прогулки.

— Мне отдохнуть хочется. Духи подождут.

— Верно говоришь, верно…

Беседа с разговорчивым охранником стала хорошим успокоительным средством — я получил лишнее подтверждение тому факту, что в городе живут совершенно нормальные люди и временно перестал рассматривать все вокруг в качестве потенциальной угрозы. На первый взгляд, этот подход являлся вполне адекватным — бродившие по своим делам аборигены не обращали на меня внимания, нежившиеся на солнце собаки даже не смотрели в мою сторону, а типичные для других средневековых поселений стражники здесь и вовсе отсутствовали. Никто не следил за мной цепким профессиональным взором, никто не задавал лишних вопросов, никто не держал в руках оружия…

Чувствуя легкий когнитивный диссонанс, я прошел мимо рекомендованных часовым заведений, добрался до центральной площади, сделал большой круг по извилистым улочкам, а затем остановился на тщательно замощенной гладким известняком набережной и попытался разобраться в собственных чувствах. Здесь все еще оставалось над чем подумать — хотя действовавшая мне на нервы тревога начала стихать сразу после того как я оказался внутри защищенного периметра и эту проблему можно было считать решенной, местное общество до сих пор казалось мне излишне вальяжным, радостным и каким-то неправильным. С другой стороны, в доносившихся до меня эмоциях не наблюдалось ничего опасного или странного — я успел поймать на себе заинтересованный взгляд проходившей мимо девушки, ощутить ленивое равнодушие отдыхавшего на лавочке мужика, уловить искреннее веселье бегавших в соседнем дворе мальчишек, а также найти множество других подтверждений нормальности всего происходящего. То есть, у моей паранойи действительно не было под собой никакого фундамента, кроме излишне сильного защитного барьера. Либо же я попросту не мог докопаться до этого фундамента.

Проведя на набережной минут еще десять и поймав на себе пару любопытных взглядов, я решил не заморачиваться по этому поводу больше необходимого, двинулся в обратный путь и очень скоро оказался перед входом в нужную таверну. Небрежно сколоченная из грубых широких досок дверь тихо скрипнула, мне навстречу дохнуло ароматом свежеиспеченного хлеба и желудок судорожно дернулся, напоминая о том, как сильно он соскучился