Уголовный шкаф - Алексей Макеев

– Был такой обалдуй, хорошо помню. Весь поселок на него зуб имел. А участковый все никак прищучить не мог. Да, был у нас тогда слабенький участковый. Добрый больно. Моя б воля… ну так… а что?

– А где они свои пьянки устраивали? Может, вы знаете, а то бабы то про какой-то дом заброшенный говорят, то чуть ли не про чертову мельницу.

– Да нет, какая там мельница. У нас и реки нет. На старой пасеке они куролесили. Это вон по тому овражку, что вдоль леса идет, а потом влево. Там поляны средь массива большие и цветов всегда много. Они от ветра защищены, стало быть, там и опыление лучше. Вот такие цветочные места. И там пасечный дом поставили еще при царе Горохе. А точнее, в советские еще времена.

– Вы их гоняли оттуда?

– Да мне что, жизнь, что ли, не дорога. Он ведь, Самарин, дикий. Буйный. Кляузы писал. Грозился тем, что пожар могут устроить, а у нас деревня рядом и роза ветров неблагоприятная. Преобладающий ветер как раз к нам.

– А там только свои с ним пили или чужие были тоже?

– И чужих хватало. И все не имена, а клички, как у собак, что ли. Самарина они все Самураем звали. Кусок какой-то у них был. Губа! Как и не люди…

– Губа? Вы точно помните?

– А у меня память хорошая, – довольно засмеялся старик и полез в карман за новой сигаретой.

Гуров поднялся на ноги и достал из кармана телефон.

– Петр Николаевич. Срочно ОМОН нужен. Есть след Самарина и Губарева. Да в Матвеевском.

Через два часа на окраине села Матвеевского остановился неприметный белый «Форд Транзит» с затемненными стеклами салона. Гуров, оглянувшись по сторонам, подошел, дождался, когда откроется дверь, и поднялся в салон автобуса. На него смотрели два десятка глаз бойцов ОМОНа в полном боевом оснащении.

– Так, кто командир?

– Капитан Морозов, – поднял руку один из бойцов.

– Понял, – кивнул Гуров. – Итак, инструктаж короткий. Карту мне. Смотрите, капитан. Вот здесь, в верховье оврага и в ста метрах западнее, отдельно стоящее временное деревянное строение. В нем предположительно находятся преступники, совершившие тяжкое преступление. С ними один уголовник, находящийся в розыске. Всех нужно взять живыми, капитан. Повторяю, всех!

– Я понял, товарищ полковник.

– Нет, я слышу по вашему тону. Я обращаюсь ко всем бойцам. Эти люди должны не просто предстать перед судом, они должны дать важную информацию о месте нахождения большой ценности коллекции ювелирных изделий восемнадцатого века. Это национальное достояние стоимостью… даже не хочу пугать вас количеством нулей.

– Не переживайте, товарищ полковник, – спокойно ответил капитан. – Подойдем скрытно, выкурим газовыми гранатами, задымим, если надо. Войдем в масках и повяжем всех, кого скажете.

– Хорошо, – кивнул Гуров. – Сейчас едем по маршруту, который я укажу водителю. Будем делать даже не остановки, а просто сбавлять скорость до минимума. Высаживаетесь, как у вас принято, парами. И сразу скрываетесь с глаз. Тут до черта грибников, а могут быть и наши клиенты. Задерживать с особой осторожностью всех. Я с машиной и своим помощником перекрою направление на восток и начало оврага. Местный участковый с помощниками – направление на село и трассу. Вопросы? Нет вопросов. Тогда поехали.

Автобус, тихо урча двигателем и переваливаясь на неровностях местности, объезжал лесной массив, прижимаясь к крайним деревьям и кустам. Капитан Морозов придерживал дверь, чтобы она не хлопала и не открывалась, и выпускал попарно своих бойцов в тех местах, где Гуров велел водителю притормаживать. Наконец вся группа ОМОНа покинула автобус. Оставалось только надеяться на профессионализм бойцов и их командира.

Тишина в эфире тянулась очень долго и тоскливо. Гуров посмотрел на часы. Нет, всего двадцать минут. Им до этого домика идти минут тридцать. Рано. Еще через двадцать минут Гуров не выдержал и взял в руки рацию, как будто это могло помочь быстрее получить информацию. Его радовало хотя бы то, что он не слышал стрельбы. Еще через десять минут его вызвал Морозов:

– Пусто, товарищ полковник.

– Вы уверены, капитан?

– Абсолютно. Что мы, берлог не видали? Лежки оборудованы хоть и просто, но всем необходимым. Извините, дерьма вокруг свежего или недельной давности мы не нашли. А должны были обязательно вляпаться. И с остальным так же. Должна быть вода и место приготовления пищи. Или объедки. Место для спанья. А тут разруха, и паутины килограммов двести. Паутина, понимаете?

– Гуров понимал. Уж паутину люди обязательно бы порвали. Можно пылью припорошить все вокруг, можно питаться всухомятку, можно свои экскременты закапывать, но с паутиной не справиться. Она самый лучший природный маячок для сыщика. Значит, там давно, очень давно никого не было. Ладно, отсутствие результата – тоже результат.

– Задержанные есть? – спросил Гуров.

– Нет. Посторонних не обнаружено. На пределе видимости две бабки были, но мы их не стали догонять. Там все очевидно.

Гуров неторопливо вышел из автобуса и стянул с плеч пиджак. Ослабив галстук, он прошелся по траве, глубоко вдыхая воздух. Итак, он опять оказался на шаг позади преступников. И опять исход всей операции довольно печально теряется в неизвестности. Драгоценности неизвестно где, Губу установили, но и он неизвестно где. Всю подноготную выудили про Самарина, и тот неизвестно где. Все неизвестно. Уравнение с одними неизвестными. И еще одно неизвестное – неизвестно, что делать.

– Сашка, – позвал Гуров своего помощника. – Ты знаешь, что нам теперь делать?

– Нет, Лев Иванович, – покачал головой участковый и посмотрел на шефа как побитый щенок. С надеждой!

– Тогда слушай и запоминай. Когда не знаешь, что делать, самое простое, что ты можешь сделать в любой ситуации, – думай. Начинай думать! Итак. Нам нужен мозговой штурм. Срочно. Где нам искать Самарина? О том, где искать Губанова, мы и тужиться не будем. Нам его нынешние связи неизвестны, кроме этих друзей. Но Ходулю убили, Кушнарев сидит в СИЗО. Остается Самурай. Где искать Самурая?

– Не знаю, Лев Иванович, – пожал плечами Сашка.

– Плохо, старший лейтенант Бойцов, – погрозил ему пальцем Гуров. – Не надо себя сразу настраивать на поражение. Мы все места его появления знаем?

– Кажется, все.

– Ты забыл про привидение, Сашка, – резко повернулся Гуров и ткнул Бойцова пальцем в грудь. – Про привидение на стройке. Забыл ведь?

– Забыл, а что нам это даст? Думаете, они будут прятаться там, где уже засветились?

– Саша, Самарин, когда «работал» на стройке оракулом и когда метался в туманной мгле привидением, должен был где-то жить. Думаешь, он из Москвы ездил в Горчаково? Или из Матвеевского?

– Он жил в Горчакове, – несколько оживился Бойцов.

– Правильно, умница. А где он жил?

– Где угодно.