Девочки Тора - Чарли Маар

плен, из которого хочется сбежать. А дом.

Макс сначала не отвечает, а просто скользит губами к моему уху, прикусывает мочку и мягко целует. Но затем вдруг говорит:

— Знаешь, как здорово осознавать, что дом, куда тебе не особо хотелось возвращаться, потому что там тебя все равно никто не ждал, отныне стал единственным местом, куда тебе действительно хочется вернуться?

Мне хочется запечатлеть эти моменты, которых становится всё больше с каждым днём, на плёнку или видеокамеру. Хочется, чтобы они как можно чётче сохранились в памяти, ведь это то самое важное, что стоит хранить вечно.

— Думаешь, у Сергея получится предъявить Игорю обвинения?

Макс кивает.

— Он один из лучших прокуроров страны. Я уверен, что он сделает всё возможное, чтобы этот ублюдок получил заслуженное наказание.

— Мне так страшно…

— Ничего не бойся, Ань. Я, в любом случае, вас ему уже никогда не отдам. Что бы ни было — вы под моей защитой.

Поднимаю на Тора взгляд. Он проводит пальцами по моей щеке, отводит в сторону прядь волос.

— Весь вечер хотел это сделать. Красный тебе идёт, — он оттопыривает мою губу большим пальцем, затем наклоняет голову и целует.

Влажный язык скользит в рот. Я с наслаждением закрываю глаза и отдаюсь на волю ощущениям.

— Теперь я знаю, как сделать так, чтобы ты всегда хотел меня целовать…

— Я и так всегда хочу тебя целовать, Ань.

Когда машина, наконец, въезжает в ворота особняка Торецкого, он выходит первым и берёт на руки спящую Ксюшу. Савелий помогает выйти мне, придержав дверь. Я чувствую, как меня начинает сильно клонить в сон.

Уверена, что отключусь, как только моя голова коснётся подушки.

А завтра ждёт рабочий день, потом чудесный вечер с дочкой и прекрасная ночь с лучшим мужчиной на земле.

Что может быть лучше, когда собственное будущее и настоящие больше не окрашено в чёрные цвета?

Сонно улыбаясь, поднимаюсь по лестнице крыльца вслед за Максом, который осторожно несёт Ксюшу, чтобы та не проснулась. А когда мы оказываемся за дверями дома, у меня рот распахивается от изумления, потому что вся прихожая и гостиная, каждая ступень лестницы, перила и шкафы, абсолютно всё оказывается уставлено и усыпано цветами. Розами и хризантемами, орхидеями и лилиями. Всех возможных цветов и оттенков.

— Господи… какая красота… Когда ты успел?! — поражённо смотрю на Тора.

Уголки его губ подрагивают.

— Сразу, как Ксю обозначила требования насчёт цветов. В тот же час сделал заказ, чтобы к вечеру всё украсили, — отвечает шёпотом. — Завтра будет оценивать.

— Это так красиво, Макс…

Моя Ксюша просто сморозила детскую глупость. Просто сказала, что мужчина обязан подарить цветы женщине, и он усыпал цветами весь дом.

— Я так понимаю, относительно «сводить в кино», ты тут кинотеатр построишь? — смеюсь, а самой плакать хочется от счастья, от того, что просто не верится, что так бывает в жизни. Особенно, в моей жизни.

— Почему бы и нет? Домашний кинотеатр. Нужная вещь в семье.

Семья.

Вот мы кто теперь.

Я, Макс и Ксюша.

Мы поднимаемся в спальню, и там меня ждёт ещё один сюрприз. У Ксюши появился огромный домик для кукол и целая стена игрушек. И комната стала похожа на спальню принцессы.

— Тут ещё много что нужно переделать, но, думаю, Ксюше понравится.

И кровать сейчас стоит односпальная с розовым покрывалом.

Я смотрю, прикусив губу, как Максим осторожно укладывает дочку на постели и снимает с нее обувь.

— Ты решил полностью перевезти меня к себе?

— Да, — кивает Макс, бросив на меня взгляд. — На моей кровати мы вдвоём вполне поместимся. Или ты так не считаешь?

Покраснев, качаю головой.

Я прекрасно помню, что на его кровати мы очень даже помещаемся.

— Костиныч? — неожиданно раздаётся дочкин шёпот.

Тор тут же склоняется над Ксюшей, которая тянется к нему руками и хватает за плечи.

— Что такое, Ксю?

— Ты здесь?

— Я здесь.

— Костиныч… у меня теперь не будет папы?

Моё сердце как ножом пронзает от этого вопроса. Для Ксюши это всё оказалось очень тяжело. Да и для меня тоже. Но однажды она поймёт, что я всё сделала правильно, иначе мы бы просто погибли.

Я напрягаюсь, слушая, что ответит Максим. Он ничего не должен отвечать. Я понимаю, что Ксюша — это моя дочка. И это мне с ней разговаривать о таких серьёзных вещах.

— У тебя будет папа, Ксюша.

— Да? Кто?

— Я. Если ты захочешь.

— Правда?

— Да.

— И я смогу тебя так называть?

— Да хоть сейчас.

— Нет-нет, после бассейна и цветов, — шепчет мой сонный гномик.

А у меня слёзы текут по щекам, и ничего я с ними сделать не могу. Смахиваю, но они продолжают течь.

— Костиныч… спокойной ночи…

— Спокойной ночи, детка.

Макс накрывает Ксюшу одеялом, после чего подходит ко мне и, разумеется, замечает, как я шмыгаю носом.

— Снова от счастья, Ань?

Я качаю головой.

— В этот раз, наверное, от любви.

Глава 49

Аня

— Мамочка, ты только посмотри, сколько здесь цветов! Их сто тысяч миллионов!

Ксю с восторженным лицом забегает в спальню Тора, где я уже наношу последние штрихи макияжа перед зеркалом.

Дочка выглядит как самый настоящий сонный гном с этими растрепанными хвостиками. Я подхватываю её на руки и целую в нос, взяв из рук маленький букетик, который Тор, видимо, положил ей на кровать, пока та спала.

— Костиныч подарил, — улыбается довольно. — Там ещё знаешь сколько всего есть! Ты видела мою комнату, мама, видела?!

— Видела, — смеюсь и радуюсь, как поёт сердце от вида моего счастливого ребёнка.

Что для матери может быть дороже, чем счастье и покой собственных детей?

— Там вооот столько игрушек, — визжит Ксю. — Это круть!

— Круть? Ты где таким словам научилась, маленькая леди?

— Действительно, — хмыкает Торецкий.

Мы с дочкой оборачиваемся и видим, как Тор стоит в дверях, привалившись к косяку, и разглядывая нас с Ксюшей. Белая рубашка обтягивает его широкие плечи. В груди екает от мысли, что этот невероятно красивый и сильный человек выбрал нас, захотел, чтобы мы остались в его жизни. Этот мужчина называл меня самой красивой женщиной на свете прошлой ночью…

— Костиныч, — дочка спрыгивает у меня с рук и подбегает к Максу.

— Да?

— Наклонись.

Максим послушно наклоняется и тут же получает приз — поцелуй в щёку от моей Ксю.

— Спасибо, Костиныч, — дочка краснеет, что ей в целом не свойственно, но выглядит она при этом очень мило. — Знаешь, что я ещё хочу?

Ксю косится на меня, затем делает шаг ближе к Максу, опирается на его плечо и