Моя Оборона! Лихие 90-е - Артём Март

хозяйку Валерию Павловну. Женщина испуганно отскочила с дороги гопника, а тот прошел мимо так, будто не заметил ее. Хлопнул дверью своей комнаты.

— Витя, — заглянула в кухню хозяйка, — у вас все нормально?

— Нормально, теть Валь. Так, воспитательные моменты провожу.

— Ну и как?

— Успешно, — я хмыкнул.

— Ну слава богу, — проговорила она и собралась уже уходить.

— Теть Валь? Не знаете, чья Рама? — Окликнув хозяйку, я кивнул на маргарин, стоящий на столе.

— Ну… моя, — удивилась она тому, что ванночка была открытой.

— Можно мне?

— Да ради бога, Витя, бери, конечно.

— Спасибо, теть Валь. А хлебушек?

— Ну… вон там, — женщина указала дряблой рукой на деревянную засаленную хлебницу. — Там есть сегодняшний, уже начатый. Хочешь, бери.

Я поблагодарил, и когда женщина ушла с кухни, отрезал себе горбушку, намазала Рамой, разогрел армейскую кашу прямо в банке. Сел за ужин.

На самом деле, я прекрасно понимал, что Гена, естественно, даже и не думал усваивать никакие уроки. Он просто набрехал, чтобы я пустил его, но при этом, обида Гены, которая затаилась еще когда я выдворил его дружка отсюда, сегодня только возросла. А это мне и было надо.

Я знал, что скоро он вернется и постарается на мне отыграться. Отыграться в крысу, так, чтобы сто процентов остаться в дамках. А мне только это и нужно было.

Своим поступком, этим гоп-стопом, Гена запустил для меня окно возможностей. Дал вариант, как навсегда избавиться от гопника.

* * *

В это же время, ресторан Грааль.

Гоша остолбенел, когда увидел, как на парковке у Грааля милицейские машины и скорая помощь окрашивали городскую полутемень в синие и красные цвета своими мигалками.

По дороге назад Гене снова позвонили и приказали рассасываться и ни в коем случае не заявляться всей толпой в ресторан, убрать подальше оружие. Сообщили, что в Граале сейчас работает милиция и следователи.

Гоша видел, как в раскрытые двери скорой помощи на каталке погрузили раненого мужчину, как тут же, на стоянке, не поодаль от милиции лежали накрытые черным брезентом тела.

— Сука… Да что тут случилось-то? — Прошептал он сам себе, заворачивая на стоянку.

Когда вышел из машины, увидел, как вокруг Грааля суетятся люди: тут и там, внутри здания, рыщет милиция. Кулым со своими людьми дает объяснения следаку, другие следователи опрашивают очевидцев.

Гоша также заметил там и Седого — одного из четырех авторитетов с Черемушек.

Седой был в крови: лицо, белая рубашка, объемный живот — все было забрызгано алым. Вытирая лицо полотенцем, он одновременно разговаривал с каким-то майором милиции. Вокруг него крутились врачи, оказывая помощь.

На тротуаре перед Граалем все было засыпано стеклами и осколками штукатурки. Изрешеченный фасад здания представлял теперь жалкое зрелище: большинство витрин разбиты или помутнели от трещин. Тут и там на стенах видно было пулевые отверстия.

Гоша быстро догадался, в чем оказалось дело. Грааль расстреляли из автоматов, пока он был на стрелке. Вероятно, у Кулыма с Седым была какая-то деловая встреча, которая проходила тут же, прямо в зале для важных гостей. В этот момент и подоспели киллеры. Они выстроились перед Граалем, как у себя дома и открыли огонь по залу.

Жуткая мысль промчалась у Гоши в голове.

— Сука… — прошептал Гоша, — выходит…

Если бы он не забрал с собой семерых человек, чьей работой было дежурить снаружи заведения, налетчики не вели бы себя так нагло. Возможно, они бы не решился нападать сегодня.

И хоть в душу Гоше закралось острое чувство вины, он почти сразу подавил его силой воли. При чем тут он? Это все Летов! Его вина! Если бы он не крутился вокруг Маринки, если бы не пристал тогда, в Ресторане, к нему, ничего бы этого, возможно, и не случилось бы!

Ошарашенно обводя разруху взглядом, Гоша вдруг наткнулся на глаза, которые бы меньше всего хотел сейчас видеть. На глаза Кулыма. Старик, не прекращая разговора с ментом, заметил Гошу и теперь сверлили его таким злым взглядом, что даже мент обернулся.

— Здравия желаю. Лейтенант Зандарян, — приблизился один из ментов, отдавая честь, — документы ваши можно?

Гоша без лишних слов протянул менту паспорт.

— Хотелось бы узнать, что вы тут делаете? — Спросил лейтенант.

— Работаю я тут.

Лейтенант раскрыл паспорт, который Гоша носил в кожаной, выполненной на заказ обложке с тиснением в виде американского флага, потом уставился в документ.

— Слышали что-нибудь, Георгий Матвеевич? Может быть, видели?

— Нет, — буркнул Гоша.

Лейтенант задал еще несколько, в общем-то, ничего не значащих вопросов и, потеряв к Гоше интерес, вернул документы.

Однако к Гоше не потерял интерес Кулым, который то и дело зло поглядывал на парня. «Мы с тобой еще поговорим, — гласил этот суровый взгляд, — обязательно поговорим».

Гоша поймал себя на мысли, что боится Кулыма, однако внешне никак этого не проявил, не показал.

Тут он увидел Сома, одного из Кулымовских людей. Хмурый как туча, Сом приближался.

— Не уходи далеко, — начал он не здороваясь. — Кулым с тобой поговорить хочет. Подожди в машине.

Гоша даже не кивнул. Он почувствовал, как лицо защипало от легкого нервного онемения. Гоша сразу же отвернулся, устыдившись, что он побледнел от страха.

Кулым пришел к нему минут через пятнадцать, когда Гоша Сизый ждал его в своем Ауди. Открыв дверь, Кулым тяжело уселся на пассажирское. Строго сказал:

— Езжай.

— Куда? — Спросил Гоша, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

— Езжай-езжай.

Гоша сглотнул, завел машину, сдал назад и покатил куда глаза глядят.

— Троих наших положили, не считая простых посетителей, — начал Кулым. — Налетели ни с того не с сего, когда никто не ожидал. Стали херачить с калашей, мы и опомниться не успели. Хорошо, что я успел под стол грохнуться, со мной и Седой. Я ниче, только ушибами отделался, а вот Седого стеклом посекло.

— Кто это был? Мужики Мехалыча? — Спросил Гоша, у которого стало отлегать, когда Кулым заговорил не о нем и его стрелке, а о киллерах-налетчиках.

— Ну и все они ушли. Ни одной пули в обратку не получили, — продолжал Кулым, словно бы и не слушая Гошу. — Зашли как к себе домой, захерачили наших, и ушли безнаказанно. Пока что безнаказанно. Хотел я им отомстить за Маринку, но теперь получат от меня вдвойне.