Виртуальные связи - Татьяна Веденская

– Что? – вытаращилась я на нее.

Тут, так сказать, ситуация была обратная. Я, конечно, домика в Берлине не присматривала, но уже коробку собрала с рабочим барахлом. Планировала на курсы какие-нибудь записаться, начать жить. И что, меня не уволят? Как это?

– Ну, не смотри на меня так. Я не зверь. Не буду я тебя увольнять.

– Нет?

– Нет. – Она улыбнулась. – Да и не так много у нас нормальных работников. Возьмут какого-нибудь нового бездельника, учи его, мучайся с ним. А он напортачит, все перепутает или вообще уволится через три месяца. Ты, в конце концов, своя. Пять лет? Сколько ты тут работаешь? Надо ж учитывать? Работай, Мария, и, дай бог, ничего не изменится. Ладно?

– Ладно, – с удивлением пробормотала я.

– Ну, иди. Иди давай, а то мне еще в посольство звонить. Видеоконференция. Тем, кто этот Skype выдумал, надо руки вырвать. Или отрубить голову.

– Так я пошла? – на всякий случай уточнила я.

– Давай-давай. – Она махнула рукой, указывая мне на дверь.

Я попятилась и вышла, совершенно изумленная, не понимая, что делать дальше.

– Ну что, уволила? Уволила тебя мымра? – спросила меня Верочка, которая болела за меня как за родную. Мир полон хороших людей, только их, как правило, не замечают.

Я замотала головой.

– Нет?

– Нет.

– Здорово! – улыбнулась она. – Остаешься? Ура! Я так рада. А ты… ты как сама-то?

– Даже не знаю, – покачала я головой. Кто бы мог подумать, что я буду так разочарована тем, что меня оставили в родимом болоте? Хотелось развернуться и пойти сказать Карине, что я все-таки увольняюсь. И что я совсем не хочу, чтобы «ничего не менялось». Наоборот, хочу снести мой мир до основанья, а затем… Вот только что будет затем, я не совсем представляла. А тут все-таки зарплата. Стабильное место. Мне надо думать о квартире. За машину еще пока надо платить, кажется, полгода. А мечты? Да какие мечты? Если бы я хоть знала, а так – гоняться за невидимой птицей. Может, она и вообще не существует, как и настоящая любовь. А тут – нормальная, стабильная синица в руках. Надо бы позвонить Олеське, спросить, что она об этом думает. Может, по Skype?

– Что ты делаешь сейчас? Ты дома?

– Я на работе.

– А кем ты работаешь?

– Никем.

– Опять тайны? SistemError, достала. Ты знаешь обо мне все, но не говоришь ничего о себе. Это нечестно, не так ли? Если бы ты теперь захотела, ты могла бы сдать меня в полицию – и дело с концом. Ты теперь имеешь надо мной власть. Странно, правда?

– Я не знаю тебя. Алексей, аккаунт в «аське» – так мне и написать в милиции?

– А ты бы стала? Скажи, Эсмеральда, ты считаешь, меня надо посадить?

Я застыла перед экраном компьютера, на своем рабочем месте, будь оно проклято. До сих пор моем месте, на веки вечные.

– Я считаю, что это ужасно – так переживать. Ты совершил ошибку.

– Ты еще скажи, это может случиться с каждым! С ума сошла? Я сбил человека. Это не ошибка, это преступление!

Я уже знала об этом. Он говорил… то есть писал. Иногда наши разговоры становились такими громкими, такими яркими и реальными посреди моего карикатурного «настоящего», катастрофически теряющего очертания и смысл. Иногда по ночам, сидя с ноутбуком на полу около одиноко стоящего в пустой квартире дивана, я почти слышала его голос, его смех. Я узнала, что внутри моего бывшего мужа живет настоящий ураган, разрушающий его. Бушующая стихия разрывала его душу, его сердце и прорывалась в микроскопические щелочки в сознании – через безликие буквы и строки прямо ко мне в ладони, открывая то, что в реальном мире оставалось за семью печатями.

Дело было не во мне. Я могла бы давно догадаться, по одному его виду, по молчанию, по количеству выпитого спиртного, по его странным глазам, потерянному взгляду. Но я была так зациклена на себе, так глупа! Я всерьез считала, что спасти положение можно парой разговоров, новыми сапогами или сброшенными килограммами. Что мы утратили «сексуальное влечение», что дело в другой девушке, в том, что я давно не загорала или что дело в привычке и бытовухе. И все из-за того, что он разлюбил меня.

А мой муж ненавидел себя. Он презирал себя больше, чем мог кого-то любить. За этой стеной отчаяния пропали и наши чувства, и наша жизнь. Он сбил человека. Не знаю, что случилось и как, но знаю точно, что в тот момент он сбил и самого себя, и меня тоже. И мы лежали, уничтоженные, в пустыне, и мучительно умирали друг без друга. Я вспомнила, что надо дышать. Глубоко вдохнула и склонилась к экрану.

– Это преступление, но ведь никто не делает этого специально! Ты же не хотел, так, видимо, получилось. Иногда в жизни случаются ужасные вещи. Просто случаются. И даже если мы в них виноваты, это не значит, что вина на нас. Разве ты мог сделать что-то, чтобы изменить то, что произошло? – Черные буквы на пыльном экране – как этого было мало, как недостаточно для того, чтобы сказать, что я чувствую. Несколько слов в сообщении, квинтэссенция моих мыслей, настолько сумбурных, что облечь их в печатную форму было почти абсурдным.

– Я действительно МОГ ИЗМЕНИТЬ ВСЕ! – Он ответил через несколько минут. – Ты хочешь узнать, SistemError, что случилось на самом деле?

– Хочу.

– Уверена? Ты на самом деле готова меня выслушать?

– Вычитать.

– Это глупо. Зачем тебе это?

– Это нужно тебе.

– Ну скажешь ты мне, что я ни в чем не виноват, что не должен переживать, что всякое бывает и что ты меня понимаешь и не осуждаешь. Что это изменит? Если я сам прекрасно знаю, что я такое. Какая я жалкая трусливая тварь. Впрочем, изволь. Ты же никто, виртуальный глюк, случайная связь, системный сбой – потерять тебя не страшно. Потому что тебя и нет, не существует. Ты не дорога мне, я не могу сделать тебе больно, и мне не будет больно, если завтра ты удалишь свой аккаунт и больше не появишься никогда. Какое мне дело до того, что ты обо мне думаешь?

– Действительно. Я только бесплотный дух, полный праздного любопытства. Давай, выкладывай. Захочешь, я отпущу тебе грехи. Могу по Интернету, достаточно только будет нажать Delete. – Я издевалась, сама не зная почему, но чувствовала, что именно это ему сейчас и нужно.

– Итак, сказочка на ночь. Я ехал от Данилова.

– Кто такой Данилов? – спросила я для поддержания образа.

– Это мой… как бы это назвать… коллега. Заклятый дружок. Мы с ним вместе давно. Он меня позвал обмывать его контракт, у него жена на дачу уехала. Ну а мы решили посидеть нормально, только мужики. Хороший контракт, он с него первый взнос сделал за ипотеку. Вообще ипотека – это какая-то натурально современная форма рабства. Не думаешь?