Рассвет над Самуром - Алексей Богородников

Глава 19

Ночь сменила серый окрас будней вечера, черным пятном за окном таверны, а допрос Банни Краша всё продолжался. За городской стражей, за чинами, притопал даже торговый прево района и, будто этого мало, сам городской наместник, родственник её величества. Дорогу к таверне украсили воткнутые факелы поначалу, потом и вовсе переносной артефакт света.

Это пожаловала тайная стража.

Увидев перед собой черные камзолы с красными отворотами, Банни еще державшийся бодрячком, погрустнел. «По-любому кого-то им нужно будет к ответу подтянуть, за трупы, — дошло до него, — например местного охранника. Не досмотрел, не уследил, за стражей опоздал услать. Тот факт, что убийцу эльфов вся гладиаторская школа Изиборна не остановит, служивых не волнует. Главное отработать преступление.»

Однако он приятно ошибался. Городскую стражу вывели, а сам Банни попал в руки не выспавшегося, плотного, здорового мужчины с тоненькой щетинкой усов под носом и хмурыми глазами.

Вот он, барон Ферми, распорядился принести изрядно охрипшему Банни горячего микса из трав, спрашивал по существу, топорщил лоб в раздумьях, интересовался его мнением.

Банни Краш такой заботой не обольщался. Надо будет: под кнут скомандует увезти, подручные мигом приказ выполнят. Но сидеть в тепле, с блаженством прихлебывая вкусный сбор, многого стоит. Он постарается.

— Почему думаешь, что убийца использовал артефакт? — спрашивал Ферми. — Действие навыка «Копья Ярости» от гастата или фалангиста тоже выглядит как материализация дротика у цели.

— Да ваша милость, — отвечал почтительно Банни, — на первый взгляд очень похоже и новичок может спутать. Но каст навыка не так быстр, умение выглядит белым, серебряным или даже красным копьем, вонзающимся в цель. Никак не черным. Размер дротика даже издалека позволяет мне оценить его немногим большим полуметра.

— Ты молодец, — оценил его наблюдательность барон Ферми, прознавший о каторжном сроке последнего в гладиаторской школе Изиборна, — выпей за здоровье его величества.

Барон протянул Крашу серебряную монету и повелел последнему далеко не отходить. Сам же Амьен Ферми погрузился в тягостные раздумья. Городские ворота закрывают в девять вечера. У убийцы был час, для того, чтобы покинуть столицу. Масштабируемый артефакт в разборках встречался последний раз в деле «Окамуры Суетливого», восемь лет назад. Нашумела тогда история воришки, — стырившего масштабируемый крепостной арбалет у известного наёмнического отряда «Волки войны», — знатно.

Когда подозреваемого вычислили и пришли брать в его халупу на окраине, он с испугу из него пальнул. Болт весом в треть тонны, прошил насквозь три дома и убил пятерых человек. Очевидцы, созерцавшие полет снаряда, доложили о приземлении последнего в Жутколесье.

С придурка на площади живьем содрали кожу, а наёмников заставили компенсацию жителям выплатить. Просто так, артефакты масштабируемые не светят в разборках — это знак эльфам. Нечего и думать, чтобы раскрыть такое дело по горячим следам. Серьезные люди предъяву ушастым выкатили, знали на что идут, подготовились. Вообще не факт, что из Шайна.

Только королю обстоятельства расследования докладывать — не поймет. Кислое лицо графа Эрамира Фераголийского тому свидетельство. Столица — это его ответственность. Значит ищем лицо похожее на преступницу, подбрасываем улики, подгоняем детали и докладываем королю. Позже начнем пробивать эльфов: какой гильдии, корпорации или королевству, те сдуру перешли дорогу. Потому что спустить с рук такую дичь без компенсации Шайну, в лице барона Ферми, непозволительно.

Приняв единственно верное, по его мнению, решение, главный тайнократос осмотрелся. Свидетелей из «Глаза Циклопа» выгнали во двор. Трупы завернули в мешки и отвезли в городской ледник. Ход расследования, превратил таверну в место дознания, где находились барон и наместник. Сам же граф Фераголийский, совсем пав духом, склонился над чашей с крепким вином, горько жалуясь равнодушному хмельному зеркалу на судьбу. Пусть граф не гений, но до наместника ситуация дошла во всем неприглядном ужасе: преступление есть, трупы иноземцев в наличии, скандал будет, а виновных не сыскать. Кроме графа, он же за порядком в столице следить обязан.

Опрошенные стражники на воротах видели только одну кошкодевочку, выезжавшую со своей семьей в лагерь беженцев. Было той девять лет, зверошапки никогда не имела по причине бедности. Ежели такую милоту схватить, следующий кто по причине бедности потеряет надежду носить зимой шапку, будет сам наместник. Он конечно королеве дядя, но троюродный. Найзирия чувством справедливости не обделена, как и мозгами. Поверить, что девятилетняя кроха, без Дара ушатала четверых эльфов, ну такое.

Значит, в качестве преступницы нужна любая зверодевушка, подходящая под описание роста, с умением метать острые предметы. Желательно с Даром, но не критично. Масштабируемый артефакт объявим вымыслом, со свидетелями поработаем. Наместнику поможем с раскрытием дела, обретем должника. Эльфийского посланника в чувство приведем. Разумеется, после воплей и жалоб Шайреду, на которые тот должен будет отреагировать.

Разложив всё по полочкам, барон Ферми почувствовал азарт. Фортуна еще не повернулась лицом, но за кончик платья он зацепился. Время действовать.

— На триста стражников пять дознавателей, — ныл граф Фераголийский, окуная усы в вино, — сколько раз я говорил её величеству увеличить штаты. Одни бездельники и бездари вокруг. Даже если треть стражи со всеми дознавателями на расследование брошу — это сколько живущих в столице проверить надо. Одних одаренных хвостатых в гильдии авантюристов штук двадцать.

— Да и не пробивается раса по одной зверошапке, — плеснул барон маслица в кипящий огонь гнева графа, — может нападавшая муляж с ушками надела? Наличие хвоста под плащом никто из свидетелей однозначно не определил. Лицо маской закрыто было почти всё время.

— Найзирия меня милости своей лишит! — утвердившись в этом мнении, граф запрокинул кружку с вином, жадно глотая содержимое.

Под «милостью» граф имел в виду денежный подарок, раз в три месяца выдаваемый королевой преданным слугам короны. Десять золотых не такая солидная сумма для наместника, но раз не дали, два — забыли, а потом просыпаешься наместником в вонючей деревне, по недоразумению зовущейся городом, а твой сапог ужаснокрыса грызет. Или уже ногу.

— Прямо сейчас проблему не решить. — подытожил глава тайной стражи. — Такие дела годами раскрывают: по намекам, по обмолвкам, по подсылу своего человека, по наблюдению за стороной конфликта. Тебе от их величеств прилетит. Но если меня послушаешь, через пару дней награждать будут, руку на отсечение даю.

Эрамир Фераголийский превратился в одно большое, трепещущее ухо. Барон Ферми взмахом руки подозвал к себе ближайшего и верного сторонника, старшего тайнократоса Херака Фомиса.

— Из скрытой твердыни возьми песчаную маску и черный дротик Марракуш. — приказал ему барон. — Дротик измажь в любой крови. Пронеси незаметно в таверну. Возьми мою карету, у тебя полчаса.

Старший тайнократос понятливо кивнул и растворился в дверях.

— Решим проблему, — пообещал Ферми Эрамиру, — этой же ночью. Но знай, будешь должен: услуга за услугу.

— По рукам! — согласился нетерпеливо