Минута до полуночи - Дэвид Бальдаччи

– В том мире, где она работает, сила и физическая форма имеют больше значения, чем внешность. И ей пришлось много трудиться, чтобы развить свою физическую силу.

– Не сомневаюсь. Так или иначе, Джулия была непростым человеком.

– В каком смысле?

– Джулия никогда не говорила о своем прошлом. Но по замечаниям, которые она иногда делала, я понимала, что она была мудрой женщиной, а еще у меня не вызывало сомнений, что она много путешествовала по миру. Майрон даже говорил, что Джулия работала моделью, что меня нисколько не удивило. Природа наградила ее подходящим лицом, телом и ростом. Хотя, насколько мне известно, она занималась этим недолго. Наверняка у нее просто не хватало времени.

– Что вы имеете в виду?

– Она была очень молодой, когда у нее родились девочки.

– А вы помните, когда они родились?

– О, нет, они появились на свет не здесь.

Блюм не показала, что слова Бритты ее удивили.

– Девочкам было около двух лет, когда Тим и Джулия приехали в Андерсонвилль.

– Я поняла. Но я видела всего одну фотографию, на которой сняты агент Пайн и ее сестра. И никого из родителей. Агент Пайн сказала, что других снимков у нее нет.

– Всего одна фотография? Как странно.

– А у вас есть фотографии Пайнов?

– Мне нужно посмотреть. Подождите минутку.

После того как она ушла, Блюм посмотрела в окно и увидела, что Майрон вылез из бассейна, вытерся, надел рубашку и повел Пайн по лестнице на второй этаж. Ее босс выглядела удивленной. Может быть, Майрон рассказал ей то же, что Бритта.

– Вот.

Блюм повернулась и увидела Бритту, которая вернулась с небольшим снимком в руках.

Она протянула его Блюм.

– Я думаю, фотография сделана, когда девочкам исполнилось по четыре года, – сказала Бритта.

Все Пайны выстроились в ряд. Тим с одной стороны, чуть более высокая Джулия с другой. Между ними стояли Пайн и ее сестра Мерси. Блюм посмотрела на снимок более внимательно.

– Их и в самом деле невозможно отличить, если не считать того, что Этли в брюках, а Мерси в платье с рюшами – во всяком случае, я думаю, что правильно угадала.

– Так и есть, – подтвердила Бритта. – Ли всегда была девчонкой-сорванцом. А Мерси – девочка-девочка. Только так их и различали. Ли практически не носила платья и никогда не надела бы ничего с рюшами.

– Ее мать необычайно красива.

– Но и Тим был очень хорош собой. Летом, когда он работал у дома в одних шортах, без рубашки, многие женщины, жившие по соседству, находили повод, чтобы на него поглазеть и повздыхать, и я тоже.

Блюм улыбнулась.

– Полагаю, я бы стала членом этой группы, – призналась она. – А они вам что-нибудь говорили о своей жизни – до приезда в Андерсонвилль?

– Нет, как я уже говорила, Джулия не рассказывала о своем прошлом, а Тим вообще предпочитал помалкивать.

Блюм откусила кусочек кекса и сделала глоток кофе.

– А как вы с мужем снова оказались здесь?

Лицо Бритты смягчилось.

– У Майрона был друг в индустрии по добыче бокситов. Он помог ему получить работу на шахте.

– И специалисту по компьютерам нравилось работать на шахте?

– Он не занимался тяжелым физическим трудом. Майрон решал научные задачи. На самом деле он помог придумать несколько способов использования бокситов, о которых тогда ничего не знали. Он всегда нестандартно мыслил.

– А как вы познакомились?

– Свидание вслепую в Хантсвилле, штат Алабама. Я окончила колледж, Майрон годом раньше. Он был очень высоким, симпатичным, но молчаливым. Я понятия не имела, что он гений. Большинство людей его не понимали, но у нас сразу получилось. Мы живем вместе уже много лет… Я думаю, что уже стала бы бабушкой. Многие вещи могли произойти, но теперь их не будет.

Блюм положила руку на плечо Бритты.

– Мне очень жаль, Бритта. Я даже не могу представить, какую боль вам пришлось перенести.

– Да, но, как говорят, жизнь продолжается. И мы сделали все, чтобы она стала удобной и приятной, учитывая обстоятельства. Но я каждый день думаю о своих детях и о том, как все могло сложиться, если бы они не умерли.

Блюм сжала ее руку и откинулась на спинку стула.

Бритта вздохнула, выпила немного кофе и подняла глаза.

– Вы и Ли хорошо друг к другу относитесь, – сказала она.

Блюм обрадовалась, что Бритта сменила тему разговора.

– Она отличный босс и превосходный агент.

– Я уверена, что вы ею гордитесь.

– Она трудится изо всех сил. Бюро до сих пор остается вотчиной мужчин. Однако Пайн с самого начала заявила о своей готовности работать на самом высоком уровне. И она не терпит ни малейшего проявления неуважения, а если кто-то в ее присутствии не скрывает своих сексистских взглядов, дела его плохи. Уж поверьте мне, я видела это собственными глазами.

Бритта выглянула в окно.

– Интересно, как сложится их общение с Майроном? – задумчиво сказала она.

– Я полагаю, ему известно все, что вы мне рассказали.

– О да. Возможно, даже больше.

– Тогда он, наверное, уже все рассказал агенту Пайн.

– Но почему она не может задать эти вопросы Джулии? Она ведь до сих пор жива?

– Я не знаю.

– Ли наверняка это известно.

– Понятия не имею. И мне не хотелось вести себя навязчиво.

– О, я вас понимаю.

– Джека Лайнберри интересовал этот же вопрос. Он спрашивал у агента Пайн о ее матери.

– В самом деле?

– Вам это кажется странным?

– Вовсе нет. Они были добрыми друзьями.

– Насколько добрыми? – Хотелось спросить Блюм, но она решила промолчать.

– А вам нравится работать в ФБР? – спросила Бритта.

– Да, нравится. И с агентом Пайн никогда не бывает скучно. До того как мы приехали сюда, она спасла маленькую девочку по «сигналу Эмбер». Похитивший ее извращенец был отбывшим наказание педофилом, насиловавшим и, возможно, убивавшим в прошлом девочек. Агент Пайн взяла его в одиночку, и теперь он получит по полной. Слава богу – он очень надолго сядет в тюрьму.

– Да, впечатляющая история.

– Вы совершенно правы.

– Ее мать должна ею гордиться.

– В самом деле? – подумала Блюм.

Вечером Пайн и Блюм обедали в «Темнице».

Ранее они обменялись впечатлениями от своих бесед с Майроном и Бриттой.