Юрьев день - Михаил Француз

словно бы стараясь своими словами, словно ногами и шагами ног, убежать от прозвучавшего раньше сложного, скользкого и неприятного вопроса.

— Концепт? — переспросил я, как бы подбадривая её «бежать» ещё быстрее.

— Да. Григорий видит это так: что ты не поёшь. В том смысле, что нет футажей, где ты перед микрофоном открываешь рот. Музыка и слова будут идти за кадром. Музыкантов тоже видно не будет. Зато, крупный план на тебя, медленно поднимающего лук и оттягивающего тетиву с наложенной на неё стрелой…

— Классический лук?

— А ты бы какой хотел?

— Мне больше нравятся современные блочные. Они мощнее. Гораздо точнее бьют, и удерживать тетиву в оттянутом положении легче…

— Блочный, так блочный, — поспешила принять это моё пожелание-уточнение девочка. — С ним даже лучше, насколько я знаю, они даже брутальнее выглядят, чем обычные…

— Это точно, — усмехнулся я. Что есть, то есть, внешний вид у «компаундов» куда более впечатляющий, чем у классических «лонгов», «рекурсивных» или даже «олимпиков».

— А ты и из лука стрелять умеешь? — всё так же, торопясь и будто убегая, задала следующий вопрос она. Притом, что руки наши так и не рассоединялись. Мы продолжали стоять лицом друг к другу. Я — чуть наклонив голову, а она — заглядывая снизу мне в глаза.

— Немного, — ответил я максимально обтекаемо, так, чтобы притянуть меня потом за эти слова было нельзя (травмирующий опыт белой комнаты сказывался). Так как, стрелять я действительно умел, но — не здесь. В мире писателя у меня действительно был свой «компаунд», с которым я периодически выходил подальше в лес, к одному облюбованному мной пригорку, где ставил мишень и упражнялся на ней с разных дальностей от двадцати до почти ста метров, до того, как размер моего собственного дачного участка не стал достаточным, чтобы организовать на нём нормальную стрелковую позицию с хорошим, качественным изолоновым стрелоуловителем, который не портит стрелы, в отличии от песка и земли, которыми я пользовался раньше.

Но, это там, «за горизонтом сна», в другом мире. А здесь, я, Княжич Юрий, в жизни своей ни разу к луку не притрагивался. Хотя, на тренировках Дружины отцовской бывал. И один из Ратников там с луком тренировался. Такие фокусы с ним вытворял, такие трюки проделывал, что закачаешься. Но, это он. Мне-то, Бездарному недорослю, понятное дело, никто своё боевое оружие трогать не позволял.

Но девочка за мою оговорку не зацепилась. Она поспешила продолжить рассказывать мне детали того концепта клипа, который они придумали для меня с этим неизвестным мне «Григорием». И, надо сказать, концепт мне нравился. Оставалось его теперь снять, с чем, возможно, могут возникнуть вопросы и проблемы.

Постепенно я всё больше включался в обсуждение. Оба мы всё дальше и дальше уходили от опасной темы с возможным пробуждением Дара. Эта тема не нравилась ни ей, ни мне.

Светили фонари. Алинин водитель стоял в стороне, привалившись боком к машине и «лазал» в своём смартфоне, старательно создавая вид и ощущение, что он — мебель, и на него можно не обращать внимания.

Минута шла за минутой. А мы стояли и разговаривали, не решаясь разорвать контакта и разойтись по своим домам. Так же, не решался я и пригласить её в дом мой, хоть, наверное, она такого приглашения от меня и ждала. Только, не взирая на всю её привлекательность, на все гормоны и очарование ситуации, я всё ещё помнил о нескольких вещах.

Первая из них: я не готов к последствиям сближения с женщиной в этом мире. Слишком дорогую цену придётся заплатить за банальный секс. Цену, измеряющуюся, не столько деньгами, сколько временем, вниманием, обязанностями, потерей свободы и возможными проблемами со стороны родственников, как её, так и моих.

Вторая: то, что мой дом — это «Дом-2». В том смысле, что там понатыкано «жучков» и камер столько, что хватит для съёмок полноценного качественного порнофильма с нашим участием. И именно фильма, а не какой-нибудь стрёмной видюшки, записанной на дохлую вебку с одной точки и одного ракурса.

А становиться порнозвездой, в мои планы как-то совсем не входило. Пусть даже, тираж фильма будет ограниченным, а круг зрителей довольно узким. Меня всё равно не привлекала подобная идея.

Спас меня звонок телефона. Не моего. Это водителю Алины кто-то решил позвонить, выбрав такое неудачное, или, наоборот, крайне удачное время. Причём, водитель был достаточно профессионален, чтобы заранее выключить звук на своём телефоне, и ничего такого «не в тему» или наоборот, очень «в тему» не заиграло. Просто, еле слышная вибрация аппарата. К тому же, продлилась она совсем не долго — водитель обладал хорошей реакцией и успел отключить её уже после первого же «гудка».

Но, на нас это тихое гудение подействовало, как ушат холодной воды на двух милующихся под окном кошек. Только что, по кустам друг от друга не прыснули. А так — и руки разорвали, и за спины их попрятали. И по шагу в стороны сделали. И о времени вспомнили, одновременно глянув на наручные часы. И засобирались восвояси тоже одновременно. Причём, Алина была очень смущена и алела щеками.

Попрощались мы быстро и скомканно. Алина села в машину через открытую перед ней не меньше нас смущённым(а скорее уж, заранее ожидающим скорой выволочки за свой просчёт, за то, что вовсе все сигналы на своём телефоне не выключил, притом, что держал аппарат в руках и легко мог увидеть входящий вызов на экране безо всякого звукового оповещения. Я помахал ей рукой, дождался отъезда машины и с замиранием сердца поспешил к дому, каждую секунду ожидая либо визга тормозов серо-синего «бобика» за своей спиной, либо пули снайпера, взгляд и внимание которого я буквально чувствовал собственным затылком, от чего всё сильнее зудела кожа на спине между лопатками. Шаг, другой, третий…

* * *

Глава 21

* * *

В чем проблема больших денег? В том, что они не могут существовать сами по себе. Это миллион «деревянных» может висеть на счету или депозите просто так. Ну, пусть, два. Очень редко — три. Да и то: в стране писателя, уже от одного миллиона рублей начинают налоги с депозита брать. По мелочи, конечно, но сам факт. Да ещё и инфляция… Но, это всё частности. Куда важнее сам принцип: большие деньги не могут существовать сами по себе. Они обязательно должны крутиться, иначе… Они, как вода: могут крутить колесо твоей мельницы