Шкатулка Судного дня - Ричард Кадри

– В чем дело, трусишка?

– Что с этими людьми? Они выглядят так, как будто хотят откусить мне голову.

Жизель посмотрела на бар и потащила Купа обратно на эскалатор.

– Это бар для зомби. Они обижаются, когда живые заходят и едят их арахис.

– Твой босс, Зальцман, похож на хорошенький труп. Он не из этих?

Жизель пожала плечами:

– Он не так плох. Разве что излишне честолюбив. В Департаменте куча таких, как он.

– Мне почему-то кажется, что если ты был уродом при жизни, смерть ничего не исправит.

– Ты все правильно понял. – Жизель сошла с эскалатора. – В Департаменте любят зомби. Они много работают и не жалуются.

Куп прислонился к поручню эскалатора, пытаясь справиться с нахлынувшим на него ощущением неправильности.

– Конечно, они не жалуются. Что еще им остается? Вряд ли мертвецов берут работать в «Дейри Квин».

Жизель посмотрела на него.

– Ты удивишься, когда узнаешь, сколько зомби работает в фастфуде. Мне вообще кажется, что зомби любят Департамент, потому что надеются, что кто-то найдет способ снова их оживить.

– Чтобы они стали настоящими мальчиками. Как Пиноккио.

– Я тебе что велела?

– Быть хорошим.

– Или хотя бы притворяться.

– Я притворяюсь.

С очередного эскалатора Куп увидел луну или что-то очень на нее похожее. Они оказались на темном ледяном этаже. Куп подышал себе на руки. Неподалеку стояла тележка, с которой предлагали бесплатные образцы напитков. Он подошел, надеясь найти там какой-нибудь сверхъестественный виски.

– Хотите что-нибудь попробовать, сэр? – спросила симпатичная вампирша. На бейджике значилось «Кристин».

– Привет, Кристин. Что у тебя есть, чтобы покрепче? И теплое. Но главное – покрепче.

Она налила чего-то из коричневой бутылки в бумажный стаканчик. Протянула его Купу и улыбнулась. Потом вдруг нахмурилась и отняла стаканчик обратно.

– Погодите-ка. Вы что, живой? – спросила она с жестким акцентом девушки из Долины, какого Куп не слышал уже двадцать лет.

– Да, пока живой. И хотел бы таким остаться.

Она покачала головой и поставила стаканчик на тележку.

– Тогда это точно не для вас.

– Поверю на слово.

Она налила ему из другой бутылки.

– Попробуйте, – сказала она таким голосом, что Купу немедленно захотелось убежать. Не то чтобы в голосе звучала какая-то угроза. Просто мозг Купа требовал немедленно убраться отсюда. Куп остался на месте. Проклятый город уже достаточно ему надоел. Не раздумывая, он взял стаканчик и опрокинул его. По всему телу прошла дрожь, и мозг разом расслабился. Сердце Купа чуть подпрыгнуло, и ему сразу стало теплее. Внезапно он захотел заняться математикой, вздремнуть и, может быть, выучиться танцевать чечетку. Все было прекрасно, а он сам – лучше всего.

– Ты что делаешь? – немедленно примчалась Жизель. – Ты вообще знаешь, что это?

Кристин улыбнулась Жизель:

– Не беспокойтесь. Я не стану тратить хорошую кровь на туристов. Это просто вино мариани.

Куп протянул Жизель стаканчик:

– Попробуй обязательно. Это как ехать на гоночном болиде по ванной, полной теплого желе.

– Конечно, – согласилась Жизель, – вино мариани – это вино с кокаином. Тебе повезло, что наркоконтроль сейчас не работает.

– В жопу Департамент. Всех в жопу. Я пришел в Проклятый город вот за этим.

– Нет. Ты пришел, чтобы не попасть в тюрьму. И давай этим и займемся. Пошли. У нас куча дел.

Куп поднял палец.

– Секунду.

Он посмотрел на Жизель и достал деньги.

– Я возьму ящик.

– Не возьмешь, – возразила Жизель.

– Да, ты права. Ящик я не унесу. Бутылку.

– Господи, Куп.

Кристин взяла у него деньги и протянула закрытую бутылку. Потом наклонилась вперед и сказала сценическим шепотом:

– Твоя мамочка злится.

– Ш-ш-ш, – Куп приложил палец к губам.

Жизель взяла его за руку и увела от тележки. Куп взял бутылку под мышку.

– Отнесись к делу серьезнее, – велела Жизель.

– Я серьезен.

– Недостаточно.

– Слушай. Я хотел свалить из этой Нарнии с той секунды, как мы сюда пришли. Теперь я думаю, что мог бы остаться. К тому же меня вставило. Со всех сторон хорошо.

– Ты только что купил хрен знает что у вампирской шлюхи, – Жизель кивнула на бутылку, – ты вообще думал, что она может отравить тебя или сделать своим рабом?

– Кристин бы так не сделала, – Куп нахмурился, – она милая девушка. И наверняка это запрещает политика компании.

– А еще ты обдолбался. От тебя теперь никакой пользы.

– От меня и раньше не было никакой пользы. Но, по крайней мере, теперь я не мечтаю с криками убежать к машине.

– Отлично, – сказала Жизель, – мы идем вон в тот бар. Я порасспрашиваю о Вавилоне, а ты будешь хорошо себя вести и не докучать нормальным людям.

Куп покосился на вывеску на двери.

– Týden Divu. Как это вообще произносится? Это вампирский бар? Если да, мне надо еще этого.

Жизель покачала головой:

– Не волнуйся. Это бар для всех. Просто помалкивай. И не пей больше.

– Усек.

– Пошли.

Когда она отвернулась, он открыл бутылку, сделал глоток и пошел за ней.

Одно в Проклятом городе очень понравилось Купу. Ни в одном баре не проверяли документов. Наверное, если уж человек добрался досюда, ему не просто можно, а даже нужно выпить. Куп подумывал об еще одной рюмочке, но он обещал Жизель и уже чувствовал себя немного виноватым из-за первой. Ему не нравилось, что она на него сердится, и он жутко злился на себя из-за того, что это его волновало. Это же просто работа. Он – преступник, а она – охранник. Это временно. Он зашел за ней в бар, пытаясь вести себя прилично, но слишком взвинченный, чтобы справиться с этим.

Жизель пошла поговорить с завсегдатаями бара. Ее лицо осветилось улыбкой, за которую не жалко было бы отдать миллион баксов. Он помнил времена, когда она так улыбалась ему, но это было очень давно. Он прошел между столами и оказался в игровой зоне. С одной стороны рулетка. С другой – кости. Посередине блек-джек. Купу всегда нравился крэпс, но шансы были уж слишком неравны. Казино всегда выигрывает. И с рулеткой то же самое. В тюрьме он играл в блек-джек, и это показалось ему не более интересно, чем отковыривать со стены чешуйки краски. К тому же в его нынешнем обдолбанном состоянии он и минуты ни месте не высидит. Тут и там стояли игровые автоматы. Он посмотрел на мигающие лампочки, послушал звонки и электронные щелчки, песню сирены, веками призывающей пьяных. Куп поставил бутылку, выбрал свободный автомат и нашарил в кармане деньги.