Зажги меня - Кейти МакАлистер

— Вы привлекли нежелательное внимание из-за того, чтосвязаны с двумя трагическими происшествиями, недавно запятнавшими прекраснуюрепутацию термального отеля «Дунай». Этот отель основан сто двадцать семь летназад, и мы хотели бы, чтобы он просуществовал еще сто двадцать семь, а ясильно сомневаюсь, что это возможно, если постояльцы будут умирать во времяпребывания здесь. Ради собственного блага мы требуем, чтобы вы освободилиномер.

— Неужели вы думаете, что я имею какое-то отношение к смертиэтих двух женщин? Я едва их знала!

Служащий расставил ручки на стойке, где и без того царилбезукоризненный порядок.

— Но ведь, насколько мне известно, вас дважды задерживалаполиция по поводу этих смертей?

— Да, но всего лишь для дачи показаний...

— Тем не менее среди персонала уже идут разговоры. Васназывают «ангелом смерти». Говорят, что все люди, которых вы встречаете насвоем пути, погибают. Разумеется, все это глупости, но факт остается фактом: выимеете какое-то отношение к смертям. Мы хотели бы избежать повторения, поэтомумы настаиваем на том, чтобы вы съехали из отеля, забрав свои вещи. Мы согласныдопускать вас на конференцию СОПиМ, но на остальное время вам придется найтисебе другой отель.

— У вас какие-то проблемы?

Услышав голос Дрейка, я выпрямилась. Сначала я намереваласьуладить конфликт самостоятельно, объяснив портье, что, несмотря на два странныхсовпадения, я не имею никакого отношения к смерти Стражей, но решила, что однимиз плюсов наличия богатого, надменного и властного бойфренда являетсявозможность предоставлять ему решать подобные мелкие проблемы.

— Этот человек пытается вышвырнуть меня из отеля, —объяснила я, бросая на Дрейка вопросительный взгляд.

— Вот как? — произнес Дрейк, пристально глядя на меня.

— Да, именно так. — Я подождала секунду, но Дрейк продолжалвыжидающе смотреть на меня. Я решила его подтолкнуть. — Ты не собираешься мнепомочь?

— Это зависит от тебя. Что ты дашь мне в обмен на моюпомощь?

У меня отвисла челюсть.

— Что? Я же твоя супруга — ты больше не можешь требовать сменя плату!

— Мне кажется, я только что сделал это.

— Дрейк!

В глазах его загорелись насмешливые искорки. Он дразнилменя, эта большая зеленая ящерица! Я настолько разозлилась, что едваудержалась, чтобы не ущипнуть его.

Дрейк повернулся к портье, и веселое выражение на его лицеуступило место чему-то гораздо менее приятному. Я подумала, что наглецпроглотит свой язык. Он явно запаниковал, руки его, сжимавшие ручку,затряслись, он забормотал извинения:

— Господин Вирео, я понятия не имел, что эта леди вашазнакомая. Она связана с двумя смертями, происшедшими в нашем Отеле...

— Эта леди — моя невеста, — негромко ответил Дрейк, но в егобархатном голосе послышалась явная угроза. Пальцы администратора непроизвольноразжались, он выронил ручку. — Поэтому она находится под моей защитой. Выдолжны относиться к ней с таким же уважением, как и ко мне. Вам это понятно?

— Да, сэр. Разумеется, сэр. Но трупы...

— Это меня не касается. Я надеюсь, что ей больше не будутдокучать.

— Конечно же нет, сэр. Мои поздравления. Мы будем счастливы,если мисс Грэй останется у нас.

Дрейк бросил на человека еще один драконий взгляд, затемлегонько подтолкнул меня в сторону лифтов.

— Невеста? — спросила я его сквозь зубы, напряженно пытаясьизображать улыбку, на всякий случай, если бы кому-то вздумалось смотреть нанас. — Не помню, чтобы я соглашалась идти с тобой в мэрию.

— Это ближайшее определение нашим отношениям, существующее вмире смертных, — ответил он.

— Ах вот как; понятно. Спасибо за то, что выручил меня, хотяя могла бы обойтись и без насмешек. А почему ты не сказал этому человеку, что яне имею отношения к убийствам? Наверное, он решил, что ты мой сообщник ипокрываешь меня.

Он остановился у дверей лифта, которые придерживали Иштван иПал:

— Ты идешь со мной в номер? Я взглянула на часы:

— Черт, парк закроется через двадцать минут! А я надеяласьсъездить туда и отдать Дьёрдю его амулет, но теперь не успею. Мне нужнопозвонить в ветклинику, а потом попробую попасть хотя бы на один семинар. Апотом ужин. Я почти всю конференцию пропустила, поэтому нужно пообщаться слюдьми, познакомиться с новыми Стражами.

— Не забудь о нашей встрече, — напомнил Дрейк, заходя в лифт.

— Хорошо. В семь. Как мне одеваться на вашу вечеринку?

— Одеваться? — Глаза его загорелись зеленым огнем. — Ясчитаю, что тебе нужно надеть что-нибудь... такое, что не линяет.

Двери лифта закрылись, и я не успела спросить его, что онимел в виду. Только держа в руке телефонную трубку, я сообразила, что он неответил на мой вопрос: почему он не сказал человеку у стойки администратора,что я не связана с убийствами.

Позднее я выяснила, что Дрейк лжет только в самом крайнемслучае.

Я поговорила с ветеринаром и с облегчением узнала, что Джимпришел в сознание; он был еще вялым, но, по-видимому, оправился от отравления.

Два часа спустя, сидя в одиночестве за большим круглымстолом в набитом до предела банкетном зале, я едва не разрыдалась при видезнакомого и, что еще более важно, дружелюбного лица.

— Нора, слава богу, я так рада вас видеть. Гм. То есть вы неоткажетесь присесть со мной?

— А почему бы мне отказываться?

Я кивнула в сторону соседних столиков. Все они были заняты.

— Обо мне уже ходят слухи. Очевидно, я превратилась в изгоя.

— Ах. Вы имеете в виду слухи насчет смерти Стражей? —переспросила она, усаживаясь.

Я была так несчастна, что меня теперь буквально переполнялоликование из-за того, что я не буду ужинать в одиночестве. Я даже невздрогнула, когда Нора снова упомянула об этих смертях.

— Да. Я здесь совершенно ни при чем! Я уверена, вы слышали,что обо мне говорят. Никто прямо не обвиняет меня в убийстве, но болтают, чтона мне проклятие, что Стражи, согласившиеся назначить мне встречу, умрут восне, как Моа и Теодора.

За безвкусными очками я видела ее темные проницательныеглаза.

— Но я же разговаривала с вами и тем не менее не умерла восне.

— Значит, вы из везучих, — угрюмо ответила я, но тут жеизвинилась. — Простите. Я не хотела вас обидеть, но в последнее время на меняпостоянно валятся несчастья. Почти постоянно. Кое-что хорошее тоже происходит.Но плохого больше.