Господарство Псковское - Владимир Малыгин

Через день погода начала портиться. Опустились тучи тёмным покрывалом, ветер крепчал, срывая пену с гребней волн. Пока ещё далеко позади тревожно посверкивали молнии, доносился еле слышный гром, но было понятно, что шторм уверенно догоняет, настигает нашу флотилию. Суда расходились в стороны, чтобы избежать столкновений во время догоняющей нас разбушевавшейся стихии. Проверив, всё ли на палубе закреплено, убрав пушки вниз и хорошенько укупорив запасы пороха, приготовились к буйству бури. Паруса убрали, оставив только штормовые, но и их хватало за глаза, так как ветер постепенно усиливался.

Шторм нагонял. Начал накрапывать дождик, постепенно перешедший в ливень, больно сёкший лицо под резкими порывами ветра. А вскоре оставили лишь штормовой стаксель, очень уж ветер задувал. Бивой вместе с рулевым обвязались канатами, чтобы не смыло набирающим силу штормом. Глядя на них, я также привязался. Уходить вниз отказался наотрез. Через палубу начали перекатываться волны, нагоняя липкий страх. Стемнело резко, вокруг никого. Суда давно раскидало, но это и к лучшему. Видимость – ноль. Да и что можно было увидеть сквозь сильный ливень стеной и навалившуюся со всех сторон непроглядную темень. Волны, казалось, вырастали выше мачт, нависая над кормой и грозя захлестнуть и подмять нашу хрупкую посудинку. В свете сверкающих росчерков слепящих разрядов молний, полуоглушённые близкими раскатами грома, мы с ужасом наблюдали, как нас догоняет очередной водяной вал, нависая завихряющимся гребнем ревущей воды. Выстояв под многотонной громадой солёной волны, шхуна тяжело выкарабкивалась наверх, отряхиваясь от пены. Штормовой парус оборвали практически сразу, и теперь он полоскался мокрой оборванной половой тряпкой. Бурлящая вода сбивала с ног, грозила унести за борт. Если бы не сообразили вовремя привязаться, уже давно бы кормили рыб на дне Северного моря. Почему, когда тонешь, то идёшь сразу ко дну? Как ни пытаешься пробиться на поверхность, а не получается. А тут, вопреки всему, тело само предательски всплывает, отрываясь от спасительной палубы. Отплёвываясь от попавшей в рот горько-солёной воды, оглядываюсь на рулевого, бешено вращающего штурвал в яростной попытке удержать судно поперёк волны, на Бивоя, выжимающего побелевшими пальцами сок из досок планширя, и впервые жалею о том, что не задумался о чём-то вроде спасательных жилетов. Останусь цел, обязательно всех заставлю что-нибудь подобное придумать.

Очередной удар волны сорвал с креплений нашу лодку, проволок, приподнимая над палубой, чудом не зацепив нас, походя снёс перила мостика и вдребезги разбил её о мачту. Показалось, даже услышал тяжкий стон выдержавшего удар дерева. Или это Громчик в каюте от страха воет? Даже сюда доносится. Выдержит ли судно? Хоть и строили с запасом прочности, а всё равно страшно. Люди ведь внизу, полностью мне доверившиеся.

К утру следующего дня сил сопротивляться шторму почти не осталось. Даже появившаяся уверенность в себе и в надёжности нашего корабля уже мало помогала. Стихия вымотала полностью. Хорошо ещё, что рулевые менялись по мере усталости, так бы совсем тяжко было. Ну а мы с Бивоем так и простояли наверху всё это время, просолившись до самых печёнок. Хоть и лето, а замёрзли до посинения – мокрые, да под ураганным ветром-то. К полудню шторм прошёл вперёд, оставив нас в тылу. Ещё дул яростный, но уже начинавший слабеть ветер с резкими порывами дождя, всё ещё громоздились вокруг тяжёлыми валами тёмные свинцовые волны, но уже было ясно, что мы выдержали и буря уходит. Волны наконец-то перестали перекатываться через палубу, и мы смогли в первый раз попробовать открыть задраенные намертво двери. Разбухшая древесина поддалась с трудом, но это и хорошо – герметичнее получилось. Воды в трюмах было мало, сработало самоуплотнение размокшего дерева. В проёме появились бледные лица самых стойких бойцов. Нестойкие валялись в лёжку, молясь своим богам. А Бивой наконец-то смог облегчённо вздохнуть. Теперь он настоящий штормовой капитан!

Смогли отремонтировать оборванный парус, заново его привязав и подняв. Сразу стало легче, шхуна перестала рыскать по курсу, переваливаясь с боку на бок, выпрямилась, пошла ровнее, тяжело разрезая всё ещё большую волну. Ночью в первый раз за эти два дня увидели в просветах звёзды и смогли определиться с курсом. Ну как определиться? Просто увидели, что так и идём на запад. Земля покажется, тогда будет понятно, куда нас отнесло.

С рассветом выглянуло солнце, от которого уже успели отвыкнуть, стало веселее. Горизонт был чист, никаких парусов не наблюдалось. Впервые на мачту послали наблюдателя, который подтвердил пустоту моря вокруг. И что нам делать? Общим собранием решили продолжать плавание до берега, а там уже будет видно, что делать дальше. Только Горивой выразил опасение, как бы варяги прошедший шторм с нашим появлением не связали. Вот тогда нам будет весело. Надо подумать.

За день отремонтировали нанесённый бурей урон, благо и досок, и бруса хватало. Ближе к вечеру, когда заходящее солнце начало подсвечивать горизонт, далеко на юге появилась тоненькая гребёнка многочисленных мачт. Спустившийся вниз с наступлением сумерек наблюдатель уверил нас – корабли идут в нашем направлении. Подождём. К утру дойдут.

К полудню следующего дня встретились с потрёпанной, но практически целой флотилией данов. Подошедший вплотную Рагнар весело посмеялся над нами, когда узнал, через что мы прошли. Нам нужно было уходить южнее, тогда центр шторма прошёл бы мимо. Дракары почти все успели уйти в сторону, только припоздавших немного зацепило краем. Вот что значит опыт. Ничего, мы тоже научимся.

А вскоре показалось английское побережье. Ночью на берег даны решили не высаживаться, отложили до утра. Ограничились высланной разведкой. На кораблях практически не спали, тревожно было. Утром разбили лагерь на берегу и теперь спешно укреплялись – вернулась ушедшая группа и вести принесла недобрые. Недалеко, в полудне пешего перехода, спешно собиралось многочисленное войско. Местное ополчение готовилось отразить набег. Ещё бы не готовилось. Вот поэтому мы и шхуну заякорили немного в стороне от основной массы судов, уткнувшихся очень плотно, буквально борт к борту в прибрежный песок, и лагерь разбили чуть в стороне. Как бы и рядом, но всё же наособицу. Не будем мы в толпу лезть, у нас цели несколько другие.

Рагнар собрал совет походных вождей. Настроение царило боевое в преддверии битвы, за этим сюда и шли. Мы с Горивоем были приглашены всего лишь в качестве гостей, поэтому и помалкивали. Только в самом конце короткого совещания повернувшийся ко мне конунг спросил:

– Вы где биться будете?

А как же разведка местности, план сражения, расстановка отрядов, стратегический замысел, тактический манёвр, в конце концов? Весь короткий разговор на этом импровизированном совете свёлся к одной конечной фразе вождя: «Сейчас пойдём и всех убьём». Зашибись. Но отвечать что-то надо.

– У меня в основном стрелки. Поэтому в начале боя мы выйдем вперёд, дадим несколько залпов и отойдём в тыл. Будем прикрывать оттуда.

– Пусть так и будет.

И на этом всё совещание закончилось. Да фиг вам! Мы будем воевать по-своему.