Эксперимент с моделирующим компьютером - Юрий Егоров

в блиндаж перебежчика, которого взяли далеко впереди наших траншей. Я лично допросил его, так как хорошо знаю немецкий, неточности исключаются. Немецкий солдат говорил, что он член коммунистической партии и ненавидит фашизм, отчего и хочет предупредить нас. Он сообщил, что завтра на рассвете, 22 июня, около двухсот немецких дивизий Вермахта и пять воздушных флотов Люфтваффе обрушатся на Россию, а лучшие силы Кригсмарине запрут Балтийское, Черное и Белое моря. Это больше миллиона солдат, пять тысяч самолетов и около пятисот боевых кораблей и подводных лодок. Уже зачитан приказ о начале наступления в 4:00. Особое требование приказа — беспощадное отношение не только к военным, но и к мирному населению. Все евреи, проживающие на нашей территории, должны быть уничтожены, русские обращены в рабов, а наше государство присоединено к Германии! — руки офицера, скрещенные на столе, заметно дрожали. — Вот документы этого немца, можете удостовериться, — он положил перед командирами дивизий солдатскую книжку с орлом.

— Что теперь скажете, господа? — командующий встал из-за стола и прошелся по кабинету. Все молчали, находясь в подавленном состоянии. Было слышно, как шуршит теплый июньский ветерок за окном, а где-то недалеко в лесу ухает филин.

Открыв окно, генерал-лейтенант несколько раз глубоко вдохнул теплый летний воздух:

— Какой хороший вечер! А природа?! Как жаль, господа, что этот вечер, вероятно, последний у нас с вами, да и у всей нашей прекрасной страны тоже!

Генералы и полковники встали из-за стола как по команде. Один из них, совсем молодой, с прекрасной выправкой выхоленный дворянин в сердцах произнес:

— Ваше превосходительство! Что Вы такое говорите, ведь война еще даже не началась! А вдруг ее вообще не будет? Сколько ведь уже было подобной информации? Бог даст, все обойдется.

Князь закрыл окно и повернулся к присутствующим. Глаза его были полны слез: — Прошу вас принять эту участь как должное, завтра наша любимая Родина будет разгромлена! Отправляйтесь в войска и будьте с солдатами в этот тяжелейший для страны час! — он кивком головы дал понять, что разговор окончен. Командиры дивизий откланялись и вышли из кабинета. Остался лишь начальник штаба.

— Аркадий Валерьянович, господин генерал- лейтенант, ну почему Вы так категоричны, ведь это лучшие Ваши командиры!? Вы видели их лица, когда они выходили из кабинета? — полковник в смятении смотрел на командующего.

Генерал смахнул платком текущие из глаз слезы:

— Ах, Отто Карлович, да вы же меня хорошо знаете! Был ли раньше когда случай, что бы я говорил своим подчиненным такое? Все свои силы, знания и опыт я всегда отдавал нашей России, служа ей верой и правдой. Можете ли Вы хотя бы за что-нибудь упрекнуть меня? Отвечайте честно, не таясь?

— Никак нет, Ваше превосходительство, — полковник несколько вытянулся, соблюдая субординацию, но генерал взмахом руки остановил его:

— Не нужно сейчас этого, мы не на параде в Санкт-Петербурге. Лучше давайте подойдем к карте.

Генерал раздвинул шторы, закрывающие карту на

стене:

— Вот смотрите! Ротмистр доложил про 200 дивизий и 5000 самолетов, про флот я уж и не говорю! А у нас что? 62 дивизии и несколько полков авиации с устаревшими английскими истребителями! Вы же грамотный офицер и прекрасно знаете, что при таком раскладе у нас завтра не будет никаких шансов: их танковые ударные группировки просто рассекут нашу оборону, а у нас даже нечем будет их остановить. У нас и артиллерия-то в основном легкая — полевая. А Вы представляете, что значит такое обилие авиации? Да они завтра разбомбят не только все наши огневые позиции, но и ударят по тылам и военным заводам. Так что, если мы и выстоим несколько дней — долгую войну вести совершенно не в состоянии! — он достал из портсигара на столе папиросу и нервно закурил. — Сейчас нам нечего скрывать друг от друга: Верховный правитель Колчак всегда был и по сей день остается наивным, недалеким болваном, смотрящим только на Лондон, Париж и Вашингтон. Он до сих пор ждет обещанную союзниками бомбардировочную авиацию, которую должна ему выделить Великобритания на случай войны — свою-то ему строить не разрешали, все долги выплачивал за Гражданскую войну. По той же причине не строили танковые заводы и тяжелую артиллерию! Наша армия технически так и осталась на уровне 20-х годов: кроме порхатых казаков с шашками да кавалергардов в парадных кирасах нам и показать-то нечего!

— Но, господин генерал, ведь и Вы все эти годы находились в армии, значит, и на Вас есть часть вины за ее сегодняшнее состояние?

— Вы абсолютно правы, полковник! Вспоминаю, как мы все радовались — в «Гражданскую», когда засланный к «Красным» провокатор убил Сталина и мы, прорвав фронт, овладели Царицыным! Уж лучше бы этого подлого выстрела не было, и «Красные» победили нас тогда, возможно и Россия была бы другой?! Что дальше было, и вспоминать противно: публичные казни большевиков в Москве и Санкт-Петербурге — эти виселицы на каждом углу и наши самодовольные пьяные рожи! Теперь-то я точно знаю — это не большевики, а мы в действительности тянули Россию вспять, прикрываясь красивыми лозунгами.

И вот, что мы теперь имеем? — генерал показал указкой на карте. — От огромной державы наши добрые союзники оставили нам территорию, начинающуюся

чуть западней Минска и оканчивающуюся Уралом. Вся земля за Уралом — богатейший край вплоть до Чукотки находится в так называемых «Концессиях», а попросту под контролем Антанты. Какие там Босфор и Дарданеллы? Нам свое-то не отдали. От всей нефти и газа, что добываются в Тюмени и Сибири, нам и десятой доли не перепадает. В общем, перспективы собственного развития нас лишили начисто!

Видя все это, я несколько раз подавал прошения об отставке военному министру Корнилову, но тот, люто ненавидя меня, почему-то отклонял их. Это до сих пор для меня является загадкой!

— Он отклонял Ваши прошения в силу того, что очень боялся офицерского заговора — Вы очень популярны в армии во всех сословиях. Я слышал, что он все- таки хотел расправиться с Вами. Но после того, как вы разгромили японцев в Манчжурии, в Лондоне не дали на это добро, им же нужен был защитник их российских территорий! — ответил откровенностью на откровенность начальник штаба.

— Ах, Лавр Георгиевич, Лавр Георгиевич! — покачал головой генерал. — Из тактической операции, когда наши казачки порубали в степях япошек, он сделал далеко идущие выводы... «Кавалерия, как мобильный вид войск, способна разгромить