Приятно тебя общать - Ирина Евгеньевна Кикина

Настасьи задрожал подбородок, запунцовел нос, лицо некрасиво скривилось. Девушка вырвала руку у матери и выбежала вон. Василиса укоризненно посмотрела на мужа, но тот отвернулся. Какой-то миг изучал черепки на полу, но понял, что разбитого не склеишь, а новое блюдце чаровать долго. «Староват я уже вороном летать. Эх, жаль дело официальное, а то в скороходах можно было бы. Так, для начала грамоты подготовить, а потом в путь». И больше ни на что не отвлекаясь, сел за писанину. Василиса кусала губу и отрешённо смотрела на надгрызенное яблочко, закатившееся под стол. «Полчаса, — сказала она себе. — Через полчаса с этим му… кхе-кхе, то есть мужем, нда… можно будет разговаривать».

* * *

— И что ты задумал старый п… кхе-кхе, то есть колдун? Это уже не игрушки, это уже не расследование, тут судьба твоей дочери на кону! Ты хочешь за первого встречного её выдать?

— Это она хочет за первого встречного выскочить. А он, может, ещё ко всему и вор! — муж строчил, как заведённый. Только особые чары не давали ему усеять дорогой тонкий пергамент уродливыми кляксами. — У меня на примете уже давно есть четверо справных, состоятельных, надёжных царевичей. Подозреваемых пригласим — вот уже семеро. Всем семерым устроим испытания. Лучший получит руку Настеньки и половину моего царства, а вор себя выдаст — уж тут я постараюсь…

— Не верю я, что Никита вор. И дочка его любит, — тихо напомнила Василиса, нервно перебирая складки сарафана.

— А ты Ивана царевича любила, и что? — ляпнул Кощей, покрывая пергамент удивительно ровными строчками. Тут же осёкся, но резкие слова уже вылетели и ранили.

Премудрая величественно расправила плечи, вздёрнула подбородок.

— Василисушка, я…

— Я и тебя любила, Кощей, — стальным, звенящим голосом с расстановкой ответила она. — Да и ты, наверно, когда-то любил. И где теперь эта любовь?

Василиса сняла тяжёлые дарёные бусы, положила на стол. Они легли беззвучно, как мягчайший снег.

— Вася!

Кощей вскочил, порываясь вслед за женой, но та уже вышла неслышными холодными шагами.

— Ну и катись! — проорал Бессмертный, рыкнул, развернулся, со всей своей немалой дури ударил по столу. На столешнице осталась вмятина, кости неприятно хрустнули, чернила расплылись жирной лужей. Кощей издал глухой вой — от боли, конечно, не от раскаяния. Раскаяние пришло позже, уже после того, как он в образе подбитого ворона отнёс последнее приглашение и, вернувшись, бессильно повалился на перины.

* * *

— Мам, зачем он так со мной?

Настасья лежала навзничь, до рези в глазах рассматривая пучки душистых трав под потолком.

— Он хочет твоего счастья. Хочет, чтобы твой жених был тебе ровня. Нельзя же влюбляться и выходить за первого встречного-поперечного. Это плохо заканчивается.

Дочь молчала.

— Я была молоденькая, как ты. Уже Прекрасная, ещё не Премудрая. Какие это были годы!.. Родители заботились о моём будущем. Подобрали хорошего жениха, Ивана-царевича. Как водится, придумали для него испытания. Он всё сделал, разгадал все загадки, добыл волшебные каменья, победил трёхглавого змея. Как-то совсем незаметно мы влюбились. Свадьбу назначили на осень. Я так ждала. Я знала: впереди обязательно будет счастье, ведь я Ванюшу так любила!

И тут, всего за неделю до свадьбы, меня похитил Кощей. Я плохо помню тот день: настолько было страшно. Я боялась его, боялась страшного чародейства, боялась пустых глаз. Он потребовал с Ивана огромный выкуп за меня. Тот обратился к своему отцу. А отец его оказался бесчувственным сквалыгой. Зачем такие деньги отваливать за какую-то девку, если вокруг их — хоть лови да бочку набивай? Пока шли переговоры Ивана с отцом, Ивана с Кощеем, Кощея с моими родителями и так далее, я осмелела, пообвыклась. Осень уже давно перевалила за середину, а они никак не могли сторговаться. В один прекрасный день я почувствовала, что Бессмертный смотрит на меня как-то по-особому. Не как похититель на предмет выгодной сделки. Иначе. Я подумала: ага, может, удастся его разжалобить, заставить отпустить? Или наоборот, пусть разозлится и выгонит? Надо только присушить покрепче, а потом отворотить в нужный момент.

Я стала играть. То подпущу, то оттолкну. Он легко попался на крючок, я тоже увлеклась. Но он забылся, а я нет. Я прекрасно помнила, зачем мне нужно сердце этого легковерного колдуна.

Тем временем Иван собрал половину условленного выкупа: больше отец отказался дать, — и поехал к моим родителям за оставшейся частью. Бессмертный прознал об этом. И о том, что путь царевича лежит через владения Яги. Кощей связался с ведьмой и предложил сделку, о которой я догадалась намного позже — слишком поздно. И потом всё время притворялась, что не знаю, как мой муж задолжал этой с… кхе-кхе, ну то есть старухе, нда. Он попросил Ягу задержать моего любимого, стереть из его памяти всё, что со мной связано. Взамен колдунья потребовала с Кощея услугу. Он был согласен на всё. Вот какой долг твой отец сейчас отрабатывает.

Случилось, как было уговорено. Яга опоила моего жениха (надо сказать, это было несложно: за воротник заложить царевич уже тогда любил), и наутро он начисто забыл обо мне. Она, ведьма, тогда красивая была, Ивана окрутила легко. Очень скоро на деньги Иванова отца они справили свадьбу, отгрохали хоромы и купили саженец молодильной яблоньки. Через год Варвара родилась.

Но это было чуть позже. Так вот, за окном стояла зима, я всё ждала Ивана. Подслушала, что он едет в Кощеево царство. Воображала, как вот-вот крикнет у колдунских ворот: «Выходи, изувер, посмотрим, правда ли ты бессмертный!» Но время шло, наступила уже весна, а царевича всё не было. Я решила, что Костя его убил втихую, накинулась, разрыдалась… А твой папа мне и говорит: так и так, ехал Иван тебя выкупать, остановился по пути у Яги, да с нею и остался. Я не поверила, а Кощей мне всё на блюдечке показал. Эх… сколько слёз я пролила… На три дня сухую голодовку устроила. Не нарочно, просто ком в горле стоял, ни есть, ни пить не могла. Потом отошла как-то. А Кощей не дурак, подольстился, пока я ослабла да размякла. Ухаживал так красиво. Чего только не сулил! Потихоньку я привыкла к нему, даже полюбила. Но Ивана, его предательство, как я считала, не забыла. Только потом поняла, что Кощей — подлый проходимец, который ничем не поступится, а своё получит. Прости, дочка, что я про папу так, но нет сил больше молчать. Вот такие пироги с котятами. Поняла я, кто он есть, но тогда я уже мужняя жена была. С тобой на