Леонхард фон Линдендорф. Барон - Юрий Корнеев

Это было поле. Ровное, как стол. Длинное, но не особо широкое. Слева проходил овраг, с ручьем на дне. Сейчас он почти высох, но грязь зато была по колено, так что для конницы он почти не проходим, да и пехоте его преодолеть будет нелегко. Справа небольшой длинный лес – даже скорее роща. А за лесом – речушка. По ширине поле – от двух с половиной до трех километров. Дорога проходила прямо по его середине. В принципе, для атаки тяжелой конницы – идеальное место. На это и был расчет. В самом узком месте мы возвели три редута[9]. Ну не то чтобы возвели и не то чтобы редуты… насыпали валы, и все. Стальные лопаты мы прихватили с собой в обозе. Так что сделали все быстро. Под валами получились глубокие рвы, оттуда как раз на валы землю и брали. В промежутках между редутами, чуть вглубь и в тыл, поставили два люнета[10]. Те же валы со рвами. По два фаса и по два фланка. В каждом редуте закрепилась одна мушкетерская рота. В люнетах – по два взвода. Остальные мушкетеры расположились по флангам, чуть в глубине, а кирасиры – сразу за люнетами. А вот пушки были все на редутах и люнетах. На каждом редуте по восемь пушек, а на люнетах – по шесть, тех, что из моего резерва. Вовремя я подсуетился.

Можно было не заморачиваться с редутами и построить только люнеты – это и проще и быстрее, но я опасался, что при огне из люнетов могут посечь не защищенных с тыла солдат. Но ничего, за день справились, хотя земли перекидать пришлось много.

На следующий день примчались разведчики и доложили, что противник идет уже по нашей земле и через сутки будет здесь. На их пути было всего две деревни, и крестьян предупредили, чтобы они от греха куда-нибудь спрятались. Так, значит, завтра с утра они будут здесь. Ну что ж, подождем. Весь день прошел в тренировках. Пушкари устраивали удобные места для пушек, мушкетеры – для себя, в редутах и люнетах. Пристреляли пушки и наметили ориентиры. И для картечи и для бомб. А вот мушкетерам, что оставались в тылу, пришлось побегать. Я опасался, что если у противника толковый полководец, то на редуты конницу может и не пустить. Все-таки укрепление для них незнакомое. Пустит вперед сначала пехоту. Ее мы, конечно, побьем, но конница уцелеет и уйдет. И двинется другим путем. И моя пехота за ней никак не угонится. А что может наделать двухтысячная тяжелая конница – страшно подумать. Она все мое графство в землю втопчет…

Допустить этого никак нельзя. Поэтому перед редутами я строил мушкетеров, а потом, по команде, они должны были удрать на свои места. Но не толпой, а организованно. И так, чтобы издали казалось, что они и в самом деле удирают. Тогда уже конницу не остановить. Весь день гонял, но своего добился. Спать легли пораньше. Я, на удивление, вырубился сразу. Видно, наорался за день и намахался палкой, вот и устал. Зато утром проснулся свежим и бодрым. К сожалению, рядом даже ручья нормального не было, так что толком и не умылся. Не плескаться же в овраге в грязной воде… Спокойно позавтракали, как всегда, плотно и сытно. Не есть перед боем – глупо. При современном развитии медицины, вернее – при полном ее отсутствии, ранение в живот – это верная смерть, полный он при этом или пустой. Так зачем тогда голодать? Примчались дозорные – противник в часе пути. Выстроил мушкетеров перед редутами и разрешил им пока сидеть.

Наконец показалась колонна войск коалиции. Наглые морды, даже без дозоров идут. Проехав еще несколько сотен метров, колонна остановилась, и их войска стали растекаться по полю. Мушкетеры тоже подтянулись и выстроились в две шеренги. До первых рядов противника было метров восемьсот. Бомбами уже можно достать, но лучше подождать. А бомбы со шрапнелью прибережем для их пехоты. Во главе колонны находились самые попугаистые рыцари. Блестящие латы, яркие разноцветные сюрко, пышные султаны над шлемами. Там же, видимо, и Вильгельм со всем командованием. Ну не в тылу же им тащиться и пыль глотать… Стоят смотрят, совещаются о чем-то. Черт, ну и силища. Даже издали была видна мощь рыцарей. Огромные кони, обвешанные железом всадники. И не один, не десять, а две тысячи. А когда они наберут скорость – это будет вообще ужас.

Наконец они о чем-то договорились, и конница двинулась вперед. Сначала медленно, шагом. Тут же прозвучала команда, и мушкетеры рванули на свои места, огибая редуты. Конница пошла чуть быстрее, легкой рысцой. Тут же грянули пушки. Все двадцать четыре. Бомбами. Трубки были выставлены на тысячу метров, поэтому досталось пехоте, которая медленно шла за конницей. Да, шрапнель, хоть и мелкая, – страшная вещь. Рыцарей в хороших доспехах она, может, и не сильно посечет, а вот пехоту с ее слабенькими латами накроет как следует. Пушки стали перезаряжаться картечью, наклонять стволы. Я находился на среднем редуте и все прекрасно видел. Приказал снайперам не убивать самых расфуфыренных, а бить под ними коней. Может, кто и выживет, не затопчут же их свои… А мне они пригодятся. Выкуп за них возьму. Захватить бы самого Вильгельма… хоть полуживого. Его смерти Маргарита мне точно не простит. Пакостить будет до самой своей смерти. Или моей. На фиг, на фиг… Но тут уж – как получится.

Конница приближалась к отметке в четыреста метров. Грянул залп. Первые ряды ее все смело́. И им пришлось слегка притормозить. Кто-то кого-то подхватил с земли и стал пробиваться в тыл, что было сделать практически невозможно через плотную стену конников. Но остальные продолжили движение. Конница стала расходиться на два потока, чтобы пройти между редутами. Тут опять грянул залп. С трехсот метров по плотной толпе чугунной картечью – это страшно. Образовался целый вал из убитых коней и всадников. Выжившим пришлось этот вал огибать, так как кони по куче из убитых идти отказывались. Пока огибали, еще время потеряли, и пушки успели перезарядиться. И опять залп. Да еще мушкетеры здорово помогали пушкарям. Стреляли, правда, не залпами, а по готовности, но тоже неплохо получалось. В промежутки между редутами прорвались тонкие ручейки конницы. И тут их встретили люнеты. Два залпа – и конницы у противника больше нет. Конечно, еще довольно много конников носились очумело по полю, и их отстреливали мушкетеры. А кто-то рванул в лес или овраг. Но таких было немного.

Пехоте хватило одного залпа картечью, и она побежала. Если бы они сообразили наступать рассыпным строем… но они не сообразили. И убило-то в общем не много, только первые ряды. С четырехсот метров – только так. С двухсот пробивало бы по несколько рядов солдат, но до двухсот они не дошли. Они вообще вперед не пошли. Получили залп картечи, развернулись и рванули назад. В догонку их накрыли шрапнелью. Я подозвал Курта.

– Курт, бери своих кирасир – и вперед. С драпающей пехотой не связывайся, попадутся на пути – руби. Главное, захватить их обоз и всех выживших расфуфыренных. В схватки с рыцарями не вступать, расстреливайте их из пистолетов издали. Постарайся Вильгельма взять живым. Вперед.

Он вскочил на коня и помчался к кирасирам. Их у меня была уже сотня. И все вооружены пистолетами. Правда, пока по одному на каждого, но и это неплохо.