Вор с Рутленд-плейс - Энн Перри

Боже милостивый! Лучше и милосерднее было бы умереть сразу, чтобы уже больше никогда ничего не знать и не чувствовать.

— Мэм? — послышался взволнованный голос Грейси. — Мэм? С вами все хорошо? Вы прям побелели вся! Вам, поди, лучше присесть. Я принесу соли и чашечку чаю! — Она повернулась, вознамерившись сделать что-нибудь полезное.

— Нет! — очнулась наконец Шарлотта. — Нет, Грейси, спасибо. Я не собираюсь падать в обморок. Просто ужасная новость, но она касается знакомых, а не кого-то из родных и близких. Я сегодня поеду навещу маму. Это ее друзья. Не могу сказать, когда вернусь. Мне надо надеть что-нибудь более подходящее, чем это платье. Оно слишком пестрое. У меня есть одно темное, вполне симпатичное. Если хозяин приедет домой раньше меня, покажи ему это письмо. Я положу его в стол.

— Вы выглядите жутко бледной, мэм, — обеспокоенно заметила Грейси. — Думаю, прежде чем куда-то ехать, вам стоит все-таки выпить чашку крепкого чаю. И я спрошу лакея, может, и он тоже хочет.

Шарлотта позабыла о лакее; сознание ее настолько погрузилось в прошлое, что она даже и не вспомнила об ожидающей ее карете.

— Да, пожалуйста, так и сделай. Это будет замечательно. Я поднимусь наверх и переоденусь, а ты можешь принести мне чаю туда. Скажи лакею, что я скоро.

— Слушаюсь, мэм.

По приезде Шарлотта нашла Кэролайн ужасно подавленной. Впервые после смерти Мины мать была в черном и без кружевного жабо.

— Спасибо, что приехала так быстро, — сказала она, как только дверь за служанкой закрылась. — Что такое происходит на Рутленд-плейс? Одна немыслимая трагедия за другой… — Она, казалось, не могла сидеть и, крепко стиснув руки перед собой, стояла посреди комнаты. — Быть может, так говорить дурно, но у меня такое чувство, что это в определенном смысле еще хуже, чем смерть бедняжки Мины! Конечно, это всего лишь слуги так болтают и мне не следует их слушать, но это единственный способ что-нибудь узнать, — довольно честно оправдалась она. — По словам Мэддока, бедный Тормод… — она судорожно вздохнула, — безнадежно покалечен. У него сломаны спина и ноги.

— Тут нет ничего дурного, мама, — Шарлотта чуть качнула головой и потрепала Кэролайн по руке. — Если ты обладаешь верой, сама смерть не может быть ужасной — только иногда ее характер. И в данном случае быстрая смерть наверняка была бы лучше, если он так страшно покалечен, как говорят. Если уже не сможет поправиться. А в этом я бы Мэддоку верить не стала. Он как пить дать услышал это от кухарки, та — от одной из горничных, а она, в свою очередь, — от мальчишки посыльного и так далее. Ты собираешься нанести визит, дабы выразить свое сочувствие?

Кэролайн быстро вскинула голову.

— О да, считаю, этого требуют приличия. Не задерживаться, разумеется, но просто дать знать, что нам известно, и предложить любую посильную помощь. Бедняжка Элоиза! Она, должно быть, убита горем. Они так близки… И всегда относились друг другу с такой нежностью…

Шарлотта попыталась представить, каково это — день за днем видеть страдания нежно любимого тобой человека и быть не в состоянии помочь. Но действительность часто превосходит всякое воображение. Шарлотта помнила смерть Сары — насильственную и ужасную, но, слава богу, быструю, без растянувшейся на дни боли.

— Но чем мы можем помочь? — удрученно спросила она. — Просто зайти и сказать, что нам очень жаль, кажется слишком пустым и ничтожным.

— Увы, мы ничего больше не можем сделать, — печально отозвалась Кэролайн. — Не пытайся думать обо всем сегодня. Возможно, в будущем мы и сумеем что-нибудь предложить — по крайней мере, дружеское участие.

Шарлотта не ответила. Солнечный свет, растекавшийся по ковру и высвечивавший гирлянды цветов, казался чем-то далеким, скорее воспоминанием, чем чем-то настоящим. Ваза с розовыми тюльпанами на столе выглядела застывшим декоративным украшением, чем-то нездешним и чуждым.

Служанка открыла дверь.

— Леди Эшворд, мэм. — Девушка присела в книксене, и тут же за ней в комнату стремительно вошла Эмили, бледная и выглядящая чуть менее безукоризненно, чем обычно.

— Мама, какой кошмар! Как же это случилось? — Она схватила Шарлотту за руку. — Как ты узнала? Томаса здесь нет? Я имею в виду, это ведь не…

— Нет, разумеется! — быстро сказала Шарлотта. — Мама прислала за мной карету.

Кэролайн в замешательстве покачала головой.

— Это был несчастный случай. Они поехали прокатиться. Погода была чудесная, они устроили где-то пикник и возвращались поздно, более длинной и приятной дорогой. Все это просто нелепо! — Впервые в голосе ее послышался гнев, словно она лишь теперь осознала всю несуразность произошедшего. — Какой кошмар! Норовистая лошадь, наверно, или какой-нибудь дикий зверь, перебежавший дорогу и напугавший лошадей. Или, может, низкий сук…

— Ну, для этого и держат лесничих! — взорвалась Эмили. — Смотреть, чтобы никакие сучья не нависали над дорогой, по которой ездят экипажи. — Так же стремительно, как прорвался, ее гнев испарился. — Чем мы можем помочь? Не представляю, что мы можем предложить, кроме сочувствия. И проку с него!

— Однако это лучше, чем ничего. — Кэролайн направилась к двери. — По крайней мере, Элоиза не подумает, что нам безразлично, и потом, если придет время, когда ей что-то понадобится, пусть даже только компания, она будет знать, что мы готовы.

Эмили вздохнула.

— Полагаю, ты права. Но это все равно что предлагать ведро, чтобы вычерпать море.

— Порой просто знать, что ты не один, — уже утешение, — заметила Шарлотта, обращаясь столько же к себе, сколько и к остальным.

В холле ждал Мэддок.

— Вы вернетесь к чаю, мэм? — спросил он, держа пальто для Кэролайн.

— О да. — Мать кивнула и позволила дворецкому помочь ей надеть пальто. — Мы лишь нанесем визит мисс Лагард. Это ненадолго.

— Безусловно, — мрачно отозвался Мэддок. — Такая ужасная трагедия… Иногда молодые люди слишком уж лихачат. Я всегда считал, что гонки — занятие крайне опасное и глупое. Большинство экипажей на такое не рассчитаны.

— У них были гонки? — быстро спросила Шарлотта, поворачиваясь к нему.

На лице Мэддока не дрогнул ни один мускул. Слуга, он знал свое место, но, кроме того, еще и служил у Эллисонов с той поры, когда Шарлотта была еще маленькой. Что бы она ни сделала, удивить его было трудно.

— Так говорят, мисс Шарлотта, — бесстрастно ответствовал дворецкий. — Хотя глупо затевать гонки на проселочной дороге, где кто-то непременно покалечился бы, пусть даже только лошади. Но я не представляю, правда это или просто досужие домыслы челяди. Слугам не запретишь ведь воображать бог весть что, когда такое случается. И никакими угрозами наказания рот им не заткнешь.

— Да, разумеется, — отозвалась Кэролайн. — Я бы и не пыталась — пока это не переходит границы. — Она слегка подняла брови. — И не мешает им выполнять свои обязанности!