📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыНа перепутье - Александра Йорк

На перепутье - Александра Йорк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 102
Перейти на страницу:

Дорина видела, что Димитриос наблюдает за Тарой, расслышала его слова и разглядела боль в его глазах. Она сразу обо всем догадалась и огорчилась, потому что ее сразу же потянуло к этому мужчине. Она собрала волосы в пучок на затылке и закрепила одной-единственной шпилькой.

— Вы не проводите меня домой, Димитриос? — спросила она. — Темно, мне неприятно ходить одной.

Ники, не поднимая головы, опустил очередное печенье в мед. Дорина никогда в жизни ничего не боялась.

Димитриос помог Дорине надеть пальто, обрадовавшись возможности уйти пораньше, чтобы никто не подумал, что он крутится вокруг Тары с Леоном. Пожимая Таре руку, он прошептал:

— Я привез тебе подарок из Греции. Не могли бы мы отпраздновать твой день рождения одни, завтра вечером? Могу я пригласить тебя поужинать?

Слава Богу, что он не догадался принести ей свой подарок сегодня. Это манто! Димитриос наклонился, чтобы, как обычно, поцеловать ее в лоб, но затем передумал. Возможно, придется начинать соревнование, хотя он и не слишком к этому приспособлен. Он решительно взял Тару за подбородок и легонько поцеловал в губы.

— Да, конечно, — сказала она, — я так счастлива, что ты приехал. — Тара радостно обняла его. — Покойной ночи, Дорина. Увидимся через пару дней.

Леонард Скиллмен пожал руки всем присутствующим.

— Нам тоже пора. У нас ведь довольно дальняя дорога. — Он повернулся к Таре и Леону и раскинул руки, чтобы обнять их обоих.

— Не уходите! Поешьте еще сладостей! Мы еще не собираемся расходиться! — настаивал Костас.

Тара, все еще в ореоле голубого песца, вышла с родителями Леона в прихожую.

— Спасибо, что пришли, — улыбнулась она. — Спасибо вам за вашего прекрасного сына. — Она наклонилась и поцеловала Хелен в щеку.

Хелен повернулась и посмотрела ей прямо в глаза.

— Тара, почему вы решили, что пометки на полях журнала сделаны Леоном? Он сам вам это сказал?

Тара от неожиданности не сразу нашлась с ответом. Вопрос показался ей несколько неуместным.

— Ну да. Хотя не совсем. Я нашла журнал на его столе и решила, что пометки его. А почему вы спрашиваете?

— Когда вы высказали такое предположение, Леон вас поправил? Вы когда-нибудь видели почерк Леона?

Что за вопросы!

— Ну, — медленно проговорила Тара, — когда я упомянула о них, Леон сказал, что он часто оставляет пометки на полях, это помогает ему думать. А что касается почерка… — она вспомнила надпись на клочке бумаги в кармане манто, которую ей не удалось прочесть — было слишком темно, а Леон, прочитав записку, выбросил клочок, — мы никогда не переписывались. Почему вы задаете эти вопросы? Я не понимаю.

Зеленые глаза Хелен, почти такие же, как у Леона, только светлее, смотрели на нее с сочувствием, но твердо.

— Я прошу прощения за то, что говорю вам об этом здесь и в такой день, но для этого никогда не будет подходящего времени и места. Заметки на полях «L'Ancienne» сделаны мною, не Леоном. Мысли и идеи тоже мои, а не моего сына. Вы сказали, что сын попросил вас подождать до открытия музея и только тогда он покажет вам свои работы. Я настоятельно советую вам познакомиться с ними как можно скорее. Для вас, возможно, несущественно, каким искусством он занимается, но для меня это имеет огромное значение. Каким бы Леон ни был, он остается Скиллменом. А Скиллмены не лгут. Я действительно от души поздравляю вас с вашим праздником, — она надела пальто, которое подал ей Леонард, — я очень надеюсь, что будущее Леона будет связано с вами. Но я не хочу участвовать в его обмане. Простите меня. Доброй ночи, Тара.

Тара оторопело смотрела ей вслед. Кто же Леон на самом деле? Необходимо выяснить это незамедлительно.

Глава восемнадцатая

«Сегодня вечером. Заеду за тобой в восемь. Д.».

Больше ничего в записке не было. Тара развернула пакет, доставленный вместе с запиской, и, надев платье через голову, застегнула золотую пряжку на плече. Она ощущала вес пряжки, но само платье казалось невесомым, всего-навсего два шелковых треугольника, сшитые по бокам. Она уставилась на себя в зеркало. Куда можно пойти в таком виде вместе с Димитриосом? Цвет скорее сумеречный, не синий, но и не серый. Платье струилось к полу, обтекая все изгибы ее тела и оставляя руки и одно плечо обнаженными. Она потянулась за своими сережками, подсознательно надеясь, что в них она почувствует себя более одетой, но маленькие золотые весы для взвешивания мужских душ, которые Димитриос подарил ей на тридцатилетие, только сделали ее более хрупкой и уязвимой. Она надела на палец кольцо с большой золотой раковиной — еще один его подарок. Если не считать ее коротких прямых волос, она походила на гречанку, вышедшую из зеркала в Афинах пятого века. Пряжка на платье прекрасно сочеталась с золотым кольцом и серьгами, и все три подарка, которые она получила в течение десяти лет, определенно создавали впечатление: они дарились с единой мыслью — соответствовать определенному образу, сложившемуся в голове человека, для которого ничто не бывало случайным. Димитриоса.

Тара улыбнулась женщине в зеркале. Очень мило! Она наденет это платье на рождественскую вечеринку в доме Готардов, а то платье, которое она купила сама в первый день своего появления в Нью-Йорке, прибережет к открытию нового крыла музея Блэр.

Образ в зеркале испортила хмурая гримаса. Что-то подсказало ей, что Леону не понравится, если она наденет в этот вечер платье, подаренное ей другим мужчиной, даже таким старым другом, как Димитриос. Что же, очень плохо. Ей тоже не нравится многое из того, что Леон в последнее время делает. Она перешла к туалетному столику и закончила макияж.

Сегодня днем она звонила Блэр, но не застала ее дома. Дворецкий сообщил ей, что они все еще во Флориде, куда уехали на День благодарения, и собираются вернуться утром в понедельник. Это означало, что Тара не сможет увидеть ничего из произведений Леона по крайней мере до вторника. Она также позвонила в галерею Холлдон, назвавшись потенциальным покупателем, но услышала, что, поскольку работы Леона слишком велики, чтобы их можно было выставить в галерее, ей нужно посетить его студию в Бруклине, чтобы их увидеть. Это ее определенно не устраивало, так как она уже решила, что должна в первый раз увидеть его скульптуры без него.

Тара в сотый раз повторила себе, что не стоит рассматривать предупреждение Хелен Скиллмен как предвестие беды. Леон просто хочет показать ей свои работы в соответствующей обстановке. И вообще, что такого ужасного мог создать Леон? Она видела его «Весенний цветок», она была в его квартире. Но тут она вспомнила о его лжи. Заметки на полях делал не он. Зачем ему понадобилось лгать? И на Дне благодарения он так странно говорил об искусстве, совсем не так, как в Афинах.

Тара велела себе забыть на сегодняшний вечер обо всех этих заботах, надела золотого цвета сандалии и направилась к стенному шкафу за меховым манто. Но, накинув его, сразу почувствовала, что не может в нем идти. Мех прекрасно гармонировал с платьем, но что-то мешало надеть одновременно и то и другое. «Различные эры», — решила она. Стянула с кровати одеяло, связанное ее бабушкой, сложила его треугольником и накинула на плечи. В этот момент прозвонил дверной звонок.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 102
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?