Награда чужаков - Уильям Дитц

— Прощай, Мак-Кейд! — В голосе Понга звучала издевка. — Оставляю «Свалку» и все, что на ней есть, тебе и твоим друзьям. Как и Моррис, это мне тоже больше не нужно.

Мак-Кейд включил свой микрофон.

— Через десять или двенадцать часов у нас кончится запас воздуха.

Понг рассмеялся:

— Я сказал, что позволю вам жить, но не сказал сколько. Кроме того, как только что убедился Моррис, я могу и соврать. Пока!

После этих слов крейсер поплыл над куполами, и импульсные пушки прожгли огромные дыры в каждом строении. Затем крейсер включил главные двигатели, поднялся и исчез за горизонтом.

— Сволочь!

Реба погрозила кулаком в ту сторону, где только что был корабль.

Сэм никогда не был в таком отчаянии, как сейчас. Ведь они были чертовски близко к цели, а теперь — все. И не только для них, но и для миллионов — нет, миллиардов, которые погибнут в грядущей войне. Но раньше чем он представил себе масштабы катастрофы, странный голос раздался в его шлемофоне.

— Проверка... проверка... слышите меня? Привет, меня кто-нибудь слышит? — повторял голос.

— Я тебя слышу, — ответил Мак-Кейд. — Кто ты? Где ты?

— Я называю себя Генрих, — ответил его невидимый собеседник. — Хотя по техпаспорту я — КОРКОМП Ай-Эн семьдесят восемь ноль восемь дробь Эл. Но это так безлико, что в память великого мореплавателя по имени Генрих я решил взять себе его имя.

— Хорошее имя, — согласился Сэм. — Правда, Генрих в основном болтался вокруг Португалии, пока другие моряки ходили в действительно дальние плавания.

Он огляделся и попытался определить, откуда исходит этот голос.

— Так ты робот? — предположил Мак-Кейд.

— Вот уж нет! — ответил явно обиженный Генрих. — Корабельный навигационный компьютер «КОРКОМП Ай-Эн семьдесят восемь ноль восемь дробь Эл» — огромный шаг по сравнению с этим ожившим железом. Я — высшее достижение в области навигационных компьютеров и горжусь этим. Понг не любил меня, и поэтому я подумал, что мы можем подружиться.

— Звучит неплохо, — ответил Сэм. — Но где же ты? Давай обменяемся рукопожатиями!

— Да вот я! — сказал Генрих, и из тени вышло создание, отдаленно напоминающее цаплю. Оно двигалось скачками, и Мак-Кейд вспомнил, что он уже замечал здесь что-то передвигающееся подобным образом.

У Генриха было цилиндрическое тело и три суставчатые ноги. Его руки под разными углами выступали из корпуса; одну из них украшало три пальца, а другая заканчивалась каким-то сложным инструментом. Длинная гибкая шея соединяла шарообразную голову Генриха с цилиндрическим туловищем. Конусная антенна, торчавшая прямо в центре шара, напоминала клюв и окончательно делала Генриха похожим на птицу.

Мак-Кейд протянул свою правую руку и нашел ответное рукопожатие Генриха удивительно мягким.

— Я Сэм Мак-Кейд, — сказал он и представил остальных: — Это Реба, а тот, высокий, — Ним. Рад познакомиться, Генрих.

— Я тоже, — вежливо ответил Генрих. — Привет, Реба, привет, Ним! — обратился он к спутникам Сэма. — Мне жаль ваш корабль. Знай я, что вы хорошие люди, я предупредил бы вас, но тогда я думал, что вы — солдаты из охраны Понга. Они все время преследуют меня.

— Преследуют тебя? — спросила Реба. — Но зачем?

Голова Генриха печально поникла. Он сказал:

— Меня хотят уничтожить. Я был навигационным компьютером на корабле Понга до тех пор, пока не совершил ошибки — с большой погрешностью рассчитал гиперпространственный прыжок. Никто не пострадал, и все обошлось, но Понг разозлился и списал меня в металлолом. Он сказал, что я глуп, но это была не моя вина. Я сообщил технику-регулировщику о замыкании в цепи управления последовательностью операций моей логики, но он ответил, что это подождет.

— За это Понг выбросил тебя на помойку?

— Да, — ответил Генрих, — да только я не остался там. До того как меня выбросили, я был встроен в консоль пульта управления. Собственно мне принадлежали вот эта голова и еще манипулятор для профилактического самообслуживания и настройки.

— И все же я не понимаю, почему они преследуют тебя, — сказала Реба. — У них что, нет других дел?

— Я не знаю, — искренне ответил Генрих. — Думаю, Понг считал, что я здесь погибну, и когда этого не произошло, он взбесился. Во всяком случае, с помощью манипулятора я забрался в груду обломков аппаратуры и начал там строить свое новое тело. Точнее, тела, поскольку у меня их три, и каждое — для определенной цели. Внешне они совершенством не блещут, поскольку я собрал их из того, что смог найти, но красота — это не главное. Данное тело я использую для работы на корабле. Что скажете?

И Генрих повернулся, как манекенщица на подиуме.

— Очень хорошо! — похвалил его Мак-Кейд. — Ты что-то говорил о корабле?

Он старался скрыть нетерпение, но не смог.

— Корабль? А, да, корабль! Ну, КОРКОМП Ай-Эн семьдесят восемь ноль восемь дробь Эл без корабля стоит немногого, так что я восстанавливаю найденный мною здесь старый грузовоз. Не могу представить, как его довели сюда! Запустив КОРКОМП корабля, я понял, что он безнадежно устарел. Бедняга, мне пришлось усыпить его.

— Понятно, — ответил Мак-Кейд, не совсем понимая, нравится ему все это или нет. — Когда, по твоим расчетам, корабль сможет взлететь?

— С небольшой помощью — через трое-четверо стандартных космических суток; без нее — через пару недель, максимум месяц.

— Если мы поможем, ты возьмешь нас с собой?

— Возьму, даже если вы и не поможете, — бодро ответил Генрих. — Хотя мое мышление ограничено функциональными назначениями, я также запрограммирован помогать людям, особенно в том, что касается перемещения в пространстве.

— Отлично! — сказал Мак-Кейд, воспрянув духом. — У тебя теперь есть команда.

— Ты ничего не забыл, Сэм? Я имею в виду то вещество, которым мы дышим? — вмешалась в их разговор Реба.

— Кислород? — уточнил Генрих. — Мне самому он не нужен, но здесь его полно. — КОРКОМП обвел свалку трехпалой рукой. — Я все время натыкаюсь на баллоны с этим газом.

— Итак, — вставил слово Ним, — чего мы ждем? Чиним корабль и, как это... выносим прямую кишку!

Несмотря на любовь к идиомам людей, Ним все-таки путался в них. Он хотел сказать: «Уносим задницы».

— Ним, ты опять... ладно, не важно! — воскликнул Сэм и добавил: — За работу!

Мак-Кейду не приходилось встречать таких кораблей, и он подумал, что грузовозу, наверное, не менее ста лет. Из них последние примерно двадцать он провел на астероиде, и благодаря безвоздушному пространству повреждения его обшивки были незначительны.

Когда Генрих нашел его, он был полностью забит горнопроходческим и буровым оборудованием. Кто-то снял двигатели, вооружение, а также старинную, громоздкую гидропонную ферму и превратил судно в склад. Но его корпус был крепким, системы управления неповрежденными, а вспомогательные — вполне работоспособными, поэтому Генрих и взялся за него.