Восстание - Ольга Грон

– Ты сегодня подозрительно хороший. Я даже начинаю бояться этих перемен, – с сарказмом в голосе заметила Ника.

– Но тебе ведь нечего бояться, правда, Ника? – ответил он, подняв её с кресла.

Он развернул её к себе спиной, принялся ловко развязывать шнуровку платья, которое вскоре упало на пол. За ним последовало бельё. Она стояла перед ним обнажённая, смотрела без капли стеснения, и ему это в ней безумно нравилось. Именно такую жену он всегда подсознательно хотел – опасную и непредсказуемую, непокорную и страстную. От которой не знаешь, чего ожидать. Но так даже интереснее.

Её лидерство привлекало, заводило. И он не выдержал, приблизил своё лицо. Его стальные глаза вели против её изумрудных свой личный поединок. Он запрокинул её голову, целуя с неведомой прежде страстью, чувствовал, как она отвечала ему взаимностью.

Они оказались вдвоём в этом мире, встретившись по стечению странных обстоятельств, которые толкнули их друг другу. Всё прочее осталось за дверью: вражда, война и ненависть. Здесь был их личный маленький мир, в котором правили страсть и нежность. Ему хотелось, чтобы эти моменты длились вечность. И понимал, что терял голову от её ответных прикосновений и смелых ласк.

Кем же была она для него, эта знакомая незнакомка?

Тот, кого весь Арниан знал, как жестокого и беспринципного военачальника, подчиняющегося только королю, в руках Ники становился страстным любовником. И уже понимал, что теряет голову от близости своей молодой супруги.

– Не могу удержаться от такого соблазна, – рвано выдохнул он, подхватив её под ягодицы, поднял и внёс в спальню.

– Ясно, что выспаться не удастся, – проговорила она, уткнувшись лицом в густые распущенные волосы.

Стайген уложил её на кровать, и Ника наблюдала как он снимает одежду, не сводя с неё страстного взгляда. Он просто упал на девушку, прижал к постели. Вошёл в неё резким рывком, и она вскрикнула от внезапного удовольствия, когда он начал двигаться в ней быстро, стремительно, целовал при этом её губы и шею, будто метил собственность, доказывал, что она теперь принадлежит ему. Она гладила твёрдые руки и спину, выгибалась назад, позволяя проникать в неё до упора.

– Скажи, что ты теперь моя, – рыкнул он, вбиваясь в неё всё глубже.

– Я… не… твоя… Это… новый… шантаж, Стайген, – отрывисто выговорила она, пытаясь сохранять трезвость рассудка, хотя её уже уносило на волнах страсти. – Я ведь сказала… что… мне хочется тебя убить. Ты… лишь… оттягиваешь моё удовольствие.

– Наше совместное удовольствие, заметь, – со злостью прошептал он в её губы. – Здесь мы в равных условиях.

– Не жди, что я сдамся. Ты первый скажешь, что ты мой. – Ника застонала и часто задышала, чувствуя приближение сладкого момента.

Всё тело содрогнулось от движений мужской плоти внутри себя. Но главным был даже не сам секс, а тот адреналин, который вызывал в ней партнёр, словно она прыгала с парашютом или стояла на краю пропасти, когда в любой момент можно совершить ошибку и поплатиться. Но в этом и заключалась своеобразная прелесть игры на выживание.

Он тоже не мог больше сдерживаться. Чувствуя пульсацию вокруг возбуждённой плоти и учащённое дыхание Ники, Стайген ускорил темп, доводя себя и её до изнеможения, а потом просто упал рядом, тяжело дыша.

Она лежала на спине, переживая головокружительные ощущения от испытанного только что оргазма. Казалось, они идеально подходили друг другу, словно встретились двое, которых неизменно должна была свести злая судьба.

Стайген смотрел на окно, сквозь которое проникал тусклый свет. Из этого крыла не было слышно продолжающегося праздника. Ника лежала, откинувшись на подушки, рассматривала в полумраке профиль мужчины. Казалось, не бывает таких идеальных черт лица, и всё ей просто снится.

– Сегодня работать не буду, – произнёс он, поворачиваясь к ней.

– После такого дня ты ещё собирался что-то делать? – удивилась она.

– Дела никуда не исчезнут. До отъезда нужно дать королю подробный отчёт. У власти есть свои отрицательные стороны, – заметил он, сладко зевая.

Она вдруг поняла, что князь почти не спал двое суток, да ещё выдержал всю длинную церемонию и приём, даже не показав своей усталости. Жалко его не было, просто Ника удивилась, откуда в нём берётся вся эта энергия. Она и сама устала, почти весь день проведя на ногах, но Стайген перебил её сон, и теперь Ника крутилась в постели, прогоняя мрачные мысли, пока он спал.

Всё произошло слишком быстро. Как же ей быть? Ожидать, пока пророчество исполнится само собой, или же действовать?

Стоит дождаться, пока Стайген покинет Элемар хотя бы на несколько дней. Она уже знала, что Ким да Мар собрал в городе тысячи сторонников, как и в Огненных горах. Все ждали лишь сигнала. Но армия Арниана гораздо больше, сильнее. И лучше организована. Нужно просчитать все шаги, все действия, чтобы не рисковать бездумно своими людьми.

Ей было наплевать, что думает о Стайгене сам Ким. Она старалась не вспоминать, что её жертва нужна повстанцам. Это требуется лишь ей самой и её королевству, которое слишком долго находится под управлением врагов. Отчасти её волновало, что станет с самим ан Эриксом, но пока она предпочитала об этом не думать.

Утром Ника поднялась уставшая, совсем не выспавшись. Почувствовав холод сквозняка, она завернулась в одеяло и выглянула в окно, неожиданно увидев во дворе первый снег. Он таял на глазах, превращаясь в лужи, но Ника поняла, что зима здесь уже не за горами. Это вновь напомнило ей о том, что нельзя откладывать начатое.

Это же надо, за одну ночь так испортилась погода! Ведь ещё вечером никто бы не подумал, что с севера притянет снежные тучи.

Стайгена в этот момент не было в апартаментах. Он ещё с утра отправился к Хальдремону обсуждать текущие вопросы. Ника слышала, как он собирался. Она притворялась спящей, а он долго стоял и смотрел на неё. Что же творилось в его голове? Возможно, этот вынужденный брак – всего лишь прихоть Хальдремона, а самому князю всё это скоро надоест, и он снова запрет её в темнице? Какое положение у неё, как у его жены? Что она может делать, а что нет, и какие имеет теперь права?

Да, сегодня Ника ему нравилась, но она никуда не могла выйти без его разрешения, а она хотела свободы: не той, когда она украдкой через потайной ход навещала повстанцев, боясь попасться на горячем, а настоящей, чтобы её действия не ограничивались Стайгеном. Нужно добиться ещё большей власти над ним. Пока ей это удавалось, но не до такой степени, как ей хотелось.

Стайген ушёл, а она прогоняла в голове планы на будущее. Потом всё же оделась, решив выйти во двор, и ощутила непривычный для этих мест холод. До сих пор Нике казалось, что здесь царит вечное лето. И хоть она знала, что в этой части Урсула климат довольно мягкий, и больших морозов не предвидится, всё же было непривычно ощущать перемену погоды.

У лестницы она неожиданно повстречала Стайгена и Хальдремона, последний выглядел ещё более уставшим, чем вчера. Слуги склонили головы при приближении короля. Ника тоже сделала книксен, приветствуя правителя.