Рыцарь наслаждения - Маргарет Мэллори

У Изабель для этого слишком много гордости. А еще у нее есть долг. Даже будь у нее выбор — которого у нее нет, — все равно она связана обещанием, данным королю. Она не такая, как ее отец. Она не предаст принципы верности и чести только потому, что ветер изменился.

Скоро она даст обеты де Рошу. Священную клятву верности.

Лишь на мгновение Изабель позволила себе вообразить, что венчается со Стивеном.

Пришло непрошеное воспоминание из детства — она вспомнила, как отец смотрел на мать — с болью и невыносимой тоской в глазах. Мать никогда его не любила. Изабель просто знала это, как, случается, ребенок знает что-то, не понимая. Отец любил жену с безнадежной, безудержной страстью, на которую она отвечала искренним равнодушием. Когда они потеряли земли, это равнодушие сменилось полнейшей апатией и безразличием к миру.

Наверное, это-то и убило его.

Впервые Изабель увидела отца глазами взрослого человека. Самые страшные ошибки он совершил от отчаяния. Он пожертвовал честью и родной дочерью в надежде, что богатство и положение в обществе помогут ему заполучить любовь жены.

Насколько несчастнее она была бы, если бы вышла замуж за Стивена! В отличие от матери, которая посвятила себя Богу, Стивен посвятил себя женщинам. Он и дальше будет менять их одну за другой… Да, и это намного хуже.

Стивен легко поддается искушению. И искушение так и вешается ему на шею на каждом шагу. Если бы он стал ее мужем, то как смогла бы она делить его с другими женщинами? Нет, она бы просто этого не вынесла. Не вынесла бы — и все.

Нет, ну разве можно быть такой дурочкой? Лежит здесь на жесткой кушетке и злится на Стивена за воображаемые адюльтеры в воображаемом будущем. Он ей не муж и ни в чем ей не клялся. Да, он выразил ей свое теплое отношение, но речь шла лишь о настоящем моменте.

Он так и не сказал, что любит ее. Ни разу.

Да и какая разница, все равно будущее ее предрешено. Утром Стивен отвезет ее обратно в Кан. К де Рошу. Сдаст с рук на руки.

Она перевернулась на бок и свернулась плотным клубочком. И долго еще плакала о том, чего так страстно желала — и не могла получить.

Разбудили ее голоса и торопливые шаги за дверью. В следующую минуту постучался и вошел Джеффри, полностью одетый и с мечом в руке.

— Сюда во весь опор мчатся двенадцать вооруженных человек. И это не английские солдаты, — торопливо проговорил он.

Изабель резко села. Сердце застучало как сумасшедшее. Она увидела Джейми за спиной брата. Когда Джейми вошел, она уже вскочила с постели и надевала перевязь с мечом.

— Боюсь, это те, кто вчера напал на вас, — сказал Джейми. — Наверное, они идут за отцом.

Джеффри сорвал ее плащ с гвоздя за дверью, и они выбежали из кельи вслед за Джейми.

На бегу Изабель схватила Джейми под руку:

— Они же не посмеют забрать Фицалана силой из святой обители?

Мрачное выражение лица Джеффри явственно свидетельствовало: он полагал, что именно это они и собираются сделать.

— Неужели отец-настоятель выдаст его?

Джеффри кивнул и пробежал вперед через арку. Когда Изабель добежала до фасада храма, то увидела настоятеля и нескольких монахов у рва, который окружал территорию монастыря внутри крепостной стены. На другой стороне узкого моста два послушника поднимали тяжелый засов, запиравший ворота.

— Не открывайте ворота! — закричал Джеффри.

Отец-настоятель бросил на них взгляд через плечо и подал послушникам знак продолжать.

— Уведи Фицалана в храм! — бросил ей Джеффри и помчался дальше вслед за Джейми.

Изабель сразу поняла, что Джеффри имел ввиду. Даже безбожники не сразу решатся забрать человека из храма Господня. Она побежала обратно к лазарету, попутно задаваясь вопросом, как же ей переправить Фицалана в церковь. Завернув за угол, она едва не врезалась в двоих монахов, которые на носилках несли Фицалана.

Старый монах хромал рядом с носилками, поторапливая других. Слава Богу, он понял, в чем опасность! Она взяла его под руку и помогла пройти последние несколько шагов.

Едва они переступили порог храма, как он стряхнул ее руку:

— Прикрой волосы, женщина!

Маловероятно, конечно, что в такой момент Господь станет заботиться о том, покрыта ли у нее голова, но Изабель подавила приступ паники и натянула капюшон.

— Как ваш пациент? — спросила она.

— Никак не желал оставаться в постели, — пожаловался монах. — Пришлось дать ему сонных трав.

Изабель услышала крики и обернулась. Монахи толпой вливались в храм. Придерживая капюшон, она протолкалась к выходу. Оттого, что она увидела внизу, сердце ее едва не остановилось.

На другой стороне моста между воротами и рвом сгрудились по меньшей мере двенадцать вооруженных человек. Джеффри и Джейми стояли на этой стороне рва с обнаженными мечами и выглядели, как жители древних Фермопил, сдерживавшие орды персов. За их спинами лежал отец-настоятель. Из груди его торчало четырехфутовое копье.

Испугавшись, что ее брата и Джейми ожидает та же судьба, Изабель сложила ладони и принялась молиться вслух:

— Пресвятая Дева Мария, Матерь Божья…

И вдруг, как гром небесный, над холмами прокатился голос:

— Как вы смеете осквернять эту святую землю?! Изабель не сразу поняла, что это голос Джеффри. Но так оно и было.

— Господь благословил мечи наши! — гремел Джеффри. — Мы — орудия гнева Его!

Изабель могла поклясться: она чувствовала, как дрожит земля. Люди на другой стороне моста, должно быть, тоже это ощутили, потому что замерли как вкопанные. И только один из них, стоявший позади всех в полном доспехе, сорвал шлем и заорал на других. Люди колебались, нервно оглядывались по сторонам и вопросительно посматривали друг на друга. И лишь когда вожак окликнул первых двух по именам, они ступили на узкий мост.

К изумлению Изабель, Джеффри и Джейми зарубили их так быстро, что она даже не увидела движения мечей. Она снова бросила взгляд на вожака бандитов. Черные волосы хлестали его по лицу. Он осыпал своих людей проклятиями.

На этот раз через мост перебрались трое.

Меч Джеффри летал так, словно действительно стал орудием Божьего гнева. Изабель никогда не видела, чтобы брат сражался вот так, да и не думала, что это возможно. Пока Джейми бился с третьим, Джеффри подошел к нему сзади, схватил за шкирку и швырнул в ров. Тот, барахтаясь и крича от ужаса, выбрался на другой берег.

— Господь прочел помыслы ваши! — закричал ее брат. — И знает он, что хотите вы убить этих невинных! Уходите, или же поразит он вас на этом самом месте!

Ее брат вел себя как карающий ангел Господа Бога. Хоть вожак и выкрикивал что-то злобное, его люди развернулись, как один, и мимо него проскочили в ворота.