«Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война - Михаил Витальевич Шкаровский

всех переписал и ушел. Через несколько дней я была вызвана и посажена в Печерскую тюрьму, а оттуда этапом нас отправили в Ленинград». Пытками от нее добились «признания» в изменнической деятельности и вместе с другими вызволенными игуменом из нацистского концлагеря приговорили к 10 годам заключения. Отец Павел был осужден на 15 лет и умер в тюремной больнице[341].

В ВКП(б) существовала сильная оппозиция новому «примиренческому» курсу религиозной политики. Согласно информационным запискам в ЦК 1944–1945 гг., партийные агитаторы на местах нередко заявляли: «Это решено сейчас, во время войны, потому что союзники нам предложили, а после войны изменится отношение к Церкви»[342]. И уже 27 сентября 1944 г., когда исчезли сомнения в победе, появилось постановление ЦК ВКП(б) «Об организации научно-просветительской пропаганды». Оно было сформулировано очень осторожно, говорило о вреде суеверий, предрассудков, о необходимости борьбы с пережитками прошлого, но совершенно не упоминало о задачах антирелигиозной работы[343].

Историк В.А. Алексеев справедливо считает, что инициатором принятия постановления был сам председатель Совнаркома: «Сталин не мог не осознавать, что… партийные, комсомольские кадры, идеологические работники и активисты плохо понимали весь замысел его новой линии в области церковно-государственной политики. Некоторым из них казалось, что «братание с попами» есть измена заветам основоположников марксизма-ленинизма… он и решил совершить определенный маневр – напомнить партии и комсомолу о важности борьбы с предрассудками и суевериями… И вместе с тем, старательно избежав… конкретных упоминаний об антирелигиозной работе… Сталин продолжил свою линию на дальнейшую «легализацию» церковных институтов в стране»[344].

Интересно отметить, что в 1944 г., вскоре после смерти Е. Ярославского, созданный им Центральный музей истории и атеизма лишили помещения. Его здание передали Комитету по делам кинофикации под киностудию «Союзмультфильм», а музей фактически оказался выброшенным на улицу. К этому времени антирелигиозная секция при Институте философии академии наук была уже ликвидирована, не подавал никаких признаков жизни и Центральный совет Союза воинствующих безбожников. Некоторые из его бывших активистов не желали смиряться. Широко известный в 1930-е гг. литератор и лектор Б.П. Кандидов весной 1945 г. отправил обширное послание секретарю ЦК А.А. Жданову, напоминая ему о сотрудничестве в прошлом с Е. Ярославским и предлагая «развернуть антирелигиозную работу». Однако отзыв Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) на это письмо оказался резко негативным. Автора упрекали в том, что он «живет старыми взглядами». Так как Б. Кандидов не собирался перестраиваться, по-прежнему клеймя в своих лекциях «реакционную роль церковников», «Правда» 23 июня 1945 г. специально выступила против методов «этого вредного лектора», а партийное руководство Казани, где он тогда находился, вообще запретило ему выступать по антирелигиозной тематике[345].

В конце 1943–1944 гг. Совнарком принял более 10 постановлений, касающихся условий и порядка функционирования религиозных организаций, льгот духовенства, прав и обязанностей государственных органов, ведавших церковной политикой. В первые же месяцы этой работы стало очевидно, что новый церковный курс требует и изменения правовой основы – законодательства о религиозных культах. В конце 1943 г. Совет по делам Русской Православной Церкви сообщал правительству, что ранее принятые декрет 1918 г. и постановление ВЦИК и Совнаркома РСФСР 1929 г., кроме основных положений, устарели и необходимо новое, теперь уже союзное законодательство. Проект его был подготовлен, на заседании Совета по делам Русской Православной Церкви 7 января 1944 г. принят за основу и представлен в правительство, однако так и остался нерассмотренным[346]. Вероятно, в этом случае также повлияли опасения И. Сталина перед лицом недовольства в партии открыто продемонстрировать законодательное закрепление нового курса. Секретными же постановлениями Совнарком неоднократно вносил изменения в статьи закона 1929 г., касающиеся прав религиозных обществ.

Урегулирование государственно-церковных отношений распространилось и на другие религиозные организации. В октябре 1943 г. Совнарком принял постановление об организации при СНК Армянской ССР Совета по делам Армяно-григорианской Церкви, а в мае 1944 г. – о создании Совета по делам религиозных культов при СНК СССР. Их права, обязанности и организационная структура строились по аналогии с Советом по делам Русской Православной Церкви[347].

Важные изменения произошли в последний год войны. 15 мая 1944 г. в 6 часов 50 минут утра от кровоизлияния в мозг скоропостижно кончался Патриарх Сергий. Еще накануне, в воскресенье 14 мая, он сам вел службу в кафедральном Богоявленском соборе и совершал новые посвящения епископов. Смерть Предстоятеля стала тяжелой утратой для Русской Православной Церкви. В этот же день на экстренном заседании Священного Синода было принято постановление о вступлении в должность Патриаршего Местоблюстителя, согласно завещанию Патриарха Сергия, митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского). На этот раз с выборами нового главы Русской Православной Церкви Сталин не торопился, желая придать им крупный международный резонанс. 21–23 ноября в Москве состоялся Собор епископов, на котором был обсужден проект положения об управлении в Церкви и определен порядок избрания Патриарха. При обсуждении последнего вопроса архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) напомнил постановление Поместного Собора 1917–1918 гг. о том, что Патриарх должен избираться тайным голосованием и жребием из нескольких кандидатов. Это предложение не встретило поддержки, был выдвинут единственный кандидат – митрополит Алексий[348].

В своем выступлении он доложил об открытии новых многочисленных храмов, начале богословского образования, возобновлении издательской деятельности. А 24 ноября епископов принял Г.Г. Карпов и заявил, что при содействии Совета по делам Русской Православной Церкви: «…3) дана возможность изготовления и получения церквами необходимых предметов религиозного культа; 4) все священнослужители, состоящие на службе в церковных приходах, освобождаются от призыва по мобилизации, независимо от возраста; 5) внесен ряд поправок в налоговые вопросы, облегчающих условия жизни служителей религиозных культов»[349].

31 января 1945 г. в Москве начал свою работу Поместный Собор Русской Православной Церкви. Такого полномочного собрания ее духовенства и мирян не было с 1918 г. На Поместный Собор были также впервые приглашены православные Патриархи и их представители из Румынии, Болгарии, Сербии, стран Ближнего Востока, Грузии, зарубежные русские иерархи. Значительную сложность в тех условиях представляло уже размещение и обеспечение всем необходимым 204 участников. Собор вообще стал единственным, исключая военные правительственные совещания, собранием такого масштаба в годы войны. На первом его заседании было обсуждено и принято «Положение об управлении Русской Православной Церковью», составленное при активном участии работников Совета по делам Русской Православной Церкви, а на втором – 2 февраля – митрополита Алексия открытым голосованием избрали Патриархом Московским и всея Руси.

Согласно принятому положению, Церковь становилась сплоченной иерархически, на всех уровнях соподчиненной организацией. Высшая власть принадлежала Поместному Собору, который при необходимости созывал Патриарх. Последний управлял Церковью вместе со Священным Синодом из шести членов, в том числе трех постоянных – митрополитов Киевского, Ленинградского и Крутицкого. По вопросам,