Сокровища Массандры - Юрий Гаврюченков

Владимир Иванович пил горькую. Сердце коммуниста болело за судьбу отечества, разворованного продажной бандой Эльцина — Березовского. О банде с таким названием он прочел на заборе в Санкт-Петербурге и с тех пор называл виновников народных бед именно так. Хотелось отдать их всех под суд. Жалко было денег. Скачок курса доллара сильно ударил по карману Владимира Ивановича, убив оборотный капитал и приостановив деятельность контрагентов. Работа замерла. Оставалось только пить. Квасить на лесопилке Владимиру Ивановичу было не совсем прилично, совесть коммуниста не позволяла подавать рабочим дурной пример, поэтому он бухал в городе, перемещаясь из бара в бар сначала за рулем, потом на такси. По заведенному распорядку он пил два дня подряд, а на третий отлеживался, чтобы совсем не сорваться в штопор. Сегодня был первый день.

С бодуна Меньшиков слегка притормаживал, поэтому подсевшего бандита заметил не сразу, а только когда рядом с ним поставили пивную кружку.

В зеркале за бутылками бара Макс разглядел свою свежевыбритую морду, на которой бешеным огнем сверкали голодные глаза. Его запросто можно было принять за ярого приверженца какой-нибудь идеи или просто сумасшедшего, что в принципе одно и то же. В кожане, футболке, с короткой стрижкой, он здорово смахивал на братка, и это делало внешность совсем пугающей.

— Твоя машина? — сначала надо было прощупать клиента на характер, на скорость реакции.

— Моя.

«Пуганый лох!» — Макс понял, что терпила — баран, совсем заколдырился в последнее время, а с таким за развод отвечать не придется, если только бармен никуда не позвонит.

— Что, козлина, слиться от нас хотел?! — гаркнул он, брызнув слюной в лицо сельскому предпринимателю, отчего тот моргнул и вздрогнул. — Хрен на рыло, гад!

Хребет директора лесопилки ощутимо дал прогиб.

— Да какие проблемы?..

— Проблемы? Это у тебя проблемы. Ты за свои косяки жопой отвечать будешь, если деньгами не хочешь. Становись, гребень, на четыре кости!

Владимира Ивановича затрясло. Похмельная опаска, когда нервничаешь по любому поводу и без повода, наложилась на алкогольную амнезию. Помнил он далеко не все, что творил спьяну. Неужели позавчера начудил такого, из-за чего за ним по всему району охотятся неизвестные бандиты? Похоже на то.

На лице Меньшикова отразилась сложная гамма чувств, которую Макс прочел как открытую книгу. Жулик возликовал, но виду не подал. Спешный темп импровизации не оставлял времени на гедонистические переживания.

— Очко бережешь, додик непроткнутый? Как вопросы закрывать будешь? Ты нам десятку задолжал.

— Ккр… — В глотке у Владимира Ивановича сдохла ворона. Он показал глазами бармену, что все нормально, и справился с собой. — Какую десятку?

— Бакинских. Десять тысяч долларов. Не помнишь? — взвился Макс.

«Где я попал? На чем? Проспорил? В карты проиграл? — погнал уже самостоятельно коммерсант. — Предоплата за пиломатериалы?»

— По старому курсу? — промямлил он, подразумевая расчет в рублях по докризисным расценкам месячной давности.

— По долларовому, — «разъяснил» гид по стране заблуждений, загоняя клиента дальше в непонятное. — В баксах.

Дома у Владимира Ивановича лежало даже больше. На черный день. Этот день, похоже, настал. Обращаться за помощью к крыше было решительно невозможно. Накатив водки на старые дрожжи, Владимир Иванович ничего не помнил и, перенервничав, уверенно чувствовал за собой косяк. Как объяснить афганцам проблему, если сам не знаешь, о чем идет речь? Однако наезжали явно по делу. Вина налицо, и, если привлечь крышу, придется платить еще и ей. Искушенный бизнесмен знал, что бандиты меж собой договорятся и выдоят барыгу досуха, ибо времена настали голодные, а аппетиты остались прежними. Дешевле будет заплатить и забыть.

— Хорошо. — Сердце коммуниста давно подсказывало забытое слово «экспроприация», но отшибленный страхом мозг не внимал. — Раз договор был, заплачу, конечно. Вы здесь посидите, я деньги привезу.

— Вместе поедем, — обрезал базар Макс.

Они сели в «гольф» и через несколько минут остановились возле кирпичного особнячка.

— В машине посидите? — угодливо спросил Меньшиков, которому не хотелось вести бандита в дом.

— Че ты дуркуешь? — ухмыльнулся Макс. — Куда я тебя отпущу? Для твоего же блага стараюсь, чтобы тебе в голову не пришло за плетку хвататься. Тогда придется тебя делать на глушняк. Сам посуди, ты дохлый, я без денег, оба в проигрыше, так?

— Да, да. — Сердце коммуниста подсказало, что купцу негоже спорить с террористом.

Владимир Иванович провел незваного гостя в дом, ругнул жену, высунувшую недовольное жало из кухни, поднялся на второй этаж в кабинет. Облокотившись о косяк, Макс наблюдал, как хозяин опускается на карачки и шарит под книжным шкафом с застекленными дверцами. Что-то там было прилеплено скотчем ко дну. «Сейчас достанет пистолет и как влупит мне в пузо». — Макс отклеился от притолоки, прикинул, как ловчее допрыгнуть, если в руке коммерсанта появится черный предмет, но дергаться не стал, чтобы не пугать клиента и не позориться самому.

«Хорошо, что жена не видит, — думал Владимир Иванович, нащупывая пачку стодолларовых купюр. — А вдруг он меня по башке? Надо было Клаву позвать. Нет! Хорошо, что Клава не видит».

Вместо черного предмета в руке лоха появился серо-зеленый. Макс расслабился. Клиент преподнес гиду по стране заблуждений честно выкруженный заработок. Ушлый малый доиграл роль до конца: разорвал банковскую упаковку и пересчитал деньги.

— Пойдем, на вокзал меня подвезешь, — барским тоном распорядился он.

Расплатившись с долгом, Владимир Иванович успокоился и подобрел. Они спустились вниз, к забрызганному «гольфу». Чтобы у потерпевшего не появлялись скользкие вопросы, Макс всю дорогу дудел ему в уши, в основном за братву, кто как кого покарал и с кем из известных барыг работал. Античные мудрецы считали красноречие признаком развитого интеллекта. Если так, то голодный Макс обладал невероятно высоким IQ. Владимир Иванович вел машину, как завороженный, будучи не в силах не то что возразить, а даже повернуться к несмолкающему «певцу». За пятнадцать минут голова Меньшикова принялась клониться к земле под тяжестью навешенной на уши лапши.

На вокзале Макс был краток:

— Ништяк у тебя машина. Продаешь?

— Нет-нет, — замотал головой Владимир Иванович, чувствуя, что песец незаметно подкрался особенно близко. Свой «гольф-кантри» он любил.

— Тогда удачи. — Мошенник захлопнул дверь и удалился.

Директор лесопилки так и не узнал, за что задолжал неизвестной банде. Владимир Иванович снова поступил так, как подсказывало сердце коммуниста. Сердце коммуниста подсказывало, что надо драпать. И Владимир Иванович унес ноги. Вернее, дал по газам. А Макс купил билет, перекантовался в привокзальном буфете, занял свое место в купе и вернулся в Санкт-Петербург.