Разорванное пространство - Джон Скальци

Даже сейчас Марс с трудом мог передать гнев и абсолютное, сокрушительное разочарование, которые он испытал, поняв, что совершила Кардения. Не менее оскорбительным показалось ему и обоснование, которое она привела. Марс считал, что просить его найти способ использования эфемерных течений Потока для спасения миллиардов, не предоставив ему научных данных, применявшихся для создания Разрыва, – примерно то же самое, что просить кого-то найти лекарство от крайне заразной болезни, а потом ничего не рассказать ему о микробной теории, все данные о которой случайно оказались под рукой.

Кардения утверждала, что в последний раз, когда люди обладали этими знаниями, они почти полностью уничтожили сами себя, в конечном счете оказавшись в той же ситуации, что и сейчас. Вряд ли Марс мог против этого возразить, но заявил, что это было раньше, а теперь обстоятельства изменились и никто из тех, кто сегодня будет работать с этими данными, не окажется настолько глуп, чтобы воспользоваться ими в тех же целях. В ответ Кардения рассмеялась ему в лицо, и в этот миг угасла некая частица его любви к ней.

Они спорили и ссорились, и Марс наговорил ей много чего непростительного, прежде чем выбежать за дверь и уединиться в своем холостяцком жилище размером примерно с половину личной ванной комнаты Кардении. Пока он пребывал в душевном смятении, Кардения отправилась пообщаться со своими предками, или чем там она еще занималась в Зале Памяти. Марс собирался немного поработать, но вместо этого раз за разом прокручивал в голове подробности ссоры, уделяя особое внимание тому моменту, когда Кардения рассмеялась ему в лицо.

Он ожидал, что чем больше будет прокручивать в голове этот момент, тем больше будет злиться, но на самом деле его охватывала все бо́льшая тоска, граничившая с депрессией. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять – дело вовсе не в том, что он был не прав, просто Кардения тоже была не права и, возможно, даже в большей степени, чем он. Будучи ученым, он, честно говоря, не отличался особой проницательностью в отношении людей. Он никогда бы не злоупотребил подобным образом данными о Разрыве и не мог представить, что так мог бы поступить кто-то из ученых, с которыми он работал. В конце концов, перед ними стояла задача спасти Вселенную.

Однако он забыл о том, что Кардения – еще и Грейланд и что ей ежедневно приходится сталкиваться с приспособленчеством и политической изворотливостью мира, в котором она жила, со множеством людей, которые чего-то от нее хотели или с радостью бы что-то от нее получили, с подавляющим осознанием того факта, что есть люди – даже не просто люди, а целые группировки, – которые, не раздумывая, убили бы Грейланд, чтобы та не мешала их собственным эгоистичным целям.

Кардения – подруга Марса, которую он любил, – была мила, добра, неуклюжа и слегка глуповата. Грейланд Вторая, имперо Взаимозависимости, не могла позволить себе ничего подобного. И это была одна и та же женщина. Когда он обращался со своими наивными словами к Кардении, над ним смеялась Грейланд, поскольку знала, что к чему.

Даже осознав природу их спора, Марс не почувствовал себя лучше – более того, он почувствовал себя намного хуже. Настолько, что ему стало ясно: нужно пойти и извиниться перед Карденией, несмотря на всю обиду за то, что она не дала ему данные о Разрыве.

Приняв решение, Марс ополоснул лицо и уже собирался вернуться к Кардении, чтобы пасть перед ней ниц, но тут ему позвонила Сения Фундапеллонан, сообщив, что Киву Лагос убили в парке Аттавио Шестого.

Марс воспринял новость как удар под дых. Он почти не видел Киву с тех пор, как прибыл на Ядро и у него возник роман с Карденией; у Кивы же почти все время было занято управлением делами дома Нохамапитан, а с недавнего времени новыми отношениями с Сенией. Но Марс с любовью вспоминал их путешествие на Ядро и проведенное вместе время, а также высоко ценил тот факт, что Кива стала одним из надежных союзников Грейланд как раз тогда, когда та крайне в них нуждалась.

Сения позвонила Марсу, зная, что именно он быстрее всех сумеет известить Кардению. Новость в конечном счете дошла бы до нее и так, но перед этим пройдя через несколько каналов, прежде чем оказаться у нее. Выразив соболезнования Сении, Марс отправился в путешествие по просторам дворца, появившись в покоях Кардении как раз тогда, когда она выходила из Зала Памяти.

Он рассказал ей про Киву Лагос, а потом, когда они оба закончили проливать слезы, Кардения сообщила, что отдает ему данные о Разрыве.

– Если честно, мне сейчас не до этого, – только и смог ответить Марс.

Тело Кивы Лагос опознали по отпечаткам пальцев и ДНК. После того как в больнице подтвердили смерть, ее тело, в соответствии с ее собственным письменным распоряжением, запаяли в низкотемпературный гроб и отправили с ближайшим транспортом в систему Икойи. Даже Сения приехала в больницу уже после того, как запаяли гроб, и смогла провести рядом с ним лишь три минуты, прежде чем его срочно отправили на корабль «Это всего лишь ваше мнение, сэр», до того как тот успел стартовать.

По печальной иронии судьбы, «Ваше мнение» вошел в отмель Потока, ведущую в систему Икойи, всего через час с небольшим после того, как корабль «Меня достала эта нерешительность», на борту которого находилась графиня Хьюма Лагос, мать Кивы и глава дома Лагос, прибыл на Ядро, где должна была состояться встреча управляющих домами из разных систем. Грейланд попросила Марса принести соболезнования графине Лагос от имени имперо и заверить графиню, что мнение о публичной неприязни имперо к ее дочери было ложным.

Оказалось, однако, что графиню Лагос не особо волнует не только немилость, в которую попала ее дочь, но, похоже, даже сам факт, что той нет в живых.

– Вы видели тело? – спросила она Марса, когда он пришел с соболезнованиями в кабинет ее дочери в Доме гильдий.

– Тело было опознано двумя способами, – ответил Марс.

– Я спрашивала не об этом, – сказала графиня Лагос.

– Я сам не видел тело.

– Как и госпожа Фундапеллонан. Она рассказала мне, что тело запаяли в гроб прежде, чем она успела туда добраться. Для опознания тела не приглашали никого – ни из персонала Кивы в Доме гильдий, ни из дома Нохамапитан, ни из дома Лагос. Ее вообще никто не видел, кроме санитаров «скорой», доставивших ее тело в больницу, и врачей, объявивших ее мертвой. Никто из них ее не знал.

– Есть отпечатки пальцев и ДНК, – заметил Марс.

Графиня Лагос снисходительно взглянула на него.

– Напомните мне, лорд Марс, это ведь вы тот самый симпатичный молодой человек, с которым моя дочь трахалась ради забавы во время путешествия с Края на Ядро?

– Я… назвал бы это несколько иначе, но – да, миледи.

– Она крайне высоко о вас отзывалась, в нескольких отношениях.

– Гм… спасибо.

– Но, возвращаясь к теме нашего разговора, насколько я помню, незадолго до вашего прыжка с Края ваш корабль был захвачен пиратами и от вас потребовали притвориться кем-то другим, для чего, в свою очередь, потребовался поддельный образец ДНК. Верно?