Кровь дракона - Денис Чекалов

— Минутку.

Оксана встала меж ними, перехватив руку Хорса с мечом. Сжала так, что у него пальцы побелели.

— Клинок этот тебе ни к чему, смерд. Он только против драконов годится. Ни корочуна, ни лешего им не убить.

«Значит, и тебе тоже он не страшен», — подумал Хорс. — «Молодец, сестричка. Если бы ты дала мне оружие, которым я смог бы тебя погубить, — сильно упала бы в моих глазах».

Петр протянул было руку, чтобы меч взять, но нимфа уже вернула оружие на пояс Хорса. Сделала она это быстро и деловито. То, как девица штаны мужские трогает, да так запросто, словно коня седлает, резануло по глазам Петра, показалось нелепым.

«Сразу видно, что нелюди», — подумал он. — «Но мне-то жаловаться грех. Сам у Святой Богородицы помощи просил, против бояр бесовских. Так что нечего носом воротить, когда получил ее. Хотя и странная эта пара. Не иначе, выйдут отсюда — воронами обернутся и улетят».

Скорпион мыслей чужих читать не умел, но на открытом лице Петра все и так написано было.

— Значит, так, — деловито произнесла Оксана, словно и кожевенник вдруг превратился в ее слугу, раба или даже вещь бессловесную. — Сними-ка крест с шеи, смерд.

В жар Петра бросило. Как можно? Такое святотатство. Крест серебряный ему подарила жена его, Аграфена. Не расставался он с ним ни днем, ни ночью, даже баню принимал с ним. Никогда не снимать креста — это же первое, что надо помнить христианину.

Оксана протянула руку, словно собиралась сорвать с его шеи символ святой. Тут же лицо ее исказилось от бешенства, пальцы скрючились, шею свело судорогой.

Скорпион вспомнил, что сорвать крест можно лишь с того, кто сам давно в Бога верить перестал. «А я ведь и не ношу креста», — внезапно подумал он. — «Нехорошо. Выделяюсь из толпы. Надо будет исправить».

Подумав об этом, еще раз поздравил себя с тем, что голова его вновь четко и ясно работает, несмотря на странные чувства, которые вызывала у него Оксана.

— Сними крест, — процедила девушка. — Или отсеку твою башку пустую, и он сам спадет.

— Это дух лесной, — пояснил Скорпион. — Ты, небось, сам уже догадался, что не простая перед тобой девушка стоит. Но помочь она тебе не сможет, пока на тебе крест. В глазах церкви Христовой сила она нечистая.

Он развел руками.

— Так что решай, кожевенник. Хочешь Воротынского одолеть — прими дар от нимфы. Но для этого крест придется снять.

Ничего не ответил Петр. Только кратко покачал головой.

— А, черт с тобой, — пробормотал Хорс.

Он протянул руку и резко сорвал крест с кожевенника. Скорпион еще не успел настолько преобразиться в не-человека, чтобы древние законы на него действовали. Для него речь шла не о символе веры великой, а о куске серебра, и то не чистой пробы, за который и денег-то путных не дадут.

Петр отшатнулся, и хотел было размахнуться, чтобы ударить обидчика. Нимфа коротко рассмеялась и щелкнула пальцами. Кожевенник застыл, не в силах пошевелиться.

— Теперь с ним можно делать все, что угодно, — заметила нимфа. — А ты, оказывается, мне еще больше можешь пригодиться, чем я думала. Если сорвать с человека крест — его хоть на части заживо поруби, он не пикнет.

Она обошла Петра кругом, наслаждаясь его полной беспомощностью.

Люди вокруг притихли. Вернее, почти и не осталось людей. Те, кто еще мозги свои не пропил, давно скрылись, как только речь о боярах да о нечистой силе зашла. Остался только Данила, кабатчик, который боялся трактир свой бесам оставить — жадность в нем так велика была, что страх пересилила. Потап мирно дремал на лавке, да пара пьяниц, что не соображали ничего, сидела в дальнем углу.

— Ладно, — с некоторым разочарованием сказала нимфа. — Стоило бы тебя поучить манерам. Быстро бы у меня привык, смерд, каждый приказ нимфы исполнять. Но времени нет на это. Теперь смотри.

Она прикоснулась тонкими пальцами к его лбу, и начертала рунический символ.

— Это защитит тебя от Воротынского и слуг его. Неуязвимым не сделает, непобедимым тоже. Прости, такое только в сказках бывает. Но проникнуть в хоромы боярские тебе станет проще, да и победить злодея, если застанет тебя вдруг, тоже. Верни ему крест, Хорс.

Скорпион покачал головой.

— Не будь дурочкой, — негромко произнес он. — Ты можешь стереть ему память?

— Могу, конечно, — ответила нимфа. — А зачем? От моего поцелуя у тебя мозги сварились? Кой нам с него толк, если он про амулет забудет.

— Я говорю не о талисмане. Пусть не помнит, как я крест с него снял, а ты ему башку щупала. Он же православный — небось, сразу же в церковь побежит, грех замаливать. Твое благословение и спадет.

— Ты прав, — согласилась девушка. — Напомни тебе за это врезать.

«Нет, дело не в нимфе», — подумал Скорпион. — «Старушка, на что божий одуванчик, и то осерчала, когда я умней ее оказался. Или все женщины такие, или все люди. А вместе с ними и нелюди», — добавил он после некоторого раздумья.

Петр встряхнул головой, словно после тяжелого, нездорового сна пробудившися. Крест по-прежнему на его шее сверкал.

Оксана взяла его за подбородок и подняла ему голову.

— И запомни, — сказала она. — Амулет до поры до времени у себя держи. Никому не отдавай, никому не показывай. Он тебе великую службу сослужит в тяжелый час.

С этими словами девушка развернулась, и вышла прочь.

Велигор поселил троицу в роскошных палатах и велел ждать дальнейших распоряжений. Старик был опытным и умелым интриганом. Он рассудил так: коли можно поверить в существование колдунов, драконов и путешествие во времени, то почему полудикие люди не поверят, что он тоже кое-что умеет? Если бы эти недоумки могли увидеть его машину, пулеметы-автоматы, и все прочее, они, конечно признали бы его великим магом и чародеем.

Игорь недовольно вычитывал отцу, упрекая его в бедственном положении, в котором они оказались.

— И с чего все началось? — театрально вскидывал строптивец маленькую, как маковое зернышко, головку. — С тупого наемника Скорпиона.

— Сын мой, когда он подчинялся мне, то ходил по струнке. А когда я оставил тебе хорошо налаженную фирму, то ты взял и все профукал. А ведь у меня были союзники, обученные ребята. Меня все уважали.

— Ой, папа, только не надо говорить, как тебя уважали.

— Почему это не надо, если это правда.

Семейная сцена грозила затянуться надолго. Наблюдая за конфликтом отцов и детей, Клык возблагодарил небеса, что у него нет детей. Наемнику надоело слушать препирательства и он немного вздремнул.

Проснулся он от разговора на повышенных тонах.

— Вот и договорились, мальчик мой, иди и наведи ясность в этом вопросе. А то папка кругом виноват.